— Чтобы подчеркнуть мои недостатки. Я все понимаю, ибез ваших намеков. Я не знаю ни арабского ни фарсидского языков, я ни разу вжизни не был в Багдаде, и вообще в Ираке, я очень не люблю работать на Востоке,и тем более на Ближнем Востоке, там слишком многолюдно, жарко и, как правило,грязно. Кроме всего прочего, я не Лоуренс Аравийский и не умею скакать налошадях. Но, кажется, я начинаю понимать, почему ваш выбор пал именно на меня.«Волк» будет ждать или нелегала, которого он сразу вычислит, или официальногопредставителя, под прикрытием дипломатического паспорта. Посылать делегацию всто человек из бывшей союзной республики трудно даже для такой службы, какваша. Кстати, надеюсь, в делегации больше не будет ваших людей.

— Будут, — очень спокойно ответил егособеседник, — обязательно будут. Наш представитель, который выйдет с вамина связь. Он будет и прикрывать вас в случае необходимости. Он, в отличие отвас, владеет арабским языком довольно неплохо и хорошо ориентируется в Багдаде.

— Помощника иметь всегда хорошо. Все остальные чисты?

— Не совсем.

— Что, еще один? У меня иногда возникает такоеощущение, что в бывших союзных республиках все поголовно были агентами КГБ, отпремьеров и президентов до клерков и машинисток. Или это ошибочное впечатление?

— По нашим прогнозам, — игнорируя колкость«Дронго» продолжал его собеседник, — в делегацию постарается попастьпредставитель английской разведки. У него особое задание — перехватить «Волка»до нас, выведя его сразу на Лондон. Мы сумели узнать, что этот агент, такжебудет в составе делегации.

— Может, на наших автобусах сразу написать «Шпионскийсостав»?

— А кто вам сказал, что вы поедете на автобусах?

— Некоторые вещи я умею просчитывать. Как еще можнодобраться в Багдад? Правда, тут возникнет проблема Ирана. Но, думаю, что этаочень недружественная Саддаму страна пропустит большую делегацию в Ирак. Нодругой дороги в Багдад просто нет.

— Вы правы. Иракцы предложат сразу два варианта. Первый— ваш, через Иран. Второй путь — более длинный, через Амман. Прибыть туда насамолетах, а затем сами иракцы вывезут всю делегацию на автобусах.

— Не получится, — сразу сказал «Дронго».

— Почему?

— Нет денег. На автобусы в моей республике еще найдутденьги, на самолет для ста человек — никогда. Это почти по пятьсот долларов начеловека. Сумма немыслимая.

— Я передам ваши замечания в Центр. Значит, высогласны?

— Как будто вы не знаете. Иракцы его охраняют?

— Думаю, почти наверняка. Он очень хороший специалист.Такой профессионал для них просто находка.

— Кажется, я начинаю понимать еще кое-что. Вы не хотитеделиться своим сокровищем с англичанами. Иракцы вас волнуют менее всего,правильно?

— Не совсем. Но согласитесь, отдавать его англичанамтоже неправильно. Хотя у нас сейчас новые критерии в нашей политике.

— Будем считать, что я вам поверил. А если Саддамузнает, что меня посылают в Ирак убить такое сокровище? Его лучшегоспециалиста, потенциально главного советника его разведки. Что он со мнойсделает?

— В лучшем случае повесит, — почти радостнообъяснил ему незнакомец, — но думаю, не так быстро. Мучать будут оченьдолго. Это они умеют.

— Как вы меня обрадовали. А я надеялся, что меня сразуповесят. Думаю, что мне оторвут все выступающие части тела в случае неудачи. Ав случае удачи, меня вполне может ждать мой собственный «ликвидатор» в моемродном городе.

— Не будет.

— Вы уверены? — к нему начало возвращаться хорошеенастроение. Он сумел-таки вычислить, откуда явился этот тип.

— Вы слишком ценный сотрудник.

— Вы хотите сказать, что меня нельзя убить?

— Нецелесообразно. Пока, — очень откровеннообъяснил его собеседник.

— Как это меня радует. Вы были на связи с нашимпредставителем в Ираке? — вдруг спросил «Дронго».

— Нет, — чуть поколебавшись, ответил незнакомец.

— Вы колебались больше чем обычно, но меньше, чем принеожиданном вопросе, — улыбнулся «Дронго», — ваша профессиональнаяреакция вас немного подводит. Нельзя так быстро реагировать.

Собеседник смутился. Впервые за время разговора.

— Перестаньте, — хмуро попросил он, — ненужно демонстрировать свои способности. Просто убейте «Волка». И не дайтеобойти себя англичанам. Иначе действительно будет плохо. Всем нам.

И он наконец улыбнулся, показывая запоминающиеся зубы.Передние резцы были больше обычных. А вот клыков не было совсем.

— Скажите, — спросил незнакомец, — как выдогадались, что я был в Ираке?

— Вы пьете слишком много сладкого чая. Это дурнаяарабская привычка в теплую погоду. Для меня сегодня прохладно, для вас, думаю,жарко.

— А вы говорили, что не знаете Востока, —подозрительно посмотрел на «Дронго» собеседник, крепко сжав губы.

— Некоторые вещи я знаю. Не могло же ваше руководствопосылать на встречу с «Волком» совсем дилетанта, — махнул рукой «Дронго».Настроение у него заметно улучшилось.

Этот незнакомец оказался провидцем. «Дронго» действительнопопал в делегацию, приглашенную на торжества поэта в качестве журналиста однойиз независимых компаний, Но и «Дронго» был прав. Путь через Амман не получился.У молодого государства просто не было столько денег, и делегации пришлось целыхдва дня добираться в автобусах, через всю Персию, называемую ныне Исламскойреспубликой Иран. Если учесть, что религиозные нравы правоверных шиитов в Иранебыли довольно суровыми, то особенно страдали женщины, вынужденные в течениевсего пути скрываться под огромными платками. Появление женщины с открытойголовой в Иране было немыслимым преступлением и сурово каралось по всем законамшариата. Уже при прохождении границы один из иранских пограничников обратилвнимание молодой женщины на прядь волос, выбивавшуюся из-под платка. Платок былмоментально надвинут на лоб и женщина, довольно известная поэтесса, весьмаактивная феминистка получила первый в своей жизни урок нравственногопревосходства мужчины над порождением зла в юбке.

Интереснее всего было пересекать границу. Обе мусульманскиестраны, более десяти лет воюющие друг с другом, по-прежнему напрочь не доверялисоседям. Колючая проволока, железобетонные крепости, окопы, отрытые в обестороны — такой была граница между Ираном и Ираком. Кое-где еще виднелись следыбывшей войны, разбитые стены, пустующие по обеим сторонам границы деревни,расположенные на свое несчастье слишком близко к театру военных действий. Обатоталитарных государства, столь неистово враждующих, были по-своему похожи другна друга. На границе иранцы подняли огромный портрет аятоллы Хомейни, а иракцы— Президента Саддама Хусейна. Пограничники с обеих сторон внимательно следилиза действиями другой стороны, особенно оберегая выставленные напоказ огромныепортреты, представлявшие собой довольно соблазнительную мишень для фанатиков.