судьбе, даже самые сильные. Мы не могли ее предугадать, и я это прекрасно понимала. Но как могло произойти столько совпадений. Возможно ли? Для меня это было непостижимо.

Я жила на одной улице с братом Мустафы уже несколько месяцев. Молодой человек, который заставлял мое сердце биться чаще, и молодой человек, который был рядом со мной годами, который делил со мной каждую боль, который был мне как брат. Что это была за судьба?

– По его словам, мой отец долго думал над этим вариантом. Он сказал, что на чаше весов на одном конце была его собственная жизнь, а на другом – нечто большее: последнее воспоминание об умершей жене, которую он любил. Разумеется, пока все это происходило, никто даже не вспоминал обо мне. Отец рассказал, что Суат и Мельтем Гюрсой сказали ему, что меня отдали в приют. В то время это не так волновало его. По-моему, звучит не очень убедительно. И я не мог ничего сказать против этого отцу. Тогда на чаше весов была его собственная жизнь и жизнь его маленького сына. И он принял их предложение и отдал им единственное, что осталось от его жены. Прошли годы, и я ничего не знал о своем брате. Я вырос в сиротском приюте. Мой брат рос в совершенно других условиях. Благодаря Суату Гюрсою отец получил меньший срок, а когда он закончился, его выпустили из тюрьмы. Он освободился и начал новую жизнь без своих детей. Так он планировал, пока я не испортил его планы.

Впервые с тех пор, как он заговорил, я увидела, что он улыбается, нет, даже не улыбается – усмехается. Он просто смеялся надо мной. Как он мог говорить, что его появление в жизни отца спутало тому все планы? Мустафа тяжело вздохнул и снова посмотрел на меня.

– Помнишь, когда я был в детском доме, кто-то постоянно присылал деньги, как говорили – от государства. В детстве я не понимал, откуда они берутся. Но за несколько недель до последнего Нового года, который мы провели вместе, я все понял.

За время пребывания в детском доме Мустафа постоянно испытывал тяготы. Ему была положена некоторая сумма денег. Госпожа Севда сказала, что их выделило государство. Она пыталась отложить их для него. Мустафа был близок с нами и никогда не стеснялся делиться с нами такими подробностями.

Мы знали. На самом деле, в то время наш умный приятель много шутил и даже какое-то время ходил и говорил: «У меня есть тайные поклонницы».

Казалось, что последний Новый год мы встретили буквально вчера. Тогда он воспользовался моей минутной рассеянностью, и я на это согласилась. Мне не хотелось с ним спорить, и тогда Мустафа тайно украсил для нас мансарду. И если бы это зависело от меня, я бы никогда ее не покидала. Как прекрасна была та ночь. Это было так реально. Вдали от всей этой фальши. Мы были счастливы в нашем мире. Но теперь… Теперь все говорит мне о том, что я попала в абсолютно неподходящие для меня условия.

– Оказалось, что именно Суат Гюрсой продолжал переводить деньги на мой счет. Видимо, они каким-то образом помнили обо мне и старались заботиться, как могли. Господин Суат защитил меня, позаботился о моем брате и спас моего отца. Потом он переехал с семьей сюда, в Ялову. Вот и вся история, подружка.

Когда Мустафа замолчал, его взгляд был полон грусти. Я поняла, что мы подошли к концу истории. После его рассказа волны показались мне еще темнее. Все было таким гнетущим. Я сказала себе, что мне нужно немного времени, чтобы это переварить.

Представьте себе историю о двух родных братьях с израненными сердцами, ничего не знающих друг о друге. Один из них окажется в четырех стенах, борясь за место под солнцем. Другой – в совершенно ином мире, в совершенно иной среде. Один научился жить с тем, что у него было, другой был воспитан и избалован. Один стал жертвой борьбы, испытав на себе, что такое лишения, а другой даже не знал этих слов. Один привык бить первым, а другой научился все решать словами. Но оказалось, что эти два разных маленьких сердца были неразрывно связаны. Именно кровные узы скрепили их. Оказывается, это были плодовые почки, распустившиеся на двух разных ветвях одного и того же дерева.

Глава 1

Всякий раз, когда Демир упоминается в наших разговорах, Мустафа защищает его от меня. Каждый раз, так или иначе, своими словами он дает понять, что заботится о нем, и открыто заявляет о своей стороне. При этом он всем своим видом демонстрирует холодность к Огузу. Он даже объяснил, почему так себя ведет. Теперь понятно, что кровные связи действительно сильны. Он глубоко страдал…

На самом деле, если сравнить этих двоих, то, возможно, они имеют много схожих черт. И не только эмоционально, но и физически. Они даже внешне были похожи. У Мустафы тоже были светло-каштановые волосы, но цвет его глаз не был похож на цвет глаз Демира, у того были темно-карие. Они похоже смеются. А еще эти морщинки-лучики в уголках глаз, когда они улыбаются, отчего мое сердце сжимается. Мустафа редко улыбался, но всегда искренне. Он был немного ниже Демира ростом. Но это не меняло того факта, что он был выше меня.

Главной его чертой было достоинство: Мустафа был зрелым молодым человеком, который точно знал, что делает. И так было всегда.

Я до сих пор не знаю, как реагировать на то, что услышала. Я даже не знаю, стоит ли мне вообще как-то реагировать. Единственное, в чем уверена, – это то, что я не была готова к такому грузу на своих плечах и теперь вынуждена хранить чужую тайну. Мустафа поделился своей историей без колебаний, и теперь я несу ответственность.

Я действительно не знала, что делать.

– Мустафа… – я прошептала его имя невольно.

Я не была уверена, что он меня услышал.

– Это… Это огромное совпадение. Я действительно не знаю, что сказать. Правда не знаю.

В ответ на мои неуверенные фразы Мустафа встал прямо передо мной и улыбнулся со всей искренностью, но я знала, что под этой легкой улыбкой скрывается большая печаль.

Я убрала волосы, упавшие на глаза, за ухо, и он нежно погладил меня по щеке.

– Нет, вредина. Это не совпадение. Совпадений не бывает. Мы все живем так, как нам суждено. Жизнь подбрасывает нам то, что мы меньше всего ожидаем, и оставляет нас один на один с правдой, которой мы боимся посмотреть в лицо. Кто знает? Может быть, есть что-то, что мы еще не готовы принимать, и семья появляется у нас самым необычным образом.

Хотя меня поразили его слова, я втайне желала, чтобы этого не произошло. Я не хотела спорить с Мустафой или опровергать его тезисы. Он был прав, мы все жили своей судьбой и предназначением, и теперь, когда у меня появилась такая замечательная приемная семья, я бы не хотела, чтобы что-то подобное вышло наружу и разрушило мою жизнь. Конечно, когда-нибудь я хотела бы узнать, как поживают мои родные, и поблагодарить их. Я бы обязательно попросила их объяснить, почему они так поступили со мной, но не сейчас. У меня не было сил разбираться с этим в дополнение к десяткам других проблем. Что бы я делала, если бы такое случилось? Все это время со мной обращались как с родной дочерью.