А ещё Оксана заприметила мужичка, незаметного, неказистого,стоявшего с бутылочкой пива в сторонке, возле столба, сплошь заклеенногокакими-то воззваниями в жёлто-зелёных тонах. По бутылочке стекали прохладныекапли. Умаявшаяся Оксана невольно вернулась к ним глазами и перехватила взглядмужичка — умный, цепкий, внимательный. При этом все — и прокурор, и милиция, иКолякин — делали вид, что не замечают его. Хотя в таком «мегаполисе», какПещёрка, обычно все со всеми знакомы.

«Опа-на, — Варенцова усмехнулась. — Да мы с тобой,приятель, похоже, того… одной крови…»

Она не ошиблась. Как только закончилась следственная возня,этот человек подошёл к ней и негромко сказал:

— Здравствуйте, Оксана Викторовна. Я подполковникЗабелин Николай Ильич. Полковник Зеленцов велел встретить вас. Устроить,приветить, обогреть, накормить.

Последнюю фразу Забелин произнёс с улыбкой — сразу былоясно, что не дурак.

Оксана пожала руку своему новому начальнику.

— Здравия желаю, товарищ подполковник.

Тот потянулся к её вещам.

— Жить будете пока в гостинице, у нас там номерзабронирован. Родное ведомство оплачивает. Пойдёмте, провожу…

Идти оказалось совсем недалеко, да и какие тут, в Пещёрке,могли быть расстояния. Гостиница располагалась по ту сторону площади, в двухэтажномдеревянном доме, скрипучем, но вполне ещё дееспособном. На первом этажепомещалось отделение почты, а вот на втором…

— «Ночной таран», — прочитала Варенцова табличкус, мягко говоря, нетривиальным для гостиницы названием. Недоумённо хмыкнула и оглянуласьна подполковника. — Местный Талалихин?

— А то как же, — кивнул тот. — Никто не забыти ничто не забыто. Здесь у нас начальство копателей квартирует,поисково-молодёжного отряда. Уже третий год… А вот и ваш номер двадцать семь,полулюкс. Прошу, вот ключ.

Оксана спустила с рук кота и хмуро огляделась.

Номер двадцать семь не был, строго говоря, люксом даже начетверть. Одно полуторное койко-место, тумбочка, стол и стул, совмещённыйсанузел, слыхом не слыхавший о евроремонте. Воистину хороша была только входнаядверь, железная, массивная, с внушительным замком, сразу чувствуется, на заказделалось. В духе родного ведомства. Да уж, забронирован номер был на совесть…

— Располагайтесь, Оксана Викторовна,обживайтесь, — поставил вещи подчинённой Забелин, — и готовьтесь, явас так просто здесь не покину. Жена пироги печёт, так что через час прошу бытьв полной готовности.

Подмигнул Тихону и вышел в коридор.

«Вроде бы ничего подполковник, — поделилась сама ссобой Оксана. — Похоже, не гнилой…»

Собственно, она ещё дома посмотрела файл своего будущегоначальника, но компьютерные строки это одно, а живой человек — зачастуюсовершенно другое. Хотя досье на подполковника Забелина в её глазах выгляделоподкупающе. Выходец из этих мест, воевал в Афгане, по завершении учёбынаправлен работать в область. Сюда, на периферию, в родные болота. Прошёл путьот рядового опера до начальника отдела, однако от дальнейшего повышенияотказался, предпочтя остаться в Пещёрке.

«А теперь и я тут, — невольно вздохнула Оксана. —Вот так: одних сюда в ссылку, другие сами ни в какие центры уезжать нехотят… — Решать смысложизненные вопросы о её личном отношении к Пещёркебыло пока рановато, поэтому она просто распаковала вещички и стала потихонькуосматриваться. — Ладно, жить можно, — сказала она себе минутуспустя. — Мало что кровать, сортир, холодильник, так ещё и балкон… А это унас что? Электрочайник „Браун“? Ох, навряд ли казённый. Не иначе, от прежнегожильца. И утюг „Филипс“, ей-же-ей, опять от него… Интересно, что за спешка была,ведь недешёвую технику бросил? Или… в такие места отбывал, где утюги счайниками вовсе без надобности?..»

