— Слушай, на тот случай, если ты не заме­тила, — занятия закончились еще десять минут назад! А я почему-то все еще здесь, в школе! Так не должно быть, понимаешь? Это противоес­тественно!

— Почему она не в состоянии выбраться из лабиринта? — забыв о Рэчел, вслух подумала я. — В чем проблема?

— Может, это просто очень тупая крыса? Э-э-э… прости, пожалуйста, я хотела сказать, может быть, это… ну, не самая умная крыса на свете? Кстати, вот тебе и название для твоей лабораторки — «Моя глупая крыса»!

— Ну, может, скажешь наконец, что у тебя за проблемы? — по-прежнему игнорируя Рэчел, громко полюбопытствовала я, обращаясь к са­мой крысе. Вытащив Кортни из клетки, я пе­ресадила ее в лабиринт с высокими картонны­ми стенками. — Нюхай как следует! Это же орехи! Нюхай, слышишь? Найдешь орехи, най­дешь и выход из лабиринта!

Кортни, вскинув на меня глаза, беспокойно задвигала носом.

— Это не ответ, — сердито сказала я. — Мне нуж­на эта отметка, понимаешь ты или нет? И не на­дейся, пожалуйста, что я соглашусь схватить пару по биологии, а потом буду объяснять родителям, как это могло случиться, и все только из-за того, что ты не можешь додуматься, как это сделать.

— Пару?! — ахнула Рэчел. — Не может быть! Никогда в это не поверю!

— Рэчел, ну подумай сама — если бы не это, была бы я сейчас здесь?! Как ты думаешь, для чего я сегодня застряла после уроков — чтобы вместо пятерки получить пять с плюсом?! Да-да — мне грозит пара, причем в самое ближай­шее время! А я не могу явиться домой с парой — родители неделю спать не будут. Станут ломать руки: «В чем мы ошиблись? Наверное, мы пло­хие родители! Наверное, нам нужно было про­водить больше времени с нашей бедной девоч­кой, каждый день сидеть возле нее и смотреть, как она делает уроки!»

Представив себе подобную сцену, Рэчел в ужа­се закрыла лицо руками.

— Эй, — вдруг, подумав, предложила она. — А что, если тебе самой превратиться в крысу? Может быть… э-э-э… так сказать, изнутри бу­дет легче разобраться, в чем там проблема?

— Можно попробовать, — задумчиво протя­нула я. —Только, видишь ли… а что, если Джейк узнает? Ты же знаешь это его правило — ника­ких превращений до тех пор, пока это не бу­дет нужно!

Рэчел досадливо пожала плечами:

—А что, разве нам с тобой не нужно выбраться отсюда, и поскорее? Тебе разве не нужно полу­чить приличную отметку? Итак, вот уже две ува­жительные причины — по-моему, вполне доста­точно!

Скорее всего, не нужно было мне слушать ее… иначе бы я никогда не ввязалась в эту ис­торию. Но, если честно, я и сама уже понемно­гу начинала склоняться к этой мысли. Но если бы не Рэчел!.. Впрочем, такая уж она — вы и глазом моргнуть не успеете, как она непре­менно втянет вас в какую-нибудь авантюру!

— Тогда и ты тоже! — заупрямилась я.

— Я?! Но с какой стати? Для чего мне тоже превращаться в крысу?

— А помнишь, как ты тогда решила хоро­шенько попугать парня, выступавшего в цир­ке с дрессированными слонами? Разве я тогда не пошла с тобой? Да и потом, ты ведь все рав­но не уйдешь, пока я тут не закончу, верно?

Рэчел возмущенно округлила глаза: —Ладно, что с тобой делать! Само собой, вся эта идея абсолютно бессмысленная, но раз уж ты так просишь… уговорила! Только давай тог­да поскорее, идет?

