Теперь, если Нина Сергеевна или Артем с Лешкой и возьмут случайно вместо него телефонную трубку, то подумают, что звонивший либо ошибся номером, либо это просто-напросто балуется какой-то шутник. А в урочное время Ромка сам ответит на звонок и при личной встрече с клиентом объяснит, что «Аполлинарий Иеронимович» — его псевдоним, которым он пользуется исключительно в конспиративных целях.

Жаль, конечно, что он будет заниматься этим один, думал Ромка, разрезая ножницами распечатанные на принтере объявления. Если бы Катька не умоталась в свой Воронеж, она бы сейчас с радостью и огромным удовольствием его поддержала, а с этих зануд — он оглянулся на Лешкину комнату, откуда неслась какая-то заунывная музыка, — и взять-то нечего.

Дорезав бумагу, Ромка выглянул в окно, а потом взял огромный зонт и пошел клеить свои объявления.

Из густых темных туч продолжал выливаться мелкий противный дождик. Впрочем, дождь ему сейчас был только на руку, потому что прохожих на улице мало, все местные ребята попрятались по домам, а значит, и некому спросить у него, что это он клеит и зачем.

Домой Ромка пришел заметно повеселевший. Он обклеил множество заборов и столбов, устал даже, потому что ему пришлось забрести далеко от дома. Он старательно обходил стороной все те улицы, по которым обычно ходили Лешка с Артемом и Нина Сергеевна: нельзя было допустить, чтобы они ненароком наткнулись на его объявления и увидели на них свой номер телефона.

После обеда он унес с собой телефон, но никаких звонков не было. Ромка не огорчился — должно быть, только немногие люди успели прочитать его объявления — и с удовольствием поспал. А к вечеру, когда дождь перестал, он ушел играть в бильярд к Сашке Ведерникову. Лешка с Артемом где-то нагулялись и пришли туда тоже. Но он и не подумал с ними мириться, а они по-прежнему были заняты только собой и тоже не обращали на него никакого внимания. Но теперь ему на это было глубоко наплевать.

Утром все поднялись поздно, кроме Нины Сергеевны — она у них была ранней пташкой, потому что раньше всех ложилась спать.

Разливая по чашкам чай, Нина Сергеевна пожаловалась:

— Вчера весь вечер и сегодня утром без конца звонили и спрашивали какого-то Аполлинария. Надоело к телефону бегать.

Она выжидательно посмотрела на друзей — не они ли затеяли какую-то непонятную игру, но Лешка с Артемом недоуменно пожали плечами, а Ромка, внутренне ликуя, спокойненько потянулся за очередным бутербродом и только потом повернул к ней свое невозмутимое лицо.

— Шутников, знаете ли, на свете много.

Погода в этот день была хорошей, и Лешка с Артемом после завтрака снова ушли на свой дурацкий пляж. А Ромка никуда не пошел. Он подумал, что человек, нуждающийся в помощи, не станет дожидаться определенного часа, а позвонит при первой же возможности.

Прихватив телефон, юный сыщик поднялся с ним к себе наверх, а чтобы не терять время даром, отыскал книгу с высказываниями древних философов и стал заучивать умные фразы. Жизнь больше не казалась ему пустой и никчемной, а была наполнена великим смыслом.

И его надежды оправдались! Через какие-то десять минут раздался резкий звонок, и Ромка с волнением схватил трубку.

— Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Аппо… Аполлинария Иеронимовича, — голос был старческий, скрипучий.

Ромке во всю глотку хотелось закричать: «Ура!», но он лишь откашлялся и произнес басом:

— Слушаю вас очень внимательно.

— Вы — тот самый детектив? — уточнил старичок.

— Да, я. Чем могу помочь?

Старик вздохнул.

— Жена моя пропала.

— Как? Впрочем, по телефону можете не рассказывать. Я сейчас к вам сам приду. Как вас найти?

Старик объяснил. Его дом стоял на улице Отрадной, которая находилась недалеко от улицы Солнечной. А на Солнечной Ромка и его друзья бывали часто. Там, в доме с мансардой, жили Маргарита Павловна и Жан-Жак, пожилая чета, с которой они были очень дружны.

И Ромка стремглав помчался по указанному адресу. Он подпрыгивал по дороге от радости и сам не верил своей удаче. Подумать только, и суток не прошло, а его уже ждет новое, увлекательное расследование. Наверняка жену этого старика кто-то похитил, держит в заложницах и требует от старика за нее выкуп. Конечно, найти похитителей будет нелегко, но он и хотел, чтобы ему досталось очень трудное дело. Уж он приложит весь свой необыкновенный талант — а Ромка считал себя гениальным сыщиком — и, конечно, обязательно найдет преступников. А если этот старик богат — а другого и быть не может, у бедняков жен не похищают, — то он ему еще и заплатит за хорошую работу, и деньги Ромке тоже не помешают.

Однако на пороге маленького, убогого домика — а таких в Медовке было немного, здесь обитал все больше состоятельный люд — его встретил явно небогатый маленький седенький старичок с трясущейся головой.

— Здравствуйте, — подбежал к нему Ромка. — Это вы мне звонили по объявлению? Так что у вас случилось?

Старичок тоже смотрел на него с удивлением, моргая выцветшими глазами. Он, конечно, ожидал встретить взрослого человека, а не упитанного розовощекого подростка, не достигшего еще и пятнадцати лет.

— Так это ты Аполлинарий? Неужели нынче детям дают такие имена?

— Вообще-то я Рома, — не стал скрывать юный сыщик. — Это я для отвода глаз написал, ну, мне так надо было, для конспирации. Но если вас смущает мой возраст, то… то вы можете обо мне кое-кого расспросить… Я могу представить вам рекомендации, и не одну… Может быть, вы знакомы с Маргаритой Павловной и ее мужем-французом? Хотите им позвонить? Они вам обо мне скажут только хорошее.

Старичок, все так же моргая, покачал седой головой.

— Никаких рекомендаций мне не надо, это даже хорошо, что ты такой молодой, может, быстрее сумеешь мне помочь.

— Так в чем дело-то?

— А дело в том, что старуха моя, Дарья Васильевна, пошла в лес за грибами и заблудилась. Не мог бы ты собрать своих друзей и поискать ее там?

— Заблудилась? В нашем-то лесу? — недоверчиво переспросил Ромка и разочарованно сморщил нос. Он-то надеялся на интересное, захватывающее приключение, а тут старушка какая-то в трех соснах заблудилась. Правда, в лесу было опасное болото, и если в него кого затянет, то с концами, человека этого уже никогда не найти. Однако трясина огорожена щитами, и забрести в нее мог разве что слепой. Если только кто не переставил щиты, как это однажды уже случилось.

А старичок продолжал:

— У моей Дарьи Васильевны память плохая стала. Она, наверное, забыла дорогу назад. Я ей запретил ходить в лес, а она не послушалась. Вышел в сад утречком, а она мигом собралась и скрылась. Люди ее на дороге с лукошком видели. Можно было бы, конечно, поднять соседей и искать ее всем миром, но не хочется никого беспокоить — у всех свои дела. А я очень за нее волнуюсь. Вдруг с ней что случилось?