снова: — Ты не перестаешь меня удивлять, Джон… Скажи, пожалуйста, почему ты умеешь считывать самые сокровенные тайны людей, но не знаешь, что сломанным ясновидящим не суждено долго жить?

— Я не слышал об этом, — неохотно признался Джонатан.

— Ну, так это не сказать чтоб всем известная информация, — пожала плечами Лесси. — Её просто так не рассказывают. Но если пошевелить мозгами, то всё логично. Такие ясновидящие ведь не просто так называются «сломанными». Они работают против правил Вселенной, и она пытается от них поскорее избавиться. Поговори об этом с Люженом, если хочешь. Он же сам отчасти сломанный.

Джонатан, так и застыв посреди комнаты, ошарашенно пялился на свою пожилую собеседницу.

— Этого я тоже не знал.

— М-да, — протянула Лесси и откинула голову на спинку кресла. — А ведь это ты должен был мне сплетни рассказывать, а не я тебе…

— Я хотел бы узнать подробнее о сломанных, и что ты думаешь о мальчике.

— Конечно, мой дорогой, — и лицо Лесси украсила нечеловеческая улыбка. — Плохо всё у мальчика. Если у него случился инсульт, считай, он уже одной ногой в могиле. Это первый шаг к смерти для сломанных. Чем активнее их способность и чем яростней они её применяют, тем быстрее наступает смерть. Ещё влияет наличие других ясновидящих. Вряд ли ты знаешь, что присутствие других ясновидящих не только вызывает головную боль у сломанных, но и сокращает время их жизни. Этому мальчику от силы осталось года три. И то при условии, если он не будет лезть на рожон. А судя по тому, что я о нём узнала, он только этим и занимается…

Джонатан прошипел себе под нос ругательство, подошёл к креслу напротив Лесси, сел туда, откинул голову и надавил руками на закрытые веки. Он снова сталкивался с тем, что кто-то умирал, пока его самого смерть заботливо обходила стороