Выздоровление Нелл шло медленно, но к следующей весне путаница в ее голове рассеялась, рука срослась без ущерба, и она смогла с помощью трости ковылять по саду вокруг дома. Со временем исчезли все последствия этой близкой встречи со смертью, кроме хромоты и... ночных кошмаров.

Большую часть того, что происходило во время ее выздоровления, Нелл не помнила. Единственное, что четко запечатлелось в ее мозгу с тех дней, – это кошмар, преследовавший ее, несмотря на бесчувствие. Первый из них, как бы плававший в голове, отличался от последующих, которые продолжали тревожить ее сны. Жертвой в нем был джентльмен, а происходило все в рощице. Однако окончание его было таким же: страшная смерть от руки смутной фигуры. Только в дальнейших кошмарах добычей его были женщины и сценой, где творились пытки и убийства, была темница.

Выздоровление шло, и Нелл стала надеяться, что кошмары поблекнут... исчезнут, что они были как-то странным образом связаны с ее падением. Когда в первое лето они пропали, радости Нелл не было предела. Настала осень, потом зима, и она месяц за месяцем наслаждалась глубоким безмятежным сном. Она не сомневалась, что наконец избавилась от последствий трагедии. До тех пор, пока они не вернулись в полном своем ужасе, чтобы мучить ее в снах.

Вздохнув, Нелл отвернулась от сада и, войдя в комнату, пошевелила кочергой тлеющие в камине угли. Как и хромота, кошмары стали неотъемлемой частью ее жизни. Впрочем, с благодарностью подумала Нелл, они преследовали ее не так часто. Иногда целый год проходил в покое, но потом они возвращались. Кошмары всегда возвращались, единственное, что менялось в них, – это лица женщин и степень жестокости. Сегодня, с холодным отчаянием подумала Нелл, ей пришлось пережить этот ужас в третий раз за последний год.

Третий раз за год. У Нелл перехватило дыхание. Осознание происходящего, которого она старательно избегала с момента пробуждения, пронзило ее остро и неотложно: кошмары нарастали, лица женщин менялись с жуткой регулярностью. Но хуже всего, что молодая женщина из сегодняшнего сна была ей знакома... она ее уже видела.

Оставив огонь в покое, Нелл подобрала с кресла халат и надела его. Нет, она решительно сходит с ума, если ей кажется, что узнала нынешнюю жертву. Это полная чепуха. Кошмар, ужас, несомненно, но ведь не реальность! И если она настолько глупа, что решила, будто узнала эту девушку, то следует скорее признать это простым совпадением. Нет, яростно подумала Нелл, это всего лишь сон!

Твердым шагом она направилась в примыкавшую к спальне гардеробную и налила воду из разрисованного фиалками фарфорового кувшина в такой же тазик. Умывание и чистка зубов отвлекли ее от тревожных мыслей. Сегодня ей предстоял очень напряженный день. Через неделю весь дом, со слугами и домочадцами, возвращался на зиму в Медоули, так что дел было невпроворот.

Когда Нелл вошла в утреннюю столовую, то, несмотря на ранний час, застала там отца и не удивилась, что он встал раньше ее.

Чмокнув его в лысеющую макушку, она прошла мимо стола, за которым он сидел, к буфету красного дерева. Из выставленных на нем разнообразных блюд она выбрала лишь кусочек поджаренного хлеба и немножко копченой селедки и, налив себе чашку кофе, присоединилась к отцу.

В свои шестьдесят девять лет сэр Эдвард, несмотря на редеющую шевелюру, оставался очень красивым мужчиной. Дочь унаследовала его глаза, высокую и стройную фигуру, но золотисто-каштановые локоны и тонкие черты лица перешли к ней от матери.

Заметив лиловые тени под глазами дочери, сэр Эдвард проницательно взглянул на нее и осведомился:

– Очередной кошмар?

Нелл кивнула.

– Но тебе не стоит беспокоиться. Мне удалось проспать почти всю ночь до того, как он случился.

– Послать за врачом? – нахмурился сэр Эдвард.

– Ни в коем случае! Он заставит меня пить какое-нибудь гадкое лекарство, покачает с умным видом головой и выставит неимоверный счет за услуги, – усмехнулась Нелл. – Всего лишь очередной кошмар, папа. Тебе не о чем беспокоиться.

В прошлом сэру Эдварду приходилось иногда просыпаться от криков дочери, когда ужас ее снов становился невыносимым, так что теперь он усомнился в ее словах, но настаивать не стал. Его Нелл могла быть на редкость упрямой. Он улыбнулся: эту черту она точно унаследовала от матери.

На мгновение лицо его затуманилось. Жена его умерла четырнадцать лет назад, и хотя он научился жить без ее кроткого присутствия, бывали времена, когда ему отчаянно ее не хватало. Особенно когда одолевали тревоги из-за Нелл. Анна наверняка знала бы, как поступить. Девочкам всегда необходимо материнское руководство.

Дверь в столовую отворилась, и появление сына оборвало грустные мысли. Сэр Эдвард улыбнулся и сказал:

– Ты сегодня рано поднялся, мой мальчик. Тебе предстоят какие-то важные дела?

Роберт скривился и, положив на тарелку толстый ломоть ветчины с яичницей, бросил через плечо:

– Я обещал Эндрю, что поеду с ним посмотреть какую-то чертову лошадь, которая, по его уверениям, побьет серую лорда Эпсома. Эта скотина обретается где-то в деревне, и сделка не состоится, если я не соглашусь выехать с ним из Лондона сегодня не позднее восьми утра. Я, наверное, был не в своем уме, когда согласился.

Роберту было тридцать два года. Он был старшим из трех сыновей сэра Эдварда и его наследником. Он был внешне достаточно похож на отца, высокий и сухощавый, с глазами того же цвета и твердым упрямым подбородком. Однако свои золотисто-каштановые волосы он унаследовал от матери и гордился их густотой.

Обычно Роберт не останавливался в родовом городском особняке. Его собственные комнаты были расположены на Джермин-стрит, но в июле, уезжая из дома, он их закрыл, и только необходимость приехать за новомодным фаэтоном, заказанным у лондонского каретника, вынудила его приехать в город. Его брат Эндрю предложил пригнать новый экипаж в поместье, но Роберт и слышать об этом не хотел. Как поведал он отцу, прибыв во вторник в Лондон: «Я ценю его предложение – не думай, что это не так, – но скорей позволю отогнать его домой слепому, чем моему разудалому братцу. Дрю свернет его в канаву, не проехав и десяти миль». Сэр Эдвард втайне согласился с ним. Бесшабашность Эндрю была широко известна.

Роберт бросил взгляд на сестру и поинтересовался:

– Он что-нибудь рассказывал тебе об этом коне, которого так загорелся купить?

Нелл отхлебнула кофе и кивнула:

– А как же. Последние две недели он только о нем и говорил.

– Как по-твоему, есть шанс, что он хоть наполовину так хорош, как заявляет Дрю?

Нелл покачала головой, в глазах ее замелькали лукавые смешинки.

– Я видела его в первый день, когда нынешний владелец привез его в город. Это красивый гнедой жеребец. Смотреть на него одно удовольствие, но вот насчет его выносливости и характера... не уверена.

Роберт испустил стон.