Соседка стала копаться в своей сумке, и Надежда перевеладух, испытав даже некоторое сочувствие к неизвестному ей Комковатому, которомузавтра предстояла встреча с пронизывающим взглядом дамы напротив. Хотя,возможно, Комковатый – это опасный преступник: рецидивист, серийный маньяк,который, к примеру, душит девушек в Сосновском парке, или же он зарезалстарушку, как Раскольников, тогда на него просто необходимо смотреть такимвзглядом. Хотя… старушки тоже разными бывают, так что в деле могут открытьсясмягчающие обстоятельства.

– Вас как зовут? – спросила вдруг соседка вполнечеловеческим голосом. – А то неудобно как-то – едем вместе…

Надежда представилась, тогда Галина Ивановна вытащила изсвоей сумки большую коробку конфет:

– Чай будем пить!

Надежде конфет не хотелось, поскольку Димка перед отходомпоезда затащил ее в кафе и напоил там кофе с пирожными. На чай она согласилась– неудобно человека обижать.

– Вы молодец, – одобрительно сказаласоседка, – сладким не увлекаетесь, а я вот не могу себе отказать. Силыволи не хватает. Да еще дарят все время…

Надежда Николаевна решила не уточнять, что на сладкоесмотреть не может, потому что целую неделю объедалась всякими вкусностями утетки.

Поговорили о диетах и зарядке, потом о косметике и о тряпках– словом, обычный разговор малознакомых женщин, столкнувшихся случайно и несобирающихся дальше продолжать знакомство. Галина Ивановна больше на Надеждустрашным взглядом не смотрела, о работе своей обмолвилась только, что смилицией связана, да Надежда и сама уже догадалась.

Решили ложиться. Надежда достала из дорожной сумки кожаныйнесессер с умывальными принадлежностями и отправилась в конец коридора.

Очереди не было никакой – вот что значит СВ! Выходя, Надеждаувидела, что возле одного из купе стоят двое – мужчина и молодая женщина. Умужчины в руках был пухлый кожаный портфель, у девушки – дорожная сумка.Проводница – кругленькая кудрявая блондиночка – улыбалась:

– Я уж думала, что пустое купе будет, так до Москвы ипоедем.

– Опоздали из-за пробок этих, – мужчина слегказапыхался, – вскочили в последний вагон. Давно так не бегал!

Голос его показался Надежде смутно знакомым, и онавгляделась пристальнее.

Мужчина был интересным: высокий, светлые густые, чутьрастрепавшиеся волосы лежат красивой волной, что, несомненно, достигаетсячастыми визитами к хорошему парикмахеру. Лицо гладкое, чисто выбритое, ниморщин, ни веснушек. Легкий ровный загар, говорящий об отпуске, проведенномвозле теплого моря. И вообще, вид отдохнувший и свежий, несмотря на то, чтоволновался и торопился. Он повернул голову к своей спутнице, и Надежда сновапочувствовала что-то знакомое. Определенно она уже видела где-то этого мужчину,у нее очень хорошая память на лица.

Девушка тоже была неплоха. Высокая стройная брюнетка, волосыподстрижены неровными прядями, что придавало лицу с правильными чертаминекоторую эффектную асимметричность и загадочность. На девушке был черныйкороткий плащик, туго стянутый широким поясом, и узкие черные джинсы навернякаочень дорогой фирмы. Наряд оживляла ярко-желтая шелковая косыночка. Девушкапочувствовала пристальный взгляд и повернула голову; косынка слетела и в вырезеплаща открылась длинная шея.

Мужчина открыл купе. Девица вошла за ним, напоследок одаривНадежду не слишком любезным взглядом. Где-то ее можно понять: Надеждавылупилась на чужого мужчину слишком явно. С другой стороны, с чего девицебеспокоиться, ведь конкуренции ей Надежда никак составить не может… даже повозрасту, но не только. Еще потому, что, глядя на этих двоих, сразу жестановилось ясно, что они – пара. Мужчина не обнимал свою спутницу за плечи, непривлекал по-хозяйски к себе, она не льнула к нему и не заглядывала в глаза,смеясь. Они не перебрасывались короткими многозначительными фразами,содержащими намеки на какие-то события и воспоминания, известные только имдвоим. Они даже не держались за руки, идя по вагону, – руки были занятыпоклажей. Но Надежда как будто воочию видела незримые нити, которые связывалиэтих двоих, и нити эти были крепче самого прочного каната. Чувствовалось, что вкупе едут не просто попутчики, а близкие люди, люди, которые понимают другдруга не то что с полуслова, а с полувзгляда, им спокойно и комфортно бытьрядом, молчать, смотреть в окно…

И вовсе незачем смотреть на Надежду так нелюбезно, она и несобирается приставать к парочке с разговорами.

Дверь купе открылась, и молодая женщина вышла покурить. Ееспутник протянул из купе руку с зажигалкой, и этот жест снова показался Надеждеудивительно знакомым.

Надежда Николаевна пожала плечами и отправилась к себе.Соседка уже спала.

Надежда разобрала постель и тоже легла. Но сон не шел. Былонеудобно на узком диване, мешал стук колес на стыках и мелькание огней заокном. Надежда задернула как могла занавеску, но тут в купе стало жарко. Так иесть – топят как будто зимой, а на дворе ведь сентябрь, еще и листья непожелтели!

Сна не было ни в одном глазу. Надежда попробовала считать доста, но ей это быстро надоело. Даже зевать не хотелось, и тогда Надежда поняла:кофе. Не нужно было поддаваться на Димкины уговоры и пить кофе на ночь. Но ктомог подумать, что в кафе на вокзале варят такой крепкий кофе? Да еще и духота вкупе несусветная, дышать нечем.

«СВ называется, – ворчала Надежда про себя, –кондиционер не могут поставить. Или хотя бы печку выключить».

Может, пойти к проводнице и попросить, чтобы прикрутилатепло? А то изжариться можно…

Но тут же Надежда представила, что скажет ей разбуженнаяпосреди ночи проводница, и решила никуда не ходить. Перед закрытыми глазамиснова встало лицо мужчины, которого она видела только что в коридоре. Воттеперь она будет мучиться, пока не вспомнит, где могла его видеть. Работаликогда-то вместе? Нет, не то… Сталкивались на отдыхе? Ничуть не бывало, даНадежда и к морю-то ездила считанные разы с маленькой дочкой. Нет, никак невспомнить. Это как назойливая мелодия, неотступно звучащая в голове.

Она проснулась от того, что поезд стоял. За окном виднелисьвокзальные строения, кто-то прошел торопливо, сказал что-то проводнице, оназвонко рассмеялась. Голос из репродуктора, как всегда гулко и неразборчиво,объявил, что скорый поезд «Петербург – Москва» отправляется через минуту.

«Бологое», – поняла Надежда, прикинув по времени иглядя, как уплывают огни за окном.

Дышать в купе было нечем, под тонким одеялом было жарко какв Африке. Надежда поняла, что на этот раз заснуть не удастся, и села, спустивноги с дивана. Галина Ивановна негромко всхрапнула, перевернулась на бок иснова затихла. Все ей нипочем – и вагонная духота, и стук колес… железнаяженщина! Такая не то что коня – танк на ходу остановит!

Надежда Николаевна сама удивилась внезапно возникшемураздражению. Чем она недовольна? Тем, что соседка по купе спокойно спит, в товремя как она, Надежда, мается бессонницей? Так сама виновата, нечего было кофепить на ночь…