в корпусе космического корабля. А вот в третий мир-измерение попасть может далеко не каждый, а лишь тот, кого высшие существа нарекли Посвящённым.

Владимир являлся тем самым высшим существом – величественным драконом с грозным взглядом, но доброй душой. У него было несколько драконов-помощников, Владирис являлся первым и самым главным, правой рукой, если угодно. Когда-то он был мысленным помощником первого Посвящённого – Владислава Трофимовича Карпова, друг друга они считали настоящими братьями, несмотря на явные анатомические различия. Объяснить это легко – Владирис жил в мыслях Владислава, был его духовной копией, де-факто олицетворением, но в образе дракона. Когда Владислав Трофимович умер и попал в третий мир-измерение, Владирис отправился туда вместе с ним и теперь помогает Владимиру в его труде. Вот только никто на тот момент не знал, насколько он тяжёл, труд этот. Контактов с Владимиром у нас давно нет.

Ехали долго, около пяти часов. Немудрено – фронт далеко, аж в четырёх сотнях километров от космодрома. Сельский пейзаж сменялся лесным и наоборот, в небе иногда пролетали самолёты и вертолёты, по дорогам проезжала бронетехника. Я не рассчитывал увидеть здесь современные шагающие танки «Дракон» и КНПВ «Орёл» (корабли наземной поддержки войск, если вдруг кто-то запамятовал), моему взору предстали самые обычные бронеавтомобили, бронетранспортёры, основные боевые танки Т-170А7, многочисленная артиллерия, вроде САУ-98Б «Змей» и ТСАУ-18 «Молот», и огнемётные системы ТОС-14М «Жаровня». Не счесть было и систем ПВО/ПРО, контрбатарейной борьбы, различных командирских машин, систем дистанционного разминирования, инженерной техники и прочего. Всё это – грозное оружие, проверенное временем и многочисленными военными конфликтами, вот только я на него насмотрелся ещё во время службы на восточной границе. Хотелось увидеть чего-нибудь новенького, но логика обстоятельств, как обычно и бывает, оказывается сильнее логики намерений. Так Иосиф Сталин говорил.

Назначенный мне батальон находился в лесопосадке неподалёку от городка Сталевар. Население, скорее всего, уже эвакуировали, сейчас его занимали враги, так называемые «доши». По-русски они называются немцами, «дошами» они с не столь давнего времени стали называть сами себя, но для удобства я буду называть их именно немцами, поскольку так привычнее и понятнее русскому уху. Ровно та же участь настигла и «ингали», которые на самом деле англичане.

Я не подавал виду, когда слышал канонады, треск и разрывы снарядов, но внутри нарастала тревога. Я не видел настоящей войны, хоть и пытался её хоть как-то прочувствовать, смотря военные фильмы и присутствуя на учебных стрельбах из разных видов вооружений. Знайте, это плохой способ подготовить себя. Я храбрился, думал, что не буду бояться, но, ещё даже не начав в войне как таковой участвовать, уже стал её страшиться. Мысль сама говорила мне: «Каждый снаряд – погибель, каждая пуля – смерть, а осколок – смерть медленная и мучительная, если тебе не повезёт». Мне предстояло пробыть здесь несколько месяцев, прежде чем меня либо переведут в другой батальон, либо оставят здесь. Привыкать надо уже сейчас. Если захочу делать хорошие материалы, нужно быть способным лезть в самое пекло.

Приехав, я сразу отправился к командиру – не идти же мне сразу на линию боевого соприкосновения без его одобрения. Командир находился в скрытом блиндаже в глубине леса, найти его труда не составило, неподалёку находились бойцы. Разумеется, они были рассредоточены, чтобы не толпиться у входа и не выдать расположение командного пункта. Это, очевидно, был не весь батальон, лишь его очень малая часть, я насчитал около тридцати солдат из заявленных шестисот двадцати трёх. У входа в блиндаж стоял солдат в бронекостюме «Медведь-Т4А». Современные бронекостюмы, в отличие от предшествующих моделей, не требовали подгонки, а адаптировались к телу носителя сами за счёт особого компонента – псевдохитина, получаемого от крупных одомашненных насекомых с планеты Дальняя Застава-15. Как я и ожидал, на плече у него, кроме флага, виднелся чёрный, как смоль, старательно нарисованный дракон Владирис. На разгрузочном жилете виднелся позывной – Ветер. Из еле видимого динамика на уровне рта послышалось:

– Здравия желаю! Журналист?

– Никак нет! Военный корреспондент – поправил я. – Разрешите пройти к вашему командиру?

– Разрешаю, – ответил солдат. – Зайду после вас, товарищ военный корреспондент. Будете наши геройства снимать?

Я кивнул. Солдат махнул головой в сторону входа.

Внутри блиндажа светила яркая лампа, пахло землёй и свежим деревом. Сразу видно – блиндаж возвели недавно, тут царил почти идеальный солдатский порядок, как и заведено армейскими традициями. Рядом с командиром батальона сидели два, как мне сначала показалось, связиста, они не обратили на меня никакого внимания, лишь, прижимая к голове наушники, слушали постоянно поступающие сообщения. Позже я узнал, что оба занимались радиоперехватом, пытаясь понять замысел врага. Комбат постоянно смотрел на разложенную на столе бумажную карту, рядом стояла переносная ЭВМ, иногда она издавала разные звуки. Командир был уже не молод, волосы его частично покрылись сединой, а лицо – морщинами. Когда его взгляд упал на меня, он показался мне тяжёлым и усталым, чувствовался груз прожитых комбатом лет и увиденного собственными глазами. Для меня совершенно очевидным было то, что он участвовал в многочисленных операциях по подавлению неуловимых лацертианских кланов, уже не одно столетие бесчинствующих в пространстве России. Через секунду взгляд смягчился, на его холодном лице появилась улыбка.

– Журналист? – спросил он.

До сих пор не знаю, почему меня почти все сперва считали журналистом.

– Военный корреспондент Виталий Чудов! – громко, не рассчитав силы голоса, отрапортовал я, приложив, согласно уставу, руку к голове. – Готов к исполнению своих служебных обязанностей!

– Тише, тише, тут люди работают, вольно, – командир отрицательно покачал головой двум радиоперехватчикам, на мгновение недовольно на меня посмотревшим. – Командир двести сорок девятого отдельного батальона подполковник Дегтярёв, приятно познакомиться. Направили сюда или сами приехали?

– Направили, конечно, – ответил я. – Самодеятельности военные корреспонденты не допускают.

– И то верно, – согласился командир. – И тем не менее, ваша работа будет не лишней, а очень даже полезной. Ограничивать вас я не стану, только под руку никому зря не лезьте. Люди мы серьёзные, да и делом серьёзным заняты. Да что я тут распинаюсь, сами ведь всё знаете. Сразу видно – вы подготовлены и настроены серьёзно.

– Так точно, товарищ командир. Пусть работа у меня и корреспондентская, я всё ещё солдат. А солдат должен быть всегда и ко всему готов.

– Вы правы. Ну что же, располагайтесь, знакомьтесь, узнайте, что да как, работайте на здоровье. Под пули, главное, не лезьте. А то нам нового военкора не дадут. Вы