никакие советы, ему нужно, чтобы его просто выслушали и все. Вот для такой цели как нельзя лучше подходит стилист, или мастер маникюра, или портниха.

– Ясно-понятно. Значит, ты, Светик, выполняешь функцию исповедника, – резюмировала я.

– Ну, вроде того, – согласилась подруга.

После окончания спектакля мы со Светкой обменялись впечатлениями, сойдясь во мнении, что оперетта зарядила позитивными эмоциями и подарила праздник, и разошлись по домам.

Прошло еще два дня. Меня уже всерьез начало беспокоить мое затянувшееся безделье и отсутствие заказов на расследование. И вот наконец-то рано утром прозвучал долгожданный телефонный звонок.

– Да, – немного хриплым спросонок голосом отозвалась я.

– Мне нужна Татьяна Александровна Иванова, – сообщил взволнованный женский голос.

– Я Татьяна Александровна, – подтвердила я, – я вас слушаю.

– Татьяна Александровна, меня зовут Екатерина Григорьевна Нерасстроева. У меня большое горе – убит мой старший брат. Помогите, пожалуйста.

– Давайте с вами встретимся, – предложила я, – потому что по телефону такие вопросы не решаются, вы согласны?

– Да, конечно, – ответила Екатерина, – просто я очень волнуюсь, и я… совершенно раздавлена гибелью брата. У меня есть ваш адрес, когда можно будет подъехать?

– Приезжайте прямо сейчас, – ответила я и отключилась.

До приезда Нерасстроевой я успела быстро принять душ, переодеться и причесаться. Убираться в гостиной я не стала, потому что еще вчера вечером привела все в порядок.

Услышав звонок в дверь, я быстро подошла и открыла. На пороге стояла молодая темноволосая женщина в элегантном брючном костюме цвета бирюзы. На вид ей можно было дать лет тридцать-тридцать три.

– Я Екатерина, – сказала женщина, – я вам только что звонила.

– Да, да, проходите, пожалуйста, – пригласила я ее.

Я проводила Екатерину в гостиную и усадила на диван, а сама расположилась в своем любимом кресле.

– Я вас слушаю, Екатерина Григорьевна, – сказала я.

– Татьяна Александровна, как я уже сказала по телефону, моего старшего брата убили выстрелом в грудь. И я очень вас прошу найти того, кто это сделал, найти преступника, – тут голос Екатерины дрогнул.

– А что, разве полиция не занимается его поиском? – спросила я.

– Занимается… вроде бы, но мне сразу сказали, что улик нет, и что… – Нерасстроева махнула рукой. – В общем, это может затянуться на неопределенное время. А я прилетела из Питера, я сейчас там живу, у меня собственный бизнес, – пояснила женщина. – И я честно скажу: не надеюсь я на то, что полиция найдет преступника. Ну, то есть искать-то они, конечно, будут, но вот насчет результата… тут я очень сомневаюсь.

– Понятно, – сказала я, – но все-таки, прежде чем я дам свое согласие на расследование преступления, мне необходимо узнать некоторые подробности. Прежде всего скажите, как зовут вашего брата, чем он занимался и где он был убит?

– Брата зовут… звали Владислав Григорьевич Дубовицкий, он – директор Покровского театра музыкальной комедии… был. Как выяснило следствие, он был убит выстрелом в грудь в театре, у себя в кабинете. Труп обнаружила вахтерша. Вот, собственно, и все, что мне известно.

– А вы давно живете в Санкт-Петербурге? И как тесно вы общались с братом? – задала я следующий вопрос.

– В детстве мы были очень дружны, несмотря на разницу в возрасте. Владик старше меня на пятнадцать лет. Наши родители погибли в горах во время туристической поездки, и воспитывала нас бабушка, мама папы. Но сейчас и ее уже тоже нет. А Владик все время опекал меня, а впоследствии и помогал материально.

– У вашего брата есть семья, дети?

– Нет, детей у него не было, хотя он был женат, правда, недолго. Но вскоре они с супругой разошлись, она уехала в Австрию и там вышла замуж.

– Понятно. Но ведь ваш брат был еще совсем не старым мужчиной. – Банальная математика, могу я сказать. У покойного директора театра с сестрой разница в возрасте 15 лет, о чем она мне и сказала. Ей от силы… пусть тридцать пять, ему было около пятидесяти. И впрямь молодой еще. – Я имею в виду то, что, возможно, у него были какие-то отношения с женщинами. Вам, Екатерина, что-нибудь об этом известно?

– Конкретного ничего не могу сказать по этому поводу, – призналась женщина. – Видите ли, мы никогда не обсуждали с Владиславом его личную жизнь, так уж повелось. Но, я думаю, что женщины у него были. Опять же, насчет того, были ли это постоянные отношения или кратковременные романы, тоже ничего определенного сказать не могу. Я была у него в квартире. Так вот, ничего такого, что выдавало бы присутствие женщины, я там не обнаружила.

«Ну, это еще ни о чем не говорит, – подумала я, – Дубовицкий мог уже и расстаться с очередной дамой сердца. А новую еще не успел привести. Вот поэтому Екатерина и не увидела в квартире никаких женских вещичек… Стало быть, директор театра жил один, без жены, детей и прочих родственников».

– Скажите, Екатерина, а были ли у вашего брата враги? – спросила я без особой, впрочем, надежды на получение полезной информации. Старший брат с опекаемой сестренкой вряд ли будет делиться проблемами, а с учетом того, что она постоянно живет в другом городе…

– Враги? – недоуменно переспросила женщина. – Но почему вы об этом спрашиваете?

– Но ведь просто так убийство не совершают, возможно, ваш брат кому-то, что называется, перешел дорогу, – объяснила я.

– Не знаю, что и сказать. Мы ведь с Владиком последние годы жили раздельно. Он – в Тарасове, а я – в Питере. Но ничего такого, о чем вы говорите, как будто бы не было. Во всяком случае, брат мне не рассказывал о своих проблемах. Да и вообще… вы знаете, Владик был очень добрым, отзывчивым человеком. Вряд ли он мог кому-то досадить до такой степени, что…

«Ну, отзывчивым он мог быть только по отношению к сестре, – подумала я, – и не факт, что и к остальным тоже. К тому же нужно учесть, что это – театральная среда. А в ней, как известно, порой кипят такие страсти, такие эмоции, которые не снились даже самому Шекспиру. Каждый считает себя звездой первой величины, а к другим нередко испытывает негатив. Нельзя сбрасывать со счетов и такое чувство, как зависть. Поэтому вполне возможно, что добрый и отзывчивый Владислав Дубовицкий мог очень сильно обидеть кого-то из театральной труппы. И вот – результат налицо. Эту версию надо будет обязательно проверить… если я вообще возьмусь за расследование. А еще… Кто-то мог попытаться «подсидеть» директора театра. Возможен и другой вариант – с чиновниками что-то не поделил. В общем, Управление культуры тоже надо бы проверить».

– Так что же, Татьяна Александровна, возьметесь за это расследование? – оторвала меня от размышлений