Времени до приезда Забелина оставалось только помыться.Оксана открыла кран в душе и стала ждать, чтобы потекла тёплая вода. Тщетно.Она поневоле вспомнила, как целый день сегодня мечтала об арктических ледниках,и усмехнулась. Будьте осторожны с желаниями, они ведь могут и сбыться…

Тихон между тем тоже времени не терял. Поужиналотечественными консервами «Васька» (других после истории с «Вискасом» Оксанаему не покупала), вылизал баночку, огляделся и прямым ходом направился набалкон. Когда Оксана, яростно растираясь полотенцем, вышла из ванной, еёпитомца в комнате не было. Наверно, отправился в местные дельты, гонять дикихгусей. А может, медведей, как советовал тот дядька в автобусе… Всё оказалоськуда прозаичней. Откуда-то с улицы послышались пронзительные кошачьи вопли.Оксана выглянула в окно и успела увидеть белого кота, исчезавшего в заросляхшиповника. Минуту спустя на балконе появился Тихон. Уселся на деревянные перилаи принялся невозмутимо умываться.

— Гад хвостатый, — сказала ему Оксана. —Конан-завоеватель.

Тишка зыркнул на хозяйку изумрудным глазом: фи, дескать,было бы о чём говорить, лёгкий променад, маленькая разминка после дальнейдороги… то ли ещё будет! Варенцова показала ему кулак, заперла номер иотправилась вниз.

Потрёпанная «Нива» подполковника («Чем дальше в лес, темправильней машины, — подумала Оксана. — Да уж, не „Мерседес“…») скоропокинула асфальт и покатилась по немощёной улице. Пещёрку с трёх сторонокружали болота, однако сама она стояла на плотном песке, то есть грязи ираздолбанных колёсных следов здесь не бывало по определению. Осталась позадиублюдочная урбанизация центра, и улица оказалась именно такой, о какой подсознательномечтала Оксана. С цветущими ветками, свисающими из-за высоких заборов. Скрепкими рублеными домами на участках, простиравшихся до самого леса… В общем,то, что получается, когда над деревней хотя бы ненадолго прекращаютэкспериментировать. Вот улица изготовилась плавно перетечь в просёлочнуюдорогу, и Оксана успела решить, что её повезут куда-то ещё дальше, науединённый хутор, но Забелин остановил машину возле самого крайнего дома. Двоемальчишек в сопровождении солидного небрехливого пса уже растворяли ворота.

Дом, гараж, грядки, большая теплица, обширный курятник,опрятный сарай, из которого слышалось басовитое хрюканье…

«Ну да, — подумалось Варенцовой, — всех чинов извёзд не заработаешь, а своё — оно и есть своё. Куда от такого уезжать, в какиестолицы?..»

В доме, к радостному изумлению Оксаны, обнаружиласьнастоящая русская печь. Не какая-нибудь декоративная, а самая что ни естьработящая, с тёплыми кирпичными боками и огнедышащим горнилом, из которогохозяйка как раз извлекала ухватом объёмистый чугунок. На столе уже красовалисьпомидоры с огурчиками (наверняка ведь со своего огорода), капуста, хлеб, сало,грибочки, селёдка в глиняной миске, исходила паром варёная картошка… Поодаль,укрытые полотенцами, ждали своего часа пироги. Толщиной с кулак. Таких пироговна газу, хоть сдохни, а не испечёшь.

— Давайте, Оксана Викторовна, присаживайтесь, —указал Забелин не на стул, а на добротно, как и всё в этом доме, слаженнуюскамью. — Перекусим, чем Бог послал.