— Она убила только одну птицу. И не является серийной убийцей.

— Прекрасно. Тогда она обычная убийца, — Ария морщит нос. — Не знаю, как ты спишь с этим адским созданием после того, что она сделала.

Пять лет назад я нашла на террасе упавшее птичье гнездо с двумя птенцами кардиналов. Матери не было поблизости и малыши выглядели ранеными, так что я ухаживала за ними, пока те не выздоровели. Но, проведя некоторые исследования, я узнала, что мать не вернулась бы за ними, почувствовав человеческий запах. Поэтому вместо того, чтобы отпустить их обратно в дикую природу на произвол судьбы и, скорее всего, верную смерть, я купила клетку и назвала птичек Мэгги и Уолли. Все было замечательно, пока однажды вечером я не пришла домой и не нашла Уолли мертвым на дне их общей клетки.

Мэгги заклевала его до смерти и сидела на жердочке, словно ничего не произошло, пока из окровавленного клюва торчали перышки Уолли.

Я никогда не узнаю, какова была истинная причина убийства, но Мэгги, очевидно, была чем-то взбешена, и не могу винить ее за это. Женщины-кардиналы не такого яркого цвета, как потрясающие ярко-красные самцы, так что, может быть, она просто завидовала красивому брату.

А может быть, он просто нагадил в ее птичий корм.

В любом случае, я купила ей новую клетку и сменила имя на Кэнди — в честь Кэндис Монтгомери, женщины, которая забила свою подругу топором до смерти сорок один раз и вышла на свободу.

Подумала, это уместно.

— Я люблю Кэнди несмотря на произошедшее, как и подобает хорошей матери. К тому же, она отличный слушатель и — о, смотри! — я наклоняюсь и понижаю голос. — А вот и новый сосед.

Высокий темноволосый мужчина стоит к нам спиной и заполняет документы на стойке регистрации.

— Ты уже познакомилась с ним? — спрашивает Ария.

— Нет. Подглядывала в глазок, пока Руперт помогал ему. Только вот не смогла разглядеть лица.

Ее глаза сужаются в попытке оценить мужчину с другого конца зала.

— Он определенно большой.

Серые шорты облегают его бедра и крепкую задницу. Белая футболка растянулась на широкой спине.

Давай, соседушка, дружище. Обернись. Дай взглянуть, узнать, как же ты выглядишь.

Начинает казаться, что он заполняет бланки целую вечность, но затем поворачивается и подходит к кардио тренажеру.

— Черт, — бормочет Ария.

Действительно «черт».

У соседа массивная челюсть, покрытая темной щетиной. Растрепанные волосы падают на глаза и завиваются вокруг ушей. Небольшая горбинка на носу, как будто тот был сломан.

Он — ходячее воплощение суровости. Учитывая габариты и выражение лица, выглядит довольно устрашающе.

— Как думаешь, сколько ему лет? — шепчу я.

— Может быть, около тридцати пяти..?

Я киваю в знак согласия.

Сосед пропускает кардио и направляется прямиком к стойке для приседаний, удобно расположенной прямо перед тренажерами, на которых занимаемся мы.

Ария приподнимает брови.

— Время шоу, детка.

Я поджимаю губы и отвожу взгляд.

— Он стоит перед зеркалом и легко сможет увидеть, как ты пялишься.

— Эй, не делай вид, что не хочешь посмотреть, как он прямо сейчас будет трясти задницей.

Я правда была бы не против взглянуть на это.

— Отлично. Я собираюсь посмотреть лишь на одно приседание, а потом мы продолжим тренироваться.

Как только сосед расставляет тарелки по обе стороны металлической перекладины, он подныривает под нее и кладет железный прут на плечи, расставляя ноги на ширине плеч. Я задерживаю дыхание, когда тот приседает и поднимается.

Ария шипит.

— Я бы позволила ему вот так наклониться к моему лицу и засунуть яйца в рот, если бы он захотел.

Громкий смех вырывается из горла, привлекая внимание нескольких человек поблизости, включая соседа.

— Ну ладно. Вот и все. Я собираюсь закончить тренировку подальше от тебя.

Ария не сводит глаз с его задницы, как лазер.

— Я буду прямо здесь.

Я качаю головой и направляюсь к гантелям.

И лишь дважды смотрю на горячего соседа в отражении.

Заканчивая упражнения на бицепсы и трицепсы, я прощаюсь с Арией, когда та направляется в сауну.

Зайдя в лифт, нажимаю кнопку шестого этажа и промакиваю лоб полотенцем, когда двери начинают закрывать.

И в тот же момент гигантская рука просовываться, тем самым распахивая их.

Сосед заходит внутрь.

Я улыбаюсь ему, прижимаясь спиной к прохладной металлической стене, чтобы дать парню пространство, хотя тот не улыбается в ответ, даже не смотрит на меня.

Он бросает взгляд на подсвеченную шестерку на панели, прежде чем, не говоря ни слова, прислониться к противоположной стене, уставившись прямо перед собой в никуда.

Все в здании вежливо здороваются друг с другом, пользуясь лифтом. Таков лифтовый этикет. Общепринятые нормы приличия.

Я подавляю стон. Пожалуйста, не будь придурком. Шерри была такой милой. Она дарила лучшие объятия и еще лучшие советы. Каждый вечер вторника и четверга мы проводили вместе, играя в Рамми[1]. Я готовила, а она пекла. Шерри была лучшей соседкой, о какой только может мечтать девушка.

Печаль ложится на грудь тяжелым одеялом.

Я скучаю по тебе, Шер.

После громкого звона дверь открывается. Сосед не двигается с места, позволяя выйти в коридор первой.

Итак, он не здоровается, но проявляет толику вежливости.

Интересно.

Я чувствую его присутствие позади. Он мог бы легко пройти мимо, чтобы добраться до своей двери, но не торопится и идет медленным шагом.

Я подхожу к своей двери и делаю вид, что роюсь в сумочке, доставая ключ-карту и давая ему достаточно времени, чтобы добраться до двери слева.

Я бросаю на него взгляд и веду себя так, словно не осознавала, что все это время он был рядом.

— О, привет. Ты мой новый сосед!

Его темные глаза на мгновение встречаются с моими.

— Похоже на то.

Прежде чем я успеваю протянуть руку и представиться, он распахивает дверь и заходит в квартиру.

Ладно, этот удар был нанесен намеренно.

ГЛАВА 2

Трентон

Я переворачиваюсь на живот и накрываю голову подушкой в попытке заглушить пронзительный шум, доносящийся сквозь стену.

Может быть, я задохнусь и больше никогда не придется слушать фальшивое пение соседки.

Раньше мне нравилась песня Africa. Теперь я буду съеживаться каждый раз, слыша ее по радио. Девушка по соседству только что испортила мне утро.

Поскольку сейчас я никак не могу снова заснуть, то сбрасываю одеяло и иду в ванную, чтобы отлить и почистить зубы.

Надоедливая соседка — это просто вишенка на торте, коим является моя новая жизнь.

В прошлом году невеста изменила мне. Я мог бы справиться с