можно было испоганить обучение магии всеми этими оценками, проверками и экзаменами. Самое страшное, что если ты не достигал в учебе определенных успехов, тебя могли и отчислить. Причем отчисляли не всегда по серьезным поводам, могли выгнать и из-за одного-двух неосвоенных заклинаний. Но ведь магия это удел только избранной кучки людей, так к чему отсеивать лишних, когда лишних, по сути, нет? Разве не лучше было бы обучить магии всех независимо от их успехов? Ну, не справился ты с одним заклинанием, справишься с другим. Зачем отчислять-то? Непонятно.

Малинда заметила, что в траве что-то лежит и показала Ивори на это пальцем.

— Тыкать пальцем некрасиво, сколько раз тебе это повторять, — проворчала Ивори, очень напоминая в этот момент свою мать. — Я ничего не вижу.

— Там что-то лежит, похоже на птицу, — сказала Малинда и свернула с протоптанной тропинки.

— Она мертвая значит, раз лежит, — пожала плечами Ивори. — И куда ты пошла? — проворчала она, наблюдая как сестра продирается сквозь заросли травы и отходит от тропинки все дальше.

Птицы Ивори так и не увидела, но ей пришлось последовать вслед за сестрой.

— Идем домой, зачем тебе мертвая птица? — пыталась образумить Малинду Ивори.

Но Малинда ее не слушала. Вскоре она остановилась и Ивори ее нагнала. Оглянувшись в недоумении, Ивори не смогла понять, каким образом Малинда углядела находку с тропинки. За высокой травой разглядеть ее было совершено невозможно. Перья птицы были потрепаны, виднелись раны с запекшейся кровью. Будто кто-то впился зубами, но есть не стал. Ивори в пернатых не разбиралась, Малинда тем более, но птица была большой, красивой, с пестрыми перьями и немного загнутым клювом.

— Посмотрела? А теперь идем, — вздохнула Ивори.

От одного вида мертвых животных ей становилось не по себе. Наверное, такое чувство поселялось в душе у всех светлых магов при виде чьей-то смерти, поэтому практически все они не ели мясо. Малинда ела иногда, до убиенных животных ей не было дела, да и по утверждению Гарнет ей еще рано было совсем отказываться от мяса. Сама Гарнет его не готовила, только давала деньги, чтобы дочь могла иногда купить себе что-то мясное в трактире.

Ивори со смесью страха и удивления наблюдала, как Малинда трогает птицу и проводит пальцами по ее перьям. В конце концов она сбросила оцепенение, смогла оторвать взгляд от неприятного зрелища и отвернулась.

— Что ты делаешь? — прошипела она. — Идем домой, и быстро! Еще секунда, и я пойду одна и расскажу матери, что ты странно себя ведешь и не слушаешься!

Ивори услышала за спиной тихий шепот Малинды, шорох, хлопанье крыльев. Она резко обернулась и увидела, как птица, неподвижно лежавшая еще минуту назад на земле с обтрепанными крыльями, улетала.

Ивори открыла рот, судорожно вздохнула, закусила губу и схватила Малинду за руку, потащив за собой.

— Мы идем домой, немедленно! — на повышенных тонах проговорила она.

Малинда, увидев неподдельное волнение и подозрительно блестящие глаза сестры, не стала сопротивляться.

Что она опять сделала не так? За что ей опять будут дома выговаривать? Ей всего лишь стало жалко птицу, а они возьми и оживи. Это плохо?

Уже дома Ивори грозным голосом приказала Малинде сесть на стул в гостиной и пошла на второй этаж. Она спустилась через пару минут в сопровождении родителей.

Мариус и Гарнет устроились в своих креслах, а Ивори пододвинула к ним стул и села рядом. Малинда сидела в одном конце гостиной, у окна, а они втроем в другом, у камина. Обстановка явно не располагала к милой и дружественной беседе.

— Ивори, милая, расскажи еще раз, что произошло, — попросил Мариус.

Высокий, статный мужчина, с пышными выразительными бровями, хмурил лоб, раскраснелся и глядел как никогда сурово. Гарнет, как всегда безупречная, длинноволосая, в изящном изумрудном платье и с перстнями на пальцах, сидела неподвижной статуей, напряженная и окаменевшая.

— Мы шли по лугу, Малинда заметила что-то в траве и это оказалась мертвая птица. До нее было далеко, я не понимаю, как она ее увидела. Мы подошли ближе. Малинда начала ее разглядывать, трогать, а я… Я отвернулась, — словно извиняясь, проговорила Ивори. — А потом птица ожила.

Повисла тишина. Гарнет задумчиво разглядывала пол, Мариуса неожиданно заинтересовала стена, а на Малинду никто старался не смотреть.

— Ты что-нибудь слышала, когда отвернулась? — спросила Гарнет. В ее голосе слышалось неподдельное волнение. — Малинда что-то делала, или говорила?

— Она… Мне кажется… Она шептала что-то, — нахмурилась Ивори.

— Я просто прошептала: "Бедняга, что же с тобой случилось", — встряла Малинда. — И ничего я такого не…

— Молчи! — перебил ее Мариус, отведя взгляд от стены и направив на Малинду.

Лучше бы он разглядывал стену и дальше, уж больно неприятным вышел этот взгляд.

— Тебя мы пока не спрашиваем, — добавил он.

— Ты уверена, что птица была мертвой? — спросила Гарнет у Ивори.

— Крылья были странно вывернуты, перья повреждены и растрепаны, кровь… Она долго не шевелилась, — проговорила Ивори. Голос ее чуть подрагивал.

Малинда искренне недоумевала. Они смотрят на нее так, будто она свернула птице шею голыми руками, отгрызла ей голову зубами, выпотрошила, а Ивори заставила смотреть.

Гарнет закрыла глаза, нахмурилась и провела по лбу пальцами, словно пытаясь отогнать невеселые мысли.

— Нужно проверить, — взглянув на Мариуса, проговорила она.

Мариус кивнул.

Они оба закрыли глаза и Малинда почувствовала, что ее изучают.

— Как такое могло произойти с нами, — открыв глаза, и еще больше помрачнев, сказала Гарнет. Она жестом позвала мужа за собой и вышла из гостиной.

Малинда, подождав, пока дверь закроется, и шаги удалятся, шепотом спросила:

— Что случилось?

— А ты сама не понимаешь? — с неожиданной даже для себя злостью в голосе спросила Ивори.

Хотя, в сущности, за что было злиться на Малинду? Будто бы можно выбирать, каким магом родиться.

— Не понимаю я, давай говори, — раздраженно проворчала Малинда.

— Мы ведь рассказывали тебе о некромантах, верно? Мы тебе обо всех магах рассказывали.

Малинда кивнула.

— А некроманты оживляют птиц, и не только их, — продолжила Ивори. — И не только оживляют. Захотят — умертвят. А ты оживила птицу.

— Я?!

Малинда действительно удивилась. Она ведь ничего такого не умеет!

— Ты, — с нажимом повторила Ивори. — Потом родители посмотрели на твою сущность и поняли, что не ошиблись. Сущность мага выглядит так же, как у обычного человека, пока его сила не начнет просыпаться. Обычно она просыпается лет в пять, а твоя вот запоздала.

Малинда нахмурилась.

Тем временем за стеной, в спальне, решалась ее судьба. Родители сидели вдвоем на широкой постели, Гарнет куталась в покрывало, утирая им выступавшие слезы, а Мариус морщил лоб, сидел