заточены во льдах, как в тюрьме, однако оставались живы, и их питала надежда, что когда-нибудь они покинут ее и достигнут своей цели. Но он, он смог сделать это. Он дошел.

Внизу почти беззвучно раскрылась пасть, полная острых, как бритва, конусовидных зубов, между которыми была натянута вязкая паутина слюны. Множество щупалец, окружавших ее, вскинулись ввысь, будто караул. Попав внутрь, странник впервые за свое путешествие ощутил страх. Затем отчаяние. Но через некоторое время понял. Ему суждено было оказаться здесь.

Сверху так же беззвучно захлопнулись челюсти.

* * *

Белая округлая форма отражалась в безмятежной поверхности воды. Еще немного, и она покроется тонкой коркой льда, а через неделю по нему будут ездить многотонные механизмы. Он их выдержит. Но это будет потом. Пока же перед водой сидела фигура. В руках у нее была веточка ивы, которая опускалась, едва касаясь воды, и снова поднималась. Глаза фигуры устало смотрели на расходящиеся круги на воде, нарушавшие ее спокойствие. Безмятежность — вот что занимало ее мысли. Безмятежность. То, к чему стремится каждый, когда осознает усталость от мира, существ, времени. Фигура еле шевелила губами, шепча что-то себе под нос. Вокруг стояло множество деревьев, сбрасывающих последние листья. Пусть днем это выглядело красиво, однако ночью или, вернее сказать, поздним вечером это вызывало дикую тоску и непередаваемое ощущение бессилия перед временем. Фигура, сгорбившись, укутывалась в козлиную шкуру и уже громко разговаривала со своим отражением в воде.

Случилось это после времен Великого Раскола. Все было в руинах, везде сновали банды, а непонятные люди заполонили большаки. Многие деревни были сожжены, во многих просто никого не осталось. Зачастую можно было увидеть остовы и множество колов с насаженными на них людьми. Везде были трупы: кто-то умер сам, кто-то не вынес лишений, кого-то убили из-за денег или еды, а кого-то просто ради забавы.

Город, стоящий у подножия горы, на которой располагался замок, давно превратился в безлюдное нечто. Каменные клетки, что были домами, теперь населяли в основном крысы или птицы. Редко кого можно было увидеть на улицах, а если видели, то все прятались.

Что можно было встретить в некогда цветущем городе, центре торговли, светоче науки и столице государства? Трупы, разруху, боль, отчаяние и зловоние. Те, кто не умер от войны, умирали в мучениях, агонии от пожиравших их болезней. Зараженные сразу же становились изгоями общества, но болезнь всегда находила лазейки. Сначала был заражен рыбный рынок. Именно там первый раз появился человек, страдающий последней стадией — безумием. Квартал был оцеплен стражей, и никто не мог выйти оттуда. Затем заражение перекинулось на Большой Рынок и купеческий квартал. Уже тогда ученые мужи били тревогу, призывая людей уезжать из города, но их никто не слушал.

Через неделю стены всего города были измазаны кровью. Зараженные сходили с ума, резали каждого, кто попадался под руку, а их кровью рисовали таинственные знаки на стенах. Они сбивались в группы и рыскали по огороженным кварталам в поисках новых жертв. Эпидемия не дошла только до замка. Именно там укрылась аристократия, духовенство и богатые купцы. Обычные люди и стражники пытались противостоять толпам безумцев. Некоторые районы защищались долго. Отражали многие атаки. Однако вскоре и в них начинали появляться симптомы заражения, островков здоровых становилось все меньше.

Безумцы, взявшие в руки оружие, с яростью загнанного в угол зверя резали друг друга, но в один миг они спустились в катакомбы. Сотни, нет, тысячи человек ушли под землю. Немногие выжившие старались не появляться на улицах, не шуметь, да и просто не подавать признаков жизни. Распространение инфекции на этом не кончилось. То тут, то там у какого-то человека или семьи проявлялись признаки инфекции. Но спустя некоторое время они сами уходили в катакомбы. Оставшиеся люди завалили множество ходов, оставив лишь несколько, чтобы новые зараженные могли уйти.

Прошло несколько лет, город опустел, а заражение будто прекратилось.

И вот новые поселенцы осторожно начинали его заселять. От выживших они узнали, что творилось в городе, и с опаской смотрели на оставшиеся проходы в катакомбы. По мере заселения горожане становились все более уверенными, когда была восстановлена городская стража, была предпринята первая попытка узнать, что творится там, внизу. Группа из нескольких бойцов отправилась вниз, другая же была послана наверх, в замок. То, что увидели люди в цитадели, никого не удивило. Их встретила та же картина, что и в городе — трупы, исписанные кровью стены, зловоние и крысы.

Группа же, ушедшая в подземелья, шла по кровавым следам. Последний зараженный отправился туда несколько месяцев назад, и его следы можно было различить. Спускаясь все глубже и глубже, стражники видели иссушенные тела, однако немного.

Город вырос на месте деревушки, которая занималась разработкой горных жил, поэтому катакомбы представляли собой сеть пещер и штолен.

В этих шахтах никого уже не должно было быть, однако стражи были готовы поклясться, что откуда-то снизу слышались шорох, кашель.

Стражи продолжали спускаться все дальше и дальше. Через некоторое время они свыклись с полной темнотой, оставляя фонари в местах развилок как ориентиры.

Вдруг в темноте мелькнула чья-то фигура. Капитан Мартин готов был поклясться, что видел кого-то или, вернее сказать, что-то. Ведь то, что он видел, вряд ли можно было счесть за человека. Существо мелькнуло и скрылось где-то в глубине.

Страх, охвативший стражников, не давал им двигаться. Они вдруг поняли, что за ними с самого момента спуска кто-то наблюдает. Что они далеко не одни в этих темных бесконечных пещерах.

Прочитав несколько молитв, стражи двинулись дальше. Туда, где мелькнуло непонятное существо, туда, откуда начал исходить жар.

Штольня выводила в зал, в центре которого находилось некое создание. Оно было настолько огромным, что невозможно было понять, где у него и есть ли вообще голова. Мартин и стражники боялись к нему приближаться, предпочитая осмотреть издалека.

Существо будто бы росло из-под земли, хотя все готовы были поклясться, что оно не росло оттуда, а просто вылезало откуда-то с еще большей глубины. Кожа его была прочной, хоть ее и пронизывали огромные пульсирующие вены.

Внезапно существо начало надуваться, увеличиваясь в размере, будто жирея, а затем по туннелям пронесся теплый ветер, пусть и не самый приятный по запаху. Откуда-то в зале появилась сморщенная фигура. Это был голый и невероятно худой старик. Он хотел сказать что-то, но рот без языка и впавшие губы делали это невозможным. Он медленно воздел к ним руку, после чего приложил ладонь к существу. Мгновение спустя оно начало поглощать его. Старик будто