Трубку в карман Далила отправляла с чувством глубочайшейвины. Месяц, а то и больше подругу не видела. А что поделаешь, если делстолько, что не уложишь все в короткий питерский день. Она — «жаворонок», аПетербург — «сова». Город кое-как просыпается к десяти, оживает в полдень. Отэтого в сутках катастрофически не хватает трех-четырех часов.

«Что у Галки могло случиться? — размышляла Далила, заруливаяво двор племянника и вспоминая жалобный голос подруги. — Если с Энгельса мнезвонила, значит, ездила в Озерки по поручению шефа. Может, неприятности наработе? Ладно, вечерком заскочу к ней домой, а сейчас попробую выяснить, чтопроисходит у Женьки».

Квартиру племянника Далила открыла своим ключом. Конечно, несразу открыла — предварительно в дверь позвонила и, не дождавшись ответа,взялась за ключ. Влетая в прихожую, крикнула:

— Женька! Ты дома?

Тишина. Далила собралась войти в гостиную и ногу уже черезпорог занесла, да так и застыла. Почему — сама понять не могла. То ли скриппаркета услышала, то ли запах чужой учуяла, то ли просто обуял страх,нагнетенный предчувствиями. Долго, как аист, стояла она на одной ноге,напряженно прислушиваясь к звукам квартиры: холодильник в прихожей мирножужжит, часы в спальне тикают (удивительно громко), радиоприемник на кухне елеслышно песни поет.

— Да ладно! — рассмеялась она, успокаиваясь. — Нельзя же таксебя взвинчивать!

Окинув беглым взглядом гостиную, Далила прошла в кухню исказала, вздохнув с большим облегчением:

— Яичницу лопал на завтрак и посуду, как всегда, не помыл,значит, жив, собачонок.

Телефон тоже исправно работал. Далила позвонила домой, никтоне ответил. Все правильно: Димка на тренировке, Матвей на работе. Она опятьзаглянула в гостиную, в спальню — Евгений везде щедро оставил следы: тут пакетот носков на кровати, там рубашка на телевизоре.

— Никак к порядку не приучу. Женить бы его поскорей, —проворчала Далила и собралась уже уходить, но взгляд ее вдруг уперся в большойчемодан, стоящий за дверью.

«Ах, вот в чем дело, — прозрела она. — Уезжал собачоноккуда-то. А тетушке сообщить об этом — труд непосильный. Я тут себя извожу,сердце свое разрываю… А вот я ему отомщу!»

Зная, какой Женька модник, Далила решила подшутить надплемянником: вытащить из чемодана вещь подороже и несколько дней у себя ееподержать.

— Пусть поищет, подергается, — злорадно приговаривала она,пытаясь открыть замки.

Наконец у нее получилось, раздался щелчок, другой, чемоданраспахнул свое чрево, и Далила ахнула ошеломленно и даже пристыженно. На полпосыпались женские вещи, эффектные, стильные, дорогие.

«Галка снова права, — безрадостно заключила Далила, глядя накружевное белье. — Никуда Женька не уезжал. Напротив, к нему подруга приехала.Жив, здоров, собачонок, ведет постельную жизнь».

Сердито заталкивая лифчики и трусы в чемодан, она с горечьюотмечала, что хозяйка таких дорогих вещей вряд ли подходит Евгению. Ему быскромную и покладистую, без запросов, без фанаберии, а тут сплошные «понты».

«Хорошо, что я их не застала, — горько порадовалась Далила,возвращая чемодан за дверь. — Но почему он скрыл от меня свою пассию? И почемусам скрывается? Такого еще не бывало. Ничего не пойму!»

На самом деле, кое-что она понимала. Как психоаналитик,Далила прекрасно знала, в чем дело. А вот как женщина, она не хотела себепризнаваться, что племянник влюбился. Мужчины прячут от близких лишь тепоступки, которые вызывают споры и осуждение. С кем бы ни спал Евгений, тетушкане станет его осуждать — это факт, подтвержденный опытом. Следовательно, нетрезона прятать девицу. Но он прячет — значит, собрался жениться. А ему ли незнать того, что Далила мечтает видеть своего Женьку женатым. Уж сколько об этомговорено-переговорено. И все же он девицу скрывает. Значит, уверен: тетушке онане понравится.

Эта мысль была так ненавистна, что Далила к ней не пришла —предпочла теряться в догадках. Однако, усаживаясь за руль, она не могла не заметитьдрожания пальцев — вот как взбесилась. Все в ней восстали: и тетушка, иподруга, и мать. Что он там выбрал, балбес? С ней не советуясь! Ха! Жена в«шмотье» от Кардена!

Не бывать этому никогда! Выбирать будет только она, Далила —его тетушка, мать и подруга!

Загнанный вглубь вулкан все же дышал и грозил извержением.Далила старалась забыть о племяннике, но «Форд» сорвала с той яростью, с какойготова была наброситься на Евгения, подвернись он ей под руку в эту злуюминуту.

Не успела выехать со двора, в кармане опять запрыгалмобильный. Далила раздраженно подумала: «Галка! Еще одна головная боль!»

Вспомнилась сразу реклама: дятел, имитируя головную боль,резво долбит висок сходящей с ума девицы. Голос за кадром бодро предлагаеттаблетки.

«Имея такую Галку, и дятла не надо. Где взять таблетки отболтливых подруг?» — мысленно вопросила Далила, зло припечатывая трубку к уху.

— Бонд! Джеймс Бонд! — услышала она пафосный голосплемянника.

Как разжился его русский отец заморской фамилией — загадка,но Женька действительно Бонд. Когда у старшей сестры Далилы родился сын,вопросов с именем не возникало. Конечно Джеймс, Женя, Евгений — как ещемальчика Бонда назвать?

Родня быстро сбросилась на жилище. Три года строилсякооператив. Жеребьевка забросила молодую семью на второй этаж в квартиру подномером семь. Тут уж окончательно всем стало ясно, что это судьба: имя ребенкудано очень верно. В доме девятьсот квартир. Так что смело можно сказать, чтосемейство Бонд живет в квартире под номером 007.

Разумеется, этот факт вызывал бездну шуток и невольноповлиял на воспитание Женьки. От родственников, друзей и соседей русскиймальчик сначала узнал, что он Джеймс Бонд — агент 007 английской разведки, а ужпотом (значительно позже) познакомился с литературным героем Флеминга. Тут ужЕвгений сознательно подражал весьма пародийному персонажу. Однако вырос оннастоящим мужчиной, а оптимизмом даже превзошел свой прототип, несмотря на то,что рано стал сиротой.

— Бонд! — воскликнул Евгений и после многозначительной паузыгордо добавил:

— Джеймс Бонд!

— Ты не Бонд! Ты свинья! — разъярилась Далила.

И тут же получила невозмутимый ответ — Евгений никогда нелез за словом в карман.

— Да ладно, — сказал он со смешком. — Бонд что, лишенвозможности быть свиньей? Одно другому совсем не мешает.

Это он зря. Она взвилась и понесла, как говорится, покочкам:

— Конечно, одно другому совсем не мешает! У тебя дажепомогает, бессовестный ты лоботряс! Как ты мог пропасть на неделю? Почему неприходишь и не звонишь? Почему телефоны твои не отвечают? Чем ты вообщезанимаешься? Впрочем, известно чем: ты плюешь на меня! Свинья ты! Свинья!