Негромко кашлянув, она встала и, подняв руку с рулеткой, сообщила:

— Я уже почти закончила снимать мерки.

— Рад это слышать.

Тристан широко развел руки, и Изабо приступила к замеру обхвата его груди, думая о том, что раньше у нее никогда не возникало такого влечения к клиенту, — она считала себя профессионалом. Да, похоже, месяц, на который она заключила этот контракт, обещает быть долгим.

Зато работа на «Аляску ойл баронз инкорпорейтед» укрепит ее репутацию, позволит заполучить и других крупных клиентов. Ведь в жизни приходится рассчитывать лишь на саму себя — ни семьи, ни богатого наследства у нее нет. На данный момент состояние здоровья Изабо стабилизировалось, но диабет прежде уже вынуждал ее прерывать работу, а потому необходимо отложить средства на черный день. Она ни за что не окажется в такой ситуации, как ее мать: одна, без гроша в кармане!

— Мистер Миккельсон, вам нужно…

— Называйте меня Тристан и давайте перейдем на «ты», — предложил он своим глубоким, мелодичным голосом.

— Тристан, — повторила она за ним. — Тебе нужно тщательно взвешивать свои слова. Мне кажется, тебе лучше всего стараться меньше говорить, не выпаливать первое, что придет в голову. Легче что-то добавить к уже сказанному, чем сглаживать негативное впечатление от своих неудачных речей.

— Это будет просто еще одна благотворительная вечеринка. Я посещаю их всю жизнь.

— Сейчас ты представляешь не только самого себя. Ты теперь — номинальный руководитель компании, президент которой чуть не погиб, сломав позвоночник… Если ты не хочешь занимать эту должность, я могу поговорить с твоей семьей — пусть она достанется одному из братьев Стил. Их ведь так много…

Он натянуто улыбнулся.

— Именно потому, что их так много, я и должен встать во главе компании, чтобы убедиться, что моя мать получит свою долю в компании наравне с остальными членами семьи Стил.

— Я тебя понимаю. Но, надеюсь, ты осознаешь, что о таком на публике говорить нельзя.

— Осознаю. — Он постучал пальцем по виску. — Мы все должны игнорировать тот факт, что наши семьи были в состоянии войны дольше, чем я себя помню. И я не должен вспоминать о том, что мой отец назвал Джека Стила беспощадным мошенником.

Изабо посмотрела на него.

— Мистер Миккельсон…

— Тристан, — поправил он.

Глаза у него были голубыми, как яйцо малиновки, красивого, яркого оттенка, контрастировавшего с суровым, жестким лицом.

— И я знаю, что об этом я тоже не должен распространяться на публике.

«О, эти глаза! Какой мужчина! Да помогут мне небеса!» — подумала Изабо.

«Все для семьи» — таков был девиз Тристана. И именно поэтому он терпел попытки изменить его имидж, хотя и не мог удержаться от ворчания.

Тристан никогда не придавал значения тому, что на нем надето. Он получил университетский диплом по специальности «Предприниматель» и проворачивал многомиллионные сделки, управляя своим ранчо. Все это он делал в джинсах и пыльных сапогах, а не в деловых костюмах и начищенных до блеска ботинках. Но сейчас речь идет о средствах к существованию его семьи, и он сделает все возможное, чтобы твердо поставить на ноги «Аляску ойл баронз инкорпорейтед». Даже если для этого придется бегать по кругу, словно цирковая лошадь, даже если он ненавидит каждую секунду этого дурацкого снятия мерок для новых костюмов. Хотя работа с Изабо Уотерс, безусловно, сделала сей процесс более терпимым.

Эта женщина — словно глоток свежего воздуха. И она очень привлекательна.

Ее рыжие волосы, отливающие золотом, были откинуты сейчас на плечо одним большим завитком и вызывали желание запустить в них пальцы, чтобы попробовать, каковы они на ощупь. Тристан был чувственным человеком, привыкшим проводить большую часть жизни под открытым небом, а не за столом перед компьютером.

Глаза Изабо Уотерс, сияющие и переменчивые, мягкого синего оттенка напомнили Тристану небо его родного штата. Он вдохнул исходящий от нее аромат, который напомнил запах диких ирисов. Эти цветы каждый год каким-то образом ухитряются пережить суровую зиму Аляски, чтобы расцвести летом. Поймав себя на этой мысли, Тристан чертыхнулся. Надо же! Изабо Уотерс заставляет его выражаться прямо-таки поэтично.

Он перевел взгляд на палевого, золотистого оттенка, лабрадора, глядящего на него любопытными шоколадно-карими глазами. Хотя Тристану очень хотелось почесать собаку за ухом, он не стал этого делать, понимая, что та сейчас исполняет свою работу. И все же в этой незнакомой обстановке Тристану так не хватало четвероногого компаньона. Он всегда с легкостью понимал животных, а вот людей — далеко не всех.

Он сейчас предпочел бы оказаться на ранчо: прокатиться верхом или даже просмотреть инвентарные описи. В отличие от своего старшего брата Чака Тристан не любил бывать на публике. Но Чак ценил свой брак больше, чем семейный бизнес, унаследовав этот приоритет от родителей — Чарльза и Джинни, усыновивших Тристана. У них были очень теплые, любящие отношения до самой смерти Чарльза от сердечного приступа, произошедшего пару лет назад. Все родные боялись за овдовевшую Джинни и молились, чтобы она нашла в себе силы жить дальше. Но никто не ожидал, что эти силы она обретет в союзе с врагом их семьи, Джеком Стилом.

Будучи подростком, Тристан не раз слышал, как его отец перечислял многочисленные недостатки Джека. А теперь, получается, он, его братья и сестры должны просто забыть об этом.

Изабо направилась к письменному столу, и Тристан, наблюдая за движениями ее стройного тела, позабыл о семейных проблемах — по крайней мере, на данный момент. Изабо открыла несколько папок, начала перелистывать подшитые в них документы и делать на страницах какие-то пометки. А когда она украдкой бросила через плечо взгляд на Тристана, у того быстрее забилось сердце.

Ну почему самая привлекательная женщина из всех, что ему встречались, оказалась связана с ним деловыми отношениями? Ему хотелось пофлиртовать с ней, пригласить ее на ужин. Но нужно было серьезно подумать о последствиях, прежде чем смешивать бизнес и удовольствие.

Семья для Тристана всегда стояла на первом месте. Джинни и Чарльз усыновили его, когда его родные мать и отец разошлись. Родители поженились еще подростками и лишь потому, что вот-вот должен был родиться Тристан. С самого начала их союз был шатким и распался, когда Тристану исполнилось десять лет. Его мать была готова отдать сына под опеку в чужую семью, но ее сестра Джинни настояла на том, что у мальчика должен быть постоянный дом. Она и Чарльз с радостью приняли его в свою большую семью.

Тристан знал, что Джинни и Чарльз любят его. Он был перед Миккельсонами в неоплатном долгу: они спасли его от попадания в приют, приняли в свою семью, относились к нему так же, как к трем родным детям. Теперь большинство людей даже не знали или не помнили, что он был усыновлен. Порой Тристану и самому не верилось, что он приемыш.