Джулия осеклась, и наступила неловкая тишина, которуюрешительно нарушил Зак:

— Там говорилось, что моя жена занималась любовью со своимпартнером по съемкам, и я вошел в номер в самый разгар этого процесса.

Сама мысль об этом была настолько омерзительной, что Джулияневольно поморщилась, но взгляда не отвела и решительно продолжала:

— Расскажи мне все, что помнишь, и говори помедленнее, чтобыя могла делать кое-какие пометки.

Имея за плечами богатый опыт бесед на данную тему, Закожидал самого худшего, забыв о том, что в прошлом имел дело с людьми, которыеэлементарно допрашивали его либо в поисках дополнительных подтверждений вины,либо, в лучшем случае, из любопытства. Теперь же, вспоминая подробностиубийства Рейчел в присутствии Джулии, которая безоговорочно верила ему, ониспытал совершенно новые ощущения и даже своеобразный катарсис. По крайнеймере, к тому времени, когда он закончил, на душе стало гораздо легче.

— А не могло так получиться, что это был просто чудовищныйнесчастный случай… ошибка? — спросила Джулия, выслушав его монолог. — Я хочусказать, что тот человек, который должен был зарядить пистолет холостымипатронами — Энди Стемпл, — мог ошибиться и вставить настоящие разрывные пули. Апотом, после гибели Рейчел, он просто испугался и побоялся признаться в роковойнебрежности.

Зак решительно покачал головой.

— Стемпл не мог ошибиться. Он был классным специалистом поогнестрельному оружию. После несчастья на съемках «Сумеречной зоны» Гильдиярежиссеров потребовала, чтобы в каждой съемочной группе обязательноприсутствовал квалифицированный специалист-пиротехник. Стемпл и был именнотаким специалистом. Вообще-то в его обязанности входило только следить за тем, чтобыоружие было в порядке, но так как в этой сцене пистолет был единственным, а унас не хватало людей, и бутафоров в том числе, то он также самолично заряжалего. В то утро он еще раз проверил пистолет и вставил в него обойму с холостымипатронами. Кроме того, эти разрывные пули в любом случае не могли попасть впистолет случайно. Ведь кто-то же стер с него все отпечатки пальцев, прежде чемположить на стол, — напомнил он Джулии. — Именно эта маленькая деталь оказаласьрешающей для обвинения.

— Но если бы ты сам вытирал пистолет, то у тебя хватило быума не оставить на нем единственного отпечатка пальца.

— Это не был полноценный отпечаток. Крохотное пятнышко усамого основания дула. Прокурору удалось убедить присяжных, что я его просто незаметил.

— Но ведь, — задумчиво проговорила Джулия, — этот отпечатокпопал туда, когда ты немного сдвинул пистолет, выстраивая кадр.

То, что она ни на секунду не усомнилась в его рассказе, вочередной раз пролило бальзам на сердце Зака. Он обожал ее за это безграничноедоверие.

— На самом деле не имело никакого значения, был или не былвытерт этот пистолет. Если бы он не был вытерт и на нем не было моих,отпечатков, то они бы решили, что я был в перчатках. Даже если бы я в последнююсекунду не изменил финальную сцену, и вместо Рейчел погиб Остин, то в егосмерти все равно бы обвинили меня. Потому что факт остается фактом — только уменя одного был достаточно сильный мотив для того, чтобы желать их смерти. —Говоря это, Зак наблюдал, как боль, гнев и сострадание поочередно отражаются намилом, выразительном лице Джулии, и попытался отвлечь ее от невеселыхразмышлений. Улыбнувшись, он спросил:

— Может быть, достаточно разочарований дляодного-единственного дня? Не пора ли остановиться и не портить хотя бы остатоквечера? Уже больше пяти часов.

— Я знаю, — ответила Джулия, по-прежнему полностьюпоглощенная какими-то своими мыслями. Она разложила все карточки на столешироким веером, выбрав из них и придвинув к себе только четыре. Судя по всему,эти люди почему-либо заинтересовали ее больше других. Или, может быть, она ихподозревала?

— Дай мне еще несколько минут, — попросила она и, увидев,что Зак собирается что-то возразить, поспешно добавила:

— Зак, ведь один из этих людей — убийца. Который к тому жехладнокровно наблюдал за тем, как вместо него в тюрьму отправляли другогочеловека!

Зак прекрасно осознавал этот печальный факт и не нуждался вподобных напоминаниях, но у него не хватило духа отказать Джулии, и он, подавивраздражение, стал терпеливо ждать окончания допроса.

— Мне кажется немного подозрительной эта Диана Коупленд, —начала вслух размышлять Джулия. — Она была влюблена в тебя.

— Откуда ты это взяла? — ошарашенпо спросил Зак, не зная,сердиться ему или смеяться.

— Но ведь это же очевидно. — Опершись локтем о стол, Джулияпояснила:

— Ты же сам сказал, что она должна была уехать вЛос-Анджелес еще утром, но вместо этого осталась в Далласе и пришла насъемочную площадку. Она сказала, что узнала о происшедшем и подумала, что тебеможет понадобиться моральная поддержка. Мне кажется, что она была влюблена втебя и поэтому убила Рейчел.

— А потом позволила мужчине, которого она предположительнолюбила, отправиться в тюрьму на неопределенный срок? Нет, я так не думаю, —насмешливо сказал Зак. — Кроме того, Диана никак не могла знать о том, что яизменю сценарий и первым будет стрелять Тони. Более того, — добавил он, —должен тебя огорчить и сообщить, что твои весьма наивные представления о любвии прочих отношениях в Голливуде абсолютно не соответствуют действительности. Аправда заключается в том, что каждая актриса испытывает непреодолимуюпотребность постоянно искать подтверждения тому, что она любима всеми. Сами онине способны не только жертвовать чем бы то ни было во имя любви, но и вбольшинстве случаев любить вообще. Так что же говорить об убийстве радилюбимого человека? Их интересует в отношениях с мужчиной только одно — какуювыгоду из всего этого можно извлечь. Это весьма честолюбивые и крайнеэгоцентричные создания.

— Но ведь должны быть какие-то исключения.

— Может быть. Но я таковых не встречал.

— В хорошем же мире ты жил, — подытожила Джулия егорассуждения, — если он превратил тебя в такого циника по отношению ко всемлюдям вообще и к женщинам в частности.

— Я не циник, — возмутился Зак, неожиданно сильно задетый еепоследним замечанием. — Я всего лишь реалист! Зато ты просто патологическинаивна во всем, что касается взаимоотношений между полами.

Вместо того чтобы обидеться и огрызнуться, Джулия подняла нанего свои ясные синие глаза и спокойно спросила:

— Ты действительно так думаешь, Зак? Каждый раз, когда онапроизносила его имя, особенно таким образом, Зак чувствовал, что сердце готововот-вот выпрыгнуть из груди. Кроме того, к своему немалому смущению, он вдругпонял, что эта «патологически наивная» девушка способна заставить егораскаиваться в собственных словах, не затрачивая никаких лишних слов и усилий —достаточно было просто посмотреть на него так, как она это сделала сейчас.