— Спортсмен, что ли?

— Типа того, — сказал я. — Стараюсь вести здоровый образ жизни, чего и вам советую.

— Мы и без твоих советов обойдемся.

— Это верно, — согласился я. — Жизненный опыт, его ведь ничем не заменишь. Даже негативный.

— Страна советов, — сказал другой и сплюнул в высокую, до колена, траву, которая росла вокруг тропинки. — Даже ночью от вас, советчиков, покоя нет.

— Это возрастное, — объяснил я. — Видишь молодежь и сразу же хочешь предостеречь ее от роковых ошибок, которые она уже вот-вот готова совершить. С другой стороны, есть люди, которые становятся мудрее, только набивая шишки на собственной голове, и не мне осуждать тех, кто выбрал этот путь.

— Ты чо буровишь, отец?

Я еще раз окинул их взглядом, пытаясь оценить их возраст. На вид самому старшему было не больше двадцати, младшему — едва ли шестнадцать. Ну какой я им, к черту, отец? Чисто технически, конечно, такое было возможно с самым младшим из них, но упаси хоть кто-нибудь меня от таких сыновей.

— Послушайте, дети мои, давайте разойдемся краями, — предложил я. — Я пойду домой, а вы пойдете… ну, куда вы там шли. Видео для тик-тока записывать или слитые с онлифанса ролики смотреть.

— Чо?

Я вздохнул.

— Пойду я, пожалуй, — хотя шансы на такой исход были крайне невелики, я все же должен был попробовать. Моя учительница в младших классах, да и та лейтенантша из детской комнаты милиции, говорили мне, что всегда надо пробовать договориться, но, говоря откровенно, переговоры — это все-таки не мой конек.

— Конечно, иди, — сказал тот, что первым со мной поздоровался. — Кроссовки только свои нам оставь и иди.

Я удивился и машинально посмотрел вниз. На мне были обычные «найки» из сетевого магазина, не эксклюзивной и даже не ограниченной серии, да и откуда у меня деньги на эксклюзив? Красная цена таким кроссовкам была пара тысяч в базарный день, и я не представлял, на кой черт они могли этим ребятам понадобиться.

Может, в онлайн-кинотеатрах какой-нибудь новый сериал про гопников вышел, и они пытаются косплеить его героев? Другого рационального объяснения у меня не было.

Я снова вздохнул.

Должен признать, я не попадал в такие ситуации уже страшно подумать, сколько лет. В конце концов, я был в своем городе, и в этом городе даже в подростковом возрасте у меня была определенная репутация, после обретения которой подобные проблемы стали обходить меня стороной. Еще и противолодочные зигзаги выписывая, чтобы я в их сторону даже случайно не посмотрел.

— А вы, пацаны, видимо, не местные, — сказал я.

— Это мы-то не местные? — вскинулся один.

— Хватит разговоров, дядя, — заявил тот, которого я определил в безобидные. — Снимай обувку и вали на все четыре стороны. Хотя нет, для начала карманы выверни.

— Можем, мне еще и попрыгать? — уточнил я.

— А и попрыгай, — сказал он.

С тоскою я гляжу на это поколение.

С другой стороны, может быть, это и хорошо, когда для человека нет никаких авторитетов и он сам, на ощупь, пытается выбрать свой жизненный путь, проблема только в том, что процесс этого ощупывания может оказаться очень неприятным.

И, главное, было бы, ради чего рисковать…

Шансы избежать того, что должно было последовать дальше, были абсолютно мизерными. Нет, если бы на моем месте оказался какой-нибудь далай-лама или христианский святой, привыкший подставлять вторую щеку, у них бы это и получилось. В конце концов, они могли бы пожертвовать своими сношенными сандалиями, и, может быть, даже вывернули бы карманы своего рубища, но не факт, что это бы их уберегло.

Как говорил мой старик-отец, если драка неизбежна, выбери самого опасного из оппонентов и для начала выруби его. Но самый опасный в этой компании стоял так, что первым ударом до него было не добраться, а если я двинусь с места, прежде чем начать, эффект внезапности будет утерян.

Поэтому я вломил с ноги «такому себе», который стоял ближе всех, и в тот момент, когда мой кроссовок, который от так хотел получить, еще находился в контакте с его животом, мой кулак разбил нос «безобидному». Ну, как разбил…

Скорее, сломал. Когда ты много лет в этом бизнесе, ты можешь оценить последствия удара по характерному хрусту. Двое остальных «таких себе» бросились на меня. Я пропустил одного из них, сделав шаг в сторону, придал его телу дополнительную энергию и зашвырнул в траву. Второго встретил ударом ноги в подбородок, после чего он потерял всякий интерес к происходящему.

Опасный за это время сделал шаг назад, разрывая дистанцию, и успел нацепить на руку кастет.

— Значит, все-таки спортсмен, — сказал он, криво ухмыляясь.

— Хуже, — сказал я.

Он прыгнул на меня, ударил, кастет со свистом рассек воздух, но там, куда он бил, меня уже не было.

— Не усугубляй, — попросил я.

Тот, кого я зашвырнул в траву, уже поднялся на ноги. Нельзя сказать, что он ничего не вынес из этого полета, теперь в его руках был кусок арматуры.

Гнутый и довольно ржавый. Повезло, что он на него не напоролся, наверняка заполучив бы заражение крови.

— Знаете, — сказал я. — Есть люди, который скучают по этим вот ощущениям. Ностальгия, воспоминания о безбашенной молодости, все такое. Я не из их числа.

Кусок арматуры описал полукруг. Я поднырнул под него, сбил парня с ног подсечкой, одновременно выставив блок руке с кастетом. Контратаковать из такой позиции было не слишком удобно, поэтому «опасному» удалось увернуться от моего кулака, и он отделался легким испугом.

— Ты слишком много болтаешь, — сказал он.

— Могу себе позволить, — объяснил я, ногой отбрасывая пруток арматуры в сторону. Идиот таки умудрился выронить его во время падения. За что он теперь схватится? За камень? За палку? Яркий пример эволюции