наоборот или как его там. — Если бы мне давали по рублю каждый раз, когда кто-то пытается проломить мне голову куском ржавой арматуры, у меня уже было бы… ну, рублей пять.

Цифра не выглядело особенно внушительной, но врать я не люблю. Тем более, когда в этом нет особой необходимости.

Они встали с противоположных от меня сторон. Я развернулся боком, чтобы не терять из вида обоих, но ситуация все еще не выглядела опасной.

Тип без арматуры не выдержал первым. Он бросился на меня, я подпустил его ближе, ударил коленом в живот, а потом добавил кулаком в подбородок. На какой-то момент он просто завис на моей руке, а потом рухнул на землю и больше уже не поднимался, только тихо постанывал.

— Уважаю твою настойчивость, — сказал я типу с кастетом. — Твое упрямство и твою храбрость. Но должен заметить, что лишь один шаг отделяет эти замечательные качества от элементарной глупости, и ты его уже вот-вот сделаешь.

К сожалению, я его так и не убедил, и он сделал этот шаг, и поскольку мне надоело с ним возиться, я перехватил его руку с кастетом и сломал ее. Это был очень аккуратный закрытый перелом, без дополнительных эффектов в виде кровищи и торчащих наружу обломков костей, один из немногих, которыми я на самом деле мог бы гордиться, но парень моих стараний все равно не оценил, побледнел лицом и улегся в траву. Я присел над ним, стащил с его пальцев кастет и повертел его в руке.

Самодельный. Занятная штука, у меня в детстве тоже такой был. Я сунул его в карман джинсов и полез рукой в другой карман, чтобы достать оттуда телефон и вызвать этим бедолагам скорую, но телефона на месте не оказалось.

Должно быть, я опять забыл его дома.

Не повезло парням, придется им еще полчасика тут скоротать. Пока я дойду до дома, пока найду телефон…

И тут я поймал небольшой ступор. В голове моей, так и не пробитой куском ржавой арматуры, возник вопрос, а какого черта я тут вообще делаю?

Живу-то я не здесь, и если бы вышел погулять… Проблема было в том, что я совершенно не помнил, как я вышел погулять и как оказался на этом пустыре. Более того, сегодня я вообще не должен был гулять, ни здесь, ни где-бы то ни было, потому что моя смена на второй работе должна была начаться несколько часов назад, а никакой автостоянки я в пределах видимости не наблюдаю.

Может ли быть такое, что я пропустил удар по голове, сам того не заметив? Весь мой жизненный опыт и все мое естество восставали против этой версии, но как еще можно объяснить этот провал в памяти?

Я ощупал голову рукой, дырок на ней не было, кровь не испачкала руку.

— Странная фигня, — заметил я.

Больше не опасный «опасный» что-то простонал в ответ.

— Прости, что? — переспросил я.

— Уйди уже, — попросил он. — И без тебя тошно.

— Да-да, ухожу, — сказал я и побрел по тропинке, переступая через валяющиеся тела. На всякий случай еще раз проверил все карманы, и в заднем пальцы нащупали тонкую книжицу знакомых габаритов.

Паспорт.

На кой черт я взял его с собой на незапланированный вечерний променад? Как такое вообще могло случиться, что паспорт я взял, а телефон оставил дома?

Машинально я открыл паспорт, заглянул внутрь. Уж даже не знаю, что я рассчитывал там увидеть, но то, что увидел, меня сильно удивило. Фотография там была моя, только развернута она была не в ту сторону. И имя-фамилия там тоже были мои, а вот с датой рождения паспортистка что-то напутала.

Равно как и с датой выдачи.

Все еще вертя паспорт в руках, я вернулся к ребятам и задумчиво потыкал лишенного кастета парня ногой.

— Чего еще? — простонал он.

— Какое сегодня число? — спросил я.

— С утра было двадцать пятое августа, — сказал он.

— Спасибо, — искренне сказал я, благодарный уже за то, что он не стал выделываться. Теперь, когда я был вооружен, а точнее, отягощен новым знанием, в глаза мне бросились детали, на которые я не обращал внимания раньше. Стиль одежды этих пацанов, высота домов за пустырем, всякое такое. Мелочи, но довольно характерные. — А год какой?

— Восемьдесят девятый, — сказал он. — Ты что, терминатор?

— Э… — из паспорта выпала сложенная вчетверо бумажка. Я развернул ее и увидел приказ о своем зачислении на работу в школу номер двадцать семь города Люберцы. Чего, вообще-то, не должно было быть, потому что я работал в школе номер тридцать шесть.

Города Люберцы.

Но главное оставалось неизменным.

И поскольку человек, которому я только что сломал руку, все еще ждал ответа, я решил дать ему этот ответ. И плевать, что ни для него, ни для меня самого жить проще и понятнее после этого не станет.

С другой стороны, всегда лучше знать, чем не знать.

— Нет, — сказал я. — Я не терминатор. Я физрук.

Глава 2

Будучи взрослым, рациональным и здравомыслящим человеком, первым делом я ущипнул себя за руку. И за ногу, прямо через джинсы. Больно было в обоих случаях, на руке остался след. На ноге проверять я не стал.

Похоже, я не сплю. Тогда какого черта тут происходит?

Я снова достал из кармана паспорт, снял с него обложку. Да, так и есть, на паспорте красовался герб СССР. Серп и молот, земной шар и колосья, никаких орлов.

Паспорт был свежим, выдан в прошлом году. Том самом году, который должен был быть годом моего рождения, но сдается мне, что ошибка паспортистки тут ни при чем.

А еще, с леденящим кожу холодком, до меня вдруг дошло, что это за пустырь, на котором я сейчас стою. Это