И вот однажды, неизвестно за что рассердился небесный владыка Пон-Шукун и устроил на земле потоп. Нет, он не стал посылать дождь. А наоборот, разогнал тучи. Поначалу все обрадовались теплой погоде. Но солнце растопило лучами снега, ледники начали таять, а вода в океане – прибывать. Вскоре она затопила тундру и поднималась все выше и выше. Вода добралась уже до самой высокой сопки, на которой собрались люди и звери. Все жители земли должны были погибнуть. Уцелели бы только рыбы и птицы, умевшие плавать. И тогда самый большой Кит решил спасти своих земных собратьев.

– Я буду возить вас до тех пор, пока вода не уйдет. Ничто не вечно, закончится когда-нибудь и потоп, – сказал он, подплывая к сопке. – Всем найдется место на моей спине. Забирайтесь, пока не поздно!

Кит этот был такого размера, что на нем уместились все: и медведи, и лисы, и песцы, и волки, и лоси, и олени…

Но люди попросили Кита пустить их внутрь: наверху было слишком тесно, днем – жарко, а ночью – холодно…

– Хорошо, – сказал Кит. – Сэвник кэлуник!

Что на древнем языке означало: Добро пожаловать!

В огромную пасть Кита могла бы въехать оленья упряжка. Люди так и сделали. Им даже не пришлось оставлять свои вещи на берегу. Они переселились прямо с ярангами, нартами[2], оленями и собаками…

И вовремя. Поднявшаяся вода затопила самую высокую сопку. И самый большой Кит поплыл по волнам всемирного океана.

Хорошо было людям внутри кита, да еще в теплой юрте. Только темновато. И они разожгли огонь.

– Что вы там делаете, братья? – спросил Кит, чувствуя внутри жжение.

– Мы разожгли очаг. Не сидеть же нам в темноте и есть сырую пищу!

– Ладно, братья, – сказал Кит. – Я потерплю.

Потом у людей закончились дрова. Тогда они взяли и отрезали кусок жира, чтобы поддержать огонь:

– Кит большой, от него не убудет…

– Что вы там делаете? – спросил Большой брат, чувствуя режущую боль.

– Мы взяли у тебя немного жира.

– Ладно, – сказал Кит.

Прошло еще время. Вода не убывала. И у людей кончилась запасы.

– Зачем мы будем голодать, когда вокруг полно еды, – решили они. – Кит большой. От него не убудет…

И отрезали большой кусок печени.

– Что вы там делаете, братья? – вздрогнул Кит.

– Обедаем, – сказали люди.

Конечно, Кит мог бы выплюнуть людей вместе с их ярангами и повозками. Но они же были его молочными братьями.

А потом люди потихоньку отрезали кусочки китового сердца, ведь чем-то надо было кормить собак.

Сорок дней Кит носил всех живущих по океану. Наконец, вода стала спадать, и над волнами показались вершины сопок. Когда Кит пристал к суше, все спасенные выбрались на берег и низко поклонились ему:

– Спасибо, большой брат!

– Спасибо, – сказали люди, выезжая из кита на своих повозках. – Мы никогда этого не забудем!

– Я тоже, – сказал Кит и уплыл в океан.

С тех пор киты близко не подходят к берегу. И уже ни за что не впустят в себя человека. Когда Великий потоп закончился, они попросили Небесного Владыку дать им решетку, сквозь которую могли бы проходить только рачки и мелкая рыбешка. Но не человек. Даже если ему станет плохо… Киты не посмели бы отказать в помощи своим молочным братьям. Ведь у них было большое и доброе сердце. Хотя и не такое большое, как вначале.

Мы ехали вдоль побережья.

– Видишь вон тот остров, – показал крылом Юкагирыч. – Это остров Недоразумения. Там неплохая морская рыбалка. Но мой друг, капитан катера, сейчас в отпуске…

– Остров Недоразумения? Все равно, что остров Невезения. Откуда такое название?

– Первые мореходы увидели его с воды, и им показалось, что это часть суши. А потом выяснилось, что все-таки остров. Пришлось переделывать каррты, – засмеялся ворон. – Иногда твои сородичи слишком поверхностны…

– Вижу, людей ты не очень жалуешь, – заметил я.

– Люди бывают разные. Недалеко от Магадана есть небольшие островки – Три Брата. Существует легенда, что во время бури поднялась огромная волна, грозя смыть селение. Тогда три брата выплыли в море, чтобы защитить родных, и превратились в скалы. Там они до сих пор и стоят: Старший брат, Средний брат и Младший брат. Я тебе их на обратном пути покажу…

Рядом с островом Недоразумения кружились сотни птиц. Особенно много было чаек и еще каких-то черных птиц с красными лапами и большими красными носами.

– Что это за птицы? Немного на попугаев похожи…

– Топорки. Но их иногда зовут морскими попугаями. Так что ты угадал.

– Сколько же их? Сто? Тысяча?

– Делать мне больше нечего, как попугаев считать. – пожал плечами Юкагирыч. – Здесь их еще немного. А вот дальше, мористее[3], – кивнул он, – есть остров Талан. Там, ваши ученые подсчитывали, около миллиона птиц. Это, наверное, самый знаменитый птичий базар.

– Красивые птицы, – сказал я, разглядывая стремительно летящих над водой топорков. – Куда это они?

– Опять на бал собираются…

– На какой бал?

– Есть такая сказка, – сказал ворон.

Птичий базар на острове Талан существовал с незапамятных времен. Его жители называли свой остров городом, и не просто городом, а самым великим городом мира. Но базар и есть базар: вечно тут стоял крик, шум и гам. Птицы ругались, спорили, дрались из-за всего: из-за лучших мест, из-за рыбы и креветок, из-за птенцов. Кто только не жил на Талане: чайки, кайры, бакланы, канюги, чистики – множество самых разных птиц. И среди них – Топорок и Ипатка.

Однажды птица-Старик, самый старший и мудрейший житель острова, устроил общее собрание.

– На днях наш Талан стал островом-миллионером, а мы – талантливыми миллионерами. Предлагаю в честь этого события устроить бал.

Сразу поднялся крик:

– Какой бал? А зачем бал? А банкет будет?

Птица-Старик поднял крыло:

– Все будет. Сначала бал, музыка, танцы. А затем, как полагается, и банкет!

– А в чем прилетать на бал?

– В чистом, – сказал Старик. Он был из семейства Чистиковых. – Бал состоится завтра вечером.