Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я влюбилась в собственную иллюзию», – наконец признала Рыжая и снова печально вздохнула.
До этого они ночевали на постоялых дворах, сегодня же дорога бежала по абсолютно пустынной местности, и даже на горизонте Насте так и не попалось на глаза ни одного поселения.
Впрочем, горизонт утопал в белом молоке. Приближение вечера угадывалось лишь по тому, что туман начал приобретать зловещий кровавый оттенок.
– Какая жуткая картина, – холодно проронила Соур, приоткрыв глаза на минуту. – Всё на свете бы отдала, чтобы оказаться сейчас дома, в Жемчужных Садах.
Насте от наползавшей алой мглы тоже стало не по себе, но она спросила с напускной бравадой:
– Что вас так пугает? Это просто игра солнечного света и капель дождя.
– Дело не только в тумане. Мне вообще здесь не место… среди этих грязных дорог и этого грязного сброда, – голос Соур был полон яда и презрения.
Настю поразила эта неприкрытая ненависть в голосе. И она едва сдержалась – так и подмывало сказать Соур что-нибудь мерзкое – такое же мерзкое, как и она сама.
– Тогда зачем вы поехали с нами? Вас никто не звал. Надо было отказаться! – гневно бросила Рыжая.
– Как я могла отказаться? – глаза Соур удивлённо распахнулись. – Миледи Лиэлид хотела этого. Она верит в меня. Как я могла отказать ей?! Предать её доверие… Лучше я умру на этом пути, чем огорчу её хоть чем-то. А я непременно умру! – глаза Соур наполнились страхом. – Ах, я несчастная! Я даже не успела выйти замуж, родить дитя…
Страх брызнул из глаз солёными бусинками слёз.
«Ненормальная какая-то…» – подумала Настя, но почувствовала, как злость стихает, уступая место жалости.
Может, ей и самой впору плакать? Просто, в отличие от коренной жительницы Кирлии, она пока плохо понимает, что такое Север.
Стоило сказать Соур что-нибудь утешительное или просто обнять её. Но Настя так и не нашла в себе силы сделать это. Она отвернулась к крохотному оконцу и стала глядеть на удивительную багровую картину, что без кистей и красок рисовал туман.
Кайл обернулся, окликнул Эливерта. Атаман подъехал ближе, и они с минуту что-то обсуждали. Потом Эл пришпорил Ворона и растворился в серой взвеси дождя.
***
Должно быть, Настя задремала, убаюканная монотонностью дороги. Она вздрогнула, когда кто-то неожиданно постучал по стенке эйлве – хотя стук был достаточно деликатный. Чего нельзя было сказать о наглой физиономии Эливерта, тут же заглянувшей в распахнувшуюся дверцу.
– Миледи, мы прибыли. Прошу пожаловать! Зацените, какие апартаменты я нашёл для вас на сегодняшнюю ночь!
Сумерки стремительно опускались на лесок, в котором они остановились. Эйлве съехал чуть в сторону от дороги, тут же были привязаны лошади остальных.
Кайл и Наир перетаскивали вещи под крышу какого-то странного сооружения. Что-то вроде большого шалаша или навеса. Крыша, сплетённая из ветвей и законопаченная травой, мхом и дёрном, крепилась к нескольким могучим стволам деревьев. Наверху уже буйно зеленело разнотравье и даже несколько кустарников. Издали казалось, что пласт земли поднялся посреди леса и приоткрыл свои тёмные недра, как огромную пасть.
Зато, благодаря такой крыше, под навесом не упало ни капли дождя.
В углу из камней было сложено подобие очага, а на небольшом возвышении – несколько топчанов, устеленных сеном.
– Располагайтесь! – Кайл, закончивший с дорожными тюками, повернулся к дамам с приглашающим жестом.
– Сейчас разведём огонь. Приготовим ужин, – обнадеживающе добавил Наир.
Соур молча прошествовала мимо них, расстелила свою накидку на один из топчанов и уселась, натянутая и прямая, как струна.
Настя скинула свой плащ, выгнулась, как пробудившаяся от сна кошка, разминая затёкшее в дороге тело и бодро спросила:
– Чем помочь?
– Доставай припасы! Вон в том мешке, – махнул рукой Наир.
– Я за водой, – долетел до Насти голос Эливерта со стороны дороги.
Кайл побрёл к лошадям. Они уставали больше людей и требовали особой заботы.
– Завтра дождь перестанет, – бодро сообщил Наир, нарезая вяленое мясо.
– Хотелось бы! Я скоро паутиной зарасту в этом сундуке, – угрюмо буркнула Рыжая.
Эливерт принёс воду. Вскоре походный котелок весело зашипел на огне. Друзья сообща колдовали над будущим ужином, привычно перебрасываясь шутками.
И Настя была так рада этому обстоятельству. Словно всё вернулось на круги своя, и они снова были той беззаботной дружной компанией, что покинула Лэрианор.
Соур, молчаливо наблюдавшая за ними со стороны, взяла маленький дорожный сундучок, что держала всегда при себе и, приблизившись, спросила Эливерта:
– Я могу там умыться?
– Ну, мраморной купальни не обещаю… И вода малость холодновата. А так… ручей в вашем полном распоряжении, миледи!
Атаман сверкнул белозубой улыбкой, но Соур молча пошла прочь, не удостоив его больше ни словом.
– Как же тошно от её кислой мины! – вздохнул Эл.
– Не будь к ней строг! – заступился Наир. – Ей тяжело. Она ведь к роскоши привыкла. Для неё такая ночёвка в лесу – настоящая пытка.
– Хорошо, что наша Рыжая – не такая курица, – хмыкнул атаман, подмигнув Насте.
Та только рассмеялась, польщённая похвалой.
Спустя какое-то время подошёл Кайл, развесил мокрый плащ на специальных кольях, и, подсаживаясь к костру, спросил:
– А миледи Соур где?
– Гусыня пошла поплескаться, – ответил Эл. Через миг он нахмурился: – Давненько уже пошла…
Они с Кайлом одновременно вскочили на ноги.
– Соур! Миледи Соур! Миледи!
Эхо их голосов разлетелось по лесу, но ответом был лишь тихий шелест листвы.
– Я посмотрю у ручья, – Эл сорвался с места, следом за ним Кайл. У дороги разбойник обернулся и грозно добавил: – А вы оставайтесь здесь! Рыжая, слышишь? Ни шагу в лес!
Последнее предостережение было ненапрасным – Настя поймала себя на том, что собиралась последовать за друзьями.
Конечно, Соур ей не нравилась, но она не желала ей зла. Настя вцепилась в руку Наира, тревожно вглядываясь в ночной лес.
Ожидание… Рыжая ненавидела это мучительное, сжирающее изнутри чувство!
Но вот кто-то мелькнул у самой кромки дороги. Через миг из леса появился Эливерт. Он нёс на руках обмякшее тело Соур. Рука её повисла безжизненно, как плеть.
Настя вскрикнула, бросилась