Взять у какого-то животного образец ДНК не так уж трудно, как может показаться на пер­вый взгляд. Все, что от вас требуется, это про­сто дотронуться до него и сосредоточиться на образе этого животного. Само оно в этот мо­мент делается каким-то сонным, будто опоен­ным волшебным зельем. А через минуту все уже готово, и новая ДНК становится неотъемле­мой частью вашего существа.

— Почему у меня какое-то странное предчув­ствие, будто это на редкость дурацкая идея? — мрачно пробормотала Рэчел.

Я в это время складывала книги стопкой на полу — чтобы мы с ней, превратившись в крыс, смогли бы без посторонней помощи забраться в лабиринт.

— Ну, Рэчел, идея-то ведь была твоя!

— Ах да, конечно. Это была моя идея. Навер ное, это я ломала себе голову, почему какая-то ту­пая крыса не может пробраться к выходу из лаби­ринта, да? Ладно, не будем спорить. Просто давай покончим с этим, и поскорее, пока кому-нибудь не придет в голову заглянуть сюда перед уходом — проверить, как у тебя дела, — буркнула она. И на­чала превращаться, даже не договорив до конца.

Сосредоточившись, я постаралась сфокуси­ровать все свои мысли на образе моей подопеч­ной. И вот тогда… тогда я вдруг почувствова­ла, что изменения начались.

Я внезапно задрожала всем телом и начала быстро съеживаться. Съеживаться очень быс­тро. В общем-то, я и прежде не была такой уж рослой, скорее низенькой и плотной. Но все равно, как вы понимаете, даже в этом случае я значительно превосходила размерами кры­су, так что мне предстояло здорово уменьшить­ся, чтобы стать похожей на нее.

Надетая на меня просторная футболка и джинсы внезапно стали неимоверно велики.

Я украдкой бросила взгляд в сторону Рэчел и чуть не грохнулась в обморок. Только пред­ставьте себе — человеческий рот, а вокруг него прямо на глазах растет грубая белесая щетина!

Стены лабораторных шкафов, окружавшие меня со всех сторон, становились все выше и выше. Раньше их высота вряд ли превышала метр, теперь же я запросто могла бы принять их за трехэтажные дома.

Метровые квадраты желто-коричневого и зе­леного линолеума, которым был выложен пол, удвоились… нет, утроились… вернее, удесятери­лись в размерах, пока каждый из них не стал сма­хивать на средней величины парковку для машин.

Я съежилась, и тут моя одежда, соскользнув с меня, обрушилась вниз и накрыла меня с го­ловой, точно огромная парусиновая палатка.

Кожа моя стала какой-то странной, серовато-розовой, потом вдруг прямо на глазах обросла шерстью. Ноги усохли, руки тоже. Лицо задрожа­ло и вытянулось вперед, а нос! Нос, казалось, так и будет неудержимо расти, пока не превратится в слоновий хобот. И вот мое лицо уже сильно сма­хивает на заостренную зверушечью морду

И тогда все мои человеческие чувства вне­запно исчезли, сменившись крысиными.

Появились уши, и мне вдруг показалось, что кто-то будто повернул регулятор громкости. Поток звуков хлынул на меня со всех сторон. А через мгновение заработал и нос.

И тогда, ворвавшись в мое человеческое сознание, включились и звериные инстинкты. Страх, голод и снова страх, затопившие созна­ние крысы, чуть было не заставили меня обра­титься в бегство.

— Ух ты!— присвистнула Рэчел. — А и трусли­вые же эти крысы, верно, Кэсси ?

Откровенно сказать, зрение у крысы не­намного лучше моего собственного. Вернее, ненамного хуже. Как и у многих других живот­ных, в облике которых я до этого успела побы­вать, глаза у крыс скорее приспособлены к тому, чтобы замечать чье-то движение, а вовсе не цвет или размер. В данный момент вокруг нас нич­то не двигалось, поэтому то, что представилось моему взору, выглядело… как бы это сказать? Немного скучным.