– Ой, Варвара, это ты, что ли? – Из-за одной стойки с одеждой выглянула немолодая женщина в цветастом платье. – Да ты не одна, я смотрю.

– Вот, Зина, познакомься. Это Татьяна Александровна, частный детектив, – отрекомендовала она меня, – будет искать того, кто убил Владислава Григорьевича.

– Да разве ж его найдешь? – вздохнула Зинаида и вышла на свободное от кронштейнов место.

В это время у Зинаиды зазвонил телефон.

– Да, да… слушаю. Алена? Ну, как и договорились. Что? Ладно, сейчас подойду.

Зинаида вышла из помещения, оставив нас с Варварой Никифоровной.

– Это дочка Зины, Алена, – объяснила Филиппова, – да вы садитесь, Татьяна Александровна. У Зинаиды тут, я смотрю, и пошивочный цех частично расположился со своей тканью. Ну, ничего, в тесноте, как говорится, да не в обиде. Садитесь, Татьяна Александровна.

Женщина кивнула на стул, стоящий рядом со столом. Сама она села на соседний стул.

– Ах, детки, детки, – вздохнула Варвара Никифоровна, – правильно говорят, что малые дети до срока, а большие – до гроба… ой, – она испуганно прикрыла рот. – Да что же это я… простите… Вы ведь, Татьяна Александровна, хотели поговорить со мной, ну об этом, о нашем директоре, Владиславе Григорьевиче, царствие ему небесное.

Филиппова перекрестилась.

– Да, Варвара Никифоровна, расскажите, как так получилось, что вы обнаружили труп Дубовицкого в его кабинете, – попросила я. – Вы, кстати, во сколько часов заступаете на вахту?

– Работа у меня начинается в восемь часов утра, Татьяна Александровна, – ответила Филиппова.

Я удивилась.

– Подождите, но ведь в полицию вы позвонили гораздо раньше, ведь так? – спросила я.

– Так. Но дело в том, что в тот день я помимо своей основной работы – сидеть на вахте – выполняла еще обязанности ночного сторожа, – объяснила женщина. – Так уж получилось, что Ольга попросила подменить ее мужа Алексея. Ольга – это моя соседка и приятельница, мы с ней знакомы уже много лет. А Лешка – это ее муженек непутевый, алкоголик со стажем. Мучается она с ним почти всю жизнь. Так-то он мужик ничего: не вредный, не буйный, даже когда в запой уходит. А в ту ночь у него как раз запой и начался. Так вот и получилось, что я после своей работы осталась в ночь. Но мне это даже на руку было. Дело в том, что у меня свои проблемы дома остались, – Филиппова вздохнула. – У единственного сына семейная жизнь не заладилась. Представляете, мой Виктор прожил с женой восемнадцать лет, дочке его, то есть моей внучке, тоже восемнадцать недавно исполнилось. И вот появилась у него любовница Вероника, ей девятнадцать лет! Дочка и любовница почти ровесницы. Я прямо даже заболела, когда узнала. Ну вот чего ему не хватало, спрашивается? Жена, Аллочка, аккуратистка и чистюля, готовит изумительно, в доме все блестит. Так нет же! Говорит, что с ней ему скучно, а вот с Вероникой – хорошо и легко, с ней он чувствует себя молодым. Ага, молодой, как же! Боюсь я, что разойдутся они. А Вероника его бросит через какое-то время, это уж как пить дать! Вот я дома себе места и не нахожу. На работе я как-то еще отвлекаюсь и не даю грустным мыслям волю. Так что… Ой, что же это я разболталась! – спохватилась Варвара Никифоровна. – Вы уж извините меня, Татьяна Александровна, за болтливость мою.

– Ну ничего страшного, Варвара Никифоровна.

На самом деле я уже давно хотела ее остановить. Но потом подумала: пусть говорит. Человек, когда делится своими проблемами, начинает подсознательно доверять собеседнику, расслабляется. Вдруг вахтерша вспомнит что-нибудь, что мне поможет в расследовании?

– Вы расскажите все, что касается того дня, когда произошло убийство директора, – попросила я. – Кто приходил в тот день в театр, какие разговоры вы слышали, может быть, было что-то необычное. Вспомните, пожалуйста.

– Хорошо, – кивнула Филиппова, – значит, так. В течение дня ничего такого особенного, из ряда вон выходящего, не было. Это я точно помню. Ну все, как всегда, как обычно. Кто заглядывал на вахту, вы спрашиваете? До начала спектакля тут были рабочие сцены, но они мимо проходили, каждый по своим делам. Кажется, еще электрик Денис заходил, ключи брал, ему нужно было щитки проверить. Ну, а так вроде бы никого и не было. Нет, вру, из прачечного цеха Неля подошла. Но к ней знакомая пришла, принесла какие-то вещи покрасить. У нас, знаете, кроме стирки, еще и красят костюмы, если требуется нужный оттенок. Так вот, постояла Неля со своей знакомой, поговорили они, Неля взяла сверток у нее и пошла к себе.

– Так, а что же Владислав Григорьевич? Он в тот день не появлялся в театре? – спросила я.

– Как не появлялся? Конечно, он был. Владислав Григорьевич каждый день в театр приходит… приходил. Господи, ну никак не привыкну к тому, что его больше нет… Вот жизнь-то какая! Сегодня ходит человек, а завтра его уже нет, – женщина покачала головой.

– Так когда же Владислав Григорьевич появился в театре? – повторила я свой вопрос.

– Да… пришел он часов в десять утра, потом уезжал куда-то. Вернулся уже под вечер. Недолго он пробыл у себя, минут тридцать, наверное.

– А потом что? – спросила я.

– А потом уехал. Сказал мне «до свидания» и все.

– Как «все»? – удивилась я. – Вы сказали, что директор уехал вечером. Так?

– Да, так, все верно, – подтвердила Филиппова. – Около восьми уехал, я на часы смотрела.

– Но ведь он должен был вернуться к себе в кабинет. Ведь именно там вы его обнаружили и позвонили в полицию. Верно?

– Верно, – растерянно подтвердила Варвара Никифоровна.

– Так когда же Владислав Григорьевич снова вернулся? Во сколько это было? – еще раз спросила я.

– Ой… не помню. Вроде бы… послушайте, Татьяна Александровна, вот совершенно из головы вылетело…

Вахтерша сокрушенно покачала головой.

– Варвара Никифоровна, послушайте, это очень важно. Ведь вы все время были на вахте?

– Ну, да… была.

– Вы никуда не отлучались? – настойчиво продолжала я спрашивать вахтершу.

Филиппова ответила не сразу.

– Ох, Татьяна Александровна, виновата я, наверное, – наконец сказала женщина. – Ведь вышла я всего на пять минут за анальгином, тут аптека за углом. Голова разболелась, видно, от всех моих семейных переживаний. А я по опыту знаю, если сразу таблетку не принять, голова так разболится, что потом сутки будет донимать. Вот я и решила пойти в аптеку, ну дело-то уже к ночи шло. Я и подумала, что народу у нас в это время совсем не бывает, так что я не особо и нужна буду. Нет, я, конечно, понимаю, что пост свой оставлять нельзя…

– Во сколько