- Тогда вот что! – Костя отвел мальчика к завалинке Макаровского дома. – Запасайся пока топливом, собирай здесь щепки.

Витя усердно принялся за работу. Костя три раза ударил большим гвоздем по болту. Васюрка загудел, медленно тронулся с места, потом сильнее закрутил локтями, чтобы набрать скорость. Витя тревожно глянул ему вслед, бросил щенки, обеими руками ухватился за сползающие штаны и с воплем кинулся вдогонку. Костя хотел поймать его, но фуражка сползла на глаза, и тут же загудел новый «поезд».

Пронька и Кузя – невысокие мальчуганы – двойной тягой вели «товарный поезд». Кузя держался за Пронькину рубашку, изо всех сил помогая гудеть головному «паровозу».

– - Товарняк, айда на отдых и ремонт! – распорядился Костя.

Расцепившись, Пронина и Кузя сели на верхнюю ступеньку. В эту минуту «курьерский» – Ленька Индеец – ворвался на станцию, врезался в лужу, рассыпая брызги, и с маху, резко остановился перед «дежурным». Так лихо мог тормозить только Индеец.

– Почему без свистка? – накинулся Костя. – Ты же проехал закрытый семафор! Смотри, переведу в маневровые, будешь песок возить!

Леньки, тяжело дыша, сдал Косте «жезл» и подсел к «товарным паровозам». Пронька и Кузя по очереди пили воду из манерки.

Волновалась взбаламученная «курьерским поездом» лужа. Расплылся отраженный в воде Макаровский дом. Пока ребятишки переводили дух, лужа тоже успокоилась, и снова в ней возникли желтые ставни и кусок старой крыши...

Неожиданно вдали показался «поезд», не предусмотренный никаким расписанием. «Поезд» был в короткой холщовой юбчонке и клетчатой кофточке. Тонкие босые ноги шлепали по грязи.

- Ту-ту-у! – донесся писклявый гудок.

«Дежурный» растерялся. Сначала он почему-то бросился к болту – колоколу, потом зачем-то снял фуражку и кинул ее на крыльцо.

– Гони ее! – закричал Ленька.

– Не пускай, не пускай! – завопили Пронька и Кузя.

Костя опомнился, напялил на голову фуражку и погрозил кулаком подходящему «поезду».

– Куда ты, Верка? Смотри, шишек наставлю!

Девочка остановилась, сердито швырнула на землю «жезл». Взгляд ее говорил Косте: «Эх ты, слушаешь всяких!»

– Проваливай отсюда! – не унимался Ленька Индеец.

Вера хмуро отошла к забору Ведь обидно же! Бегает она не хуже всех мальчишек. А если пустить ее с этим Индейцем наперегонки, так он, пожалуй, и отстанет от нее. Он поэтому и не хочет принимать ее в компанию.

Костя, чувствуя себя виноватым, смущенно вертел фуражку. Вообще-то он не против этой девочки и согласился бы принять ее в игру, но вот ребята не хотят, особенно Ленька. Стоит заговорить о Вере, как он начинает бабой обзывать... Вера все еще стояла у забора. Она исподлобья поглядывала на крыльцо и пальцем ноги чертила по сырой земле. Тут Костя нашел выход

– Хватит играть в поезда, давайте в лапту! – решительно предложил он.

Как раз вернулся Васюрка, а за ним приплелся воющий Витька. Прибыли и другие «поезда». Для игры надо было разделиться на две партии. Костя и Ленька были матками – вожаками, они набирали себе игроков. Мальчишки по двое отходили в сторону, шепотом сговаривались и возвращались к крыльцу. Матки поочередно отгадывали. Первыми, обнявшись за плечи, подошли Пронька и Кузя.

– На печке заблудился или в ложке утонул? – спросил Кузя, неизвестно зачем подмигивая.

– На печке заблудился! – сказал Костя.

Кузя шагнул к нему, а «утонувший в ложке» Пронька достался Леньке Индейцу.

Другая пара загадала:

– С размаху под рубаху или с разбегу под телегу?

Васюрке не с кем было сговариваться, братишка для такого дела не годился. Тогда Костя сказал Леньке на ухо:

– Возьмем Верку, она «свечки» здорово ловит?!

Ленька достал из кармана винтовочный патрон, задумался, вертя его в руках. Заманчиво иметь в своей партии игрока, который хорошо ловит высокие мячи, но ведь это же девчонка, а он терпеть их не может. Помявшись, Ленька сунул патрон обратно в карман и нехотя буркнул:

– Ладно!

Обрадованный Костя закричал:

– Вера, иди играть!

Девочка подбежала к крыльцу. Васюрка отошел с ней сговариваться.

– Ты будешь саранка, а я незабудка! – предложила Вера.

Васюрка поморщился, раскосые глаза его совсем сузились.

– Нужна мне твоя саранка! Лучше я буду пулеметом!

– Васюрка, ступай домой! – раздался хриплый голос.

На углу, с палкой в руках, стоял отец. Васюрка вильнул за товарищей, но отец уже увидел его.

– -Ступай домой! – громко повторил он.

Делать нечего, Васюрка взял за руку братишку и побрел. Вера осталась одна, опять она в игру не попадала. Но тут Пронька закричал:

– Ребята, Ваню Лежанкина провожают!

Из переулка показались люди, и ребята бросились им навстречу.

Глава вторая

РЕВОЛЮЦИЯ ОТСТУПАЕТ

Молодой парень, слесарь паровозного депо Иван Лежанкин с первых дней революции вступил в Красную гвардию. Он уже участвовал в боях с белыми под Иркутском и Верхнеудинском, а теперь его часть отступала на восток. Иван прибежал со станции проститься с родными. Его провожала вся семья. Брат Вани, белокурый Шурка, или, как его звали в поселке, Томас Эдисон, шел впереди и нес красногвардейский карабин. Сам Иван вел под руку мать, успокаивая ее:

– Ничего, мама, все будет хорошо!

Забыв про лапту, ребятишки пошли за семьей Лежанкиных на станцию. На мосту кто-то сказал, что в депо идет митинг. Все свернули к закопченным корпусам...

Ремонтный цех был переполнен мастеровыми. Костя и Ленька протиснулись ближе к стоявшему на ремонтной канаве паровозу. На ступеньках, держась за поручни, горячо говорил высокий человек в военной гимнастерке защитного цвета. Косте сразу запомнились зачесанные назад волосы, густые черные брови и маленькие усики оратора. Говорил он, чуть-чуть картавя.

– Это кто? – тихо спросил Костя, дергая за рукав Храпчука.

– Лазо! – с уважением ответил машинист.

– Мы ещё вернемся, товарищи! – крикнул Лазо и махнул фуражкой с красной звездочкой. Мастеровые захлопали твердыми ладонями...

После митинга деповские рабочие отправились на станцию. Толпой шли по путям, перешагивая и перепрыгивая через лужицы, покрытые фиолетовыми пятнами мазута. В воздухе пахло дождем, с нагорной Набережной летели, кружась, первые вестники осени – полужелтые-полузеленые листья тополей и черемухи.

Вдоль эшелона был выстроен отряд. Мужчины женщины и дети стали прощаться с красногвардейцами. В отряде было много местных жителей. Иван Лежанкин поцеловал мать, обнял и похлопал по плечу Шурика.

– Ну, прощай, изобретатель!

Индейцу