У него были карие глаза, волнистые русые волосы и несколько узкое лицо с румянцем. Телосложение у него было худое. Капитон Магаданов имел тоже приятную внешность. Он был светловолос. Лицо и фигура его были несколько квадратны, что делало вид его немного несуразным. Он был ниже Терентия. Он путешествовал в космосе в компании с андроидом-Эльвирой, с которой прожил уже более десяти лет. Эльвира была брюнеткой с тонкими чертами лица и худой. Это была отвязная, истеричная женщина с наполеоновскими замашками. Она любила трепать нервы своему господину и "мужу" Капитону. Иногда Магаданов появлялся среди членов экипажа с фингалом под глазом или царапинами на лице. "Это пустяки, — объяснял он обычно, жалостливо чуть улыбаясь, — моя девочка этой ночью немного расшалилась". Богдану Вешнякову было семьдесят четыре года. Он был бугаем с непроницаемым лицом солдата — симпатичным, но каким-то грубым. Вешняков был техником. Он жил с андроидом блондинкой Агрипинной. От Агриппины веяло холодом за версту. Она была красива и стройна. Волосы у неё были белые, как снег, а глаза белёсо-серые. Илларион Байкалов шестидесятилетний повар устроился в кресле вдали от всех. Он был брюнетом с аккуратно-подстриженной бородкой. Сидел Байкалов в развалочку, скрестив руки на груди в деловой позе. Он жил с Мальвиной — чудесным созданием с кукольной курносой мордашкой. Этот андроид представлял собой тип шлюхи. Терентий сталкивался с ней пару раз в коридорах звездолёта, когда она сбегала от своего хозяина. Одета Мальвина была соответственно: минимум одежды, ажурные чулочки на подвязочках, яркая косметика на лице. Коричневая говорила Терентию по секрету, что Вешняков тайком от всех имел контакт с Мальвиной на складе с продуктами. Переходим к прекрасной половине экипажа. Ева Томская. Та самая, которую неожиданно возжелал Терентий. Ей было семьдесят четыре года. Она была доктором. Жила Ева с Валентином. Светловолосым симпатичным скромным парнем-андроидом. Когда Валентин находился в зале, где разрешалось отдыхать андроидам, его можно было увидеть с книгой в руках. Он читал, что очень смешило Терентия. "Что за ерунда? Андроид читает". На что Ева говорила: "И пусть, тебе жалко что ли? Иди к своей Фрейе". Жанна Шорох не вступала в дискуссию. Она сидела на диване напротив Терентия. У неё было круглое красивое лицо и русые волосы. Она была учёным, астрофизиком, доктором физико-математических наук. Ей было восемьдесят пять лет. Она жила с Марком. Это был спортивного типа андроид, брюнет, с колючим хмурым взглядом. Экипаж постановил никуда его не выпускать из отсека, где жила Жанна. Марк был редкостный негодяй и подонок. В зале отдыха для андроидов он приставал ко всем андроидам-женщинам. Марку удалось однажды вырваться из отсека, где он жил с Жанной. Его поймали, когда он пытался соблазнить Еву. Он даже попытался снять с неё костюм астронавта, заговаривая ей зубы про бескрайние просторы вселенной и очарование мерцающих огоньков звёзд на чёрном покрывале космоса. Тогда Терентий и Богдан намяли бока и харю этому человекоподобному отморозку. Жанна тогда поклялась держать его строго взаперти и если что усыпить. Поступи она так, как Терентий, выкини Марка в космос, да хоть на помойку, её бы никто не осудил. Марк есть Марк, но Фрейя. Такая девушка и такая жуткая судьба. Олимпиада Коричневая была симпатичной светловолосой маленького роста. У неё была забавная коса. Ей было шестьдесят лет. Коричневая была специалистом по связи и программированию. Она жила с андроидом Глебом седым староватым на вид увальнем. У Глеба даже было небольшое пузо, что выглядело ужасно нелепо и смешно по сравнению со всеми остальными членами экипажа и андроидами.

— Нам надо что-то делать с Терентием. Есть какие-то идеи на этот счёт? — обратился к экипажу Капитон.

— Выбросить его за борт, — предложил Богдан.

— У нас каждый человек ценен. Он не убил человека. Это факт, — признал капитан. — Илларион, скажи что-нибудь. Как его наказать?

— Давайте устроим дуэль на кулаках, как в старину. Кто победит — за тем и правда, — предложил Илларион.

— Какая дуэль? Опять твои шуточки. Я же серьёзно, — брюзжал Капитон.

— С тобой или Богданом.

— Я согласен, хочу с ним драться, — поддержал идею Байкалова Вешняков.

— Я не согласен, — сказал Терентий.

— А ты, Ева, что думаешь? Он тебя хочет, — Капитон посмотрел на Еву.

— Он опасен, надо его изолировать.

— Вот она расплата за любовь, — расстроился Терентий.

— Это не любовь, а похоть, — сказала Ева.

Капитон поглядел на Жанну. Та сказала:

— В уголовном кодексе нет статьи за уничтожение андроида.

— Но есть за нанесение вреда чужому имуществу, — вспомнил Богдан.

— Она была моим имуществом, — напомнил Терентий.

— Олимпиада, — обратился к Коричневой капитан.

Коричневая предложила:

— Пусть он сделает что-нибудь полезное для коллектива.

— Например? — капитан требовал конкретики.

Олимпиада пожала плечами.

— Ничего не приходит на ум определённого. Не знаю.

— Тогда я постановляю изолировать Терентия на неопределённое время, — решил Капитон.

— В моём отсеке, — подсказал Терентий.

— В главной библиотеке.

— Какого ляда?

— Будешь готовить экзамен по техническому устройству "Снежка" и астрофизике. Пока не сдашь эти два предмета, мы тебя не выпустим.

— Это самоуправство. Я буду жаловаться.

— Жалуйся. У тебя такая возможность будет — лет так через пятнадцать.

4

В главной библиотеке было просторно. С одной стороны её был овальный иллюминатор. С другой диван, напротив которого была стена с широкой плазмой, на которой можно было просматривать ролики, фильмы, читать тексты, слушать аудиокниги. Терентий лежал на диване, слушая аудиокнигу "Накануне" Ивана Тургенева. Он не заметил, как в помещение вошёл Богдан.

— Вот ты чем занимаешься. Вместо того, чтобы учить рабочий материал, слушаешь всякую дребедень.

— Пошёл ты.

— И что ты нашёл в это чепухе?

— Тут люди настоящие любили друг друга, а не андроидов.

— И как? Успешно?

— По-всякому.

— Рисковый ты парень, Терентий.

— А ты, гнида.

— Что это за слово?

— Ругательство из двадцатого века.

— Начитаешься всякой фигни, потом лезет из тебя дурь.

— Чего ты припёрся?

— Капитон прислал меня, узнать, может быть, тебе надо чего? Три дня уже сидишь тут. Народ волнуется.

— Почему?

— Боятся, как бы ты ещё чего не учудил.

Терентий нажал на паузу пультом и женский голос перестал читать текст.

— Ты раскаялся? — спросил Богдан, садясь на пуф рядом с диваном.

Терентий пожал плечами.

— Странный ты. Я всегда это примечал, — сказал Богдан.

— Какой есть? Богдан…

— Чего?

— Ты зачем отправился в эту экспедицию?

— Как зачем? Это великое дело — встреча с братьями по разуму. Всякий хочет в этом поучаствовать.

— Всякий? Разве?

Вешняков задумался.

— Я вырос в обычной семье, обычный человек. Мой папа работал на мусорном полигоне, а мать на консервном заводе упаковщицей.