тишина: все обратились в слух, - настолько начало рассказа было для всех интересным, что даже Женька высунул голову из-под одеяла.

********

Для Нины в вагончике был отведён свой собственный спальный уголок за перегородкой: кровать, тумбочка, зеркало на стене, шкаф – как раз возле одного из трёх окон, выходящих на противоположную бетонную стену, ограждающую базу со всех сторон. Семёнович приделал полочку над оконцем, и на ней, с чисто женской щепетильностью были расставлены какие-то скляночки, статуэтки, маленькие горшочки с цветами. На стене висели приклеенные, вырезанные из журналов фотографии любимых актёров, а рядом с кроватью в том же шкафу находился весь гардероб девушки,- всё, что позволяли условия проживания на большой строительной базе, которых вокруг посёлка было как грибов после обильного дождя.

Нина временно не работала. Все ждали, когда, наконец, хозяин базы Гамлет Назарович - чистокровный добрый армянин - начнёт строительство новой столовой для рабочих. В старой маленькой столовой работали только две девушки и кормили лишь с десяток желающих – остальные предпочитали питаться самостоятельно, делая еженедельные коллективные выезды за продуктами либо в поселковую ярмарку, либо в супермаркет, расположенный недалеко от посёлка по шоссе. Но база постепенно расширялась, и требовалось новое, более обширное помещение. Кому было лень готовить самим, тот питался в старой столовой, но за давностью лет, её оборудование поизносилось и изжило себя: все строители питались у себя в вагончиках, впрочем, как и приезжающие наёмные рабочие, в числе которых был и Михаил, водитель манипулятора, член описываемой бригады. Две девушки справлялись сами, а Нине, как шеф-повару приходилось ждать, когда Гамлет Назарович затеет новую постройку. И строить её должны как раз две такие бригады, как бригада Юрия Николаевича.

В ожидании запуска объекта скучать не приходилось; Юрий Николаевич каждый день находил какую-либо работу. Вчера бордюры вкапывали, сегодня траншею для труб прокладывали, завтра вагончики манипулятором переставляли, послезавтра асфальт вокруг базы клали; через день – в посёлке колодец при церквушке копали. Много дней - много дел.

Нина так же числилась в бригаде, но на мужские работы по понятным причинам не выходила. Из полученных зарплат, с молчаливого уговора, каждый из бригады вносил свою часть в «общий котёл», и всё это отдавалось Нине на ведение хозяйства. На проживание, продукты, на маленькие женские радости в виде колготок, помад, белья, одежды. А если предстояло что-то грандиозное в виде туфелек или зимней недорогой шубки, каждый добавлял не раздумывая, поскольку девушку любили и оберегали (что Женьке было даже на руку – меньше затрат в конфетно-букетный период ухаживания).

Она же в свою очередь всячески помогала друзьям в их быте: штопала, стирала, подшивала, гладила, готовила, - в общем, была неким центром, вокруг которого и крутилась жизнь всей бригады.

Семёнович был потомственным приамурцем из Хабаровска, Михаил местным, живущим вне территории базы, Юрий Николаевич обитал до базы в Белоруссии, ну а Нина с Женькой были выходцами из Малороссии, из Донецкой области. Иными словами, полный интернационал.

********

Манипулятор должен был приехать к десяти вечера, и Михаил остался бы ночевать до утра в вагончике, затем, утром в пятницу, они все вместе должны были переставить через стропила вагончик на новое место, отведённое, судя по плану Гамлета Назаровича, для новой бригады. Как раз все и подумали, что подобная суета в пятницу касается именно столовой. Новой столовой.

Из гаража Миша не выехал. Неохота в пятницу перед выходными переться через всё шоссе к чёрту на кулички: дорожный патруль того и гляди тормознёт. И доказывай потом, что ты не пьян.

Он набрал по мобильному телефону номер бригадира Юрия Николаевича и сказал ему, что на базу выезжать не хочет: ждите, мол, понедельника.

Юрий Николаевич был человеком понятливым и не обиделся: понедельник – так понедельник. А сам подумал: «Схожу-ка я обрадую ребят. Всё же пятница, вечер, завтра суббота – банный день, а там и воскресенье. Три вечера выходных. Вот обрадуются…». Любил он свою бригаду, что тут сказать. И прихватив бутылочку коньяка с апельсинами для Нины, двинул через всю базу к противоположной оградительной стене, где стоял их вагончик.

Бухнув в дверь, вошёл, и нарочито серьёзно гаркнул:

- Кухня!

- Тута кухня! – выросла перед ним (руки по швам) Нина.

- Работы отменяются. До понедельника. Не слышу оваций!

- Ура-а! – раздалось со всех сторон. Женька подскочил, выхватил из рук бригадира коньяк, накинул на руку полотенце, как у официанта в ресторане, взял под локотки и широким жестом указал:

- Просим к столу, барин! Селёдочки, водочки-с, красной икорочки? Не желаете-с, ваше сиятельство?

Юрий Николаевич хмуро, как и подобает барину, отмахнулся, и величественно прошёл к уже накрытому столу.

- Сейчас пельмени будут, - оповестила всех Нина (электрическая плита стояла рядом с умывальником, сразу у входа в вагончик). Там же располагались полочки со всякой кухонной утварью, и рядом с плитой, чуть сбоку примостился довольно внушительный холодильник: на четверых обитателей вагончика вполне хватало, если в нём останавливался иногда Миша. Спальные кровати с прикроватными тумбочками располагались по периметру жилого помещения вдоль стен; стол стоял посередине, телевизор-плазма висел на одной из стен, чтобы было видно с любой кровати. Плюс маленькие шкафчики для каждого, где висела на плечиках одежда для выхода и поездок в город.

Коньяк уже разлили, пельмени, пышущие заманчивым запахом, разложили по тарелкам, все уселись за стол, и наступило весёлое настроение. Никто бригадира не стеснялся, он был для всех лучшим другом и товарищем по работе, разве что Женька частенько прятался от него на территории базы, подальше от начальства.

Таков был общий портрет бригады – дружной, интернациональной, и немного весёлой, но, разумеется, в меру.

********

База сама по себе была довольно приличных размеров. В боксах шили костюмы, изготовляли бинокли, микроскопы, курительные трубки, гитары, маски, детские игрушки. Одним словом, всё, что шло на продажу. Сто человек из разных мест и областей жили и трудились на этой базе, зарабатывая себе свой нехитрый капитал, чтобы вернуться домой, будучи по местным понятиям уже относительно состоятельными людьми.

Гамлет Назарович, директор базы, не мешал подобным начинаниям своих подопечных. Сто человек на него работали, базу строили, на территории жили, зарплату получали и были обоюдно довольны друг другом. Он обитал на недосягаемом Олимпе греческих богов в виде двухэтажного особняка в центре базы и полностью доверялся бригадирам, особо не вникая ни в схему строек, ни в частную жизнь строителей – для этого существовали Юрии Николаевичи и прочие начальники бригад. За это его и любили. Уважали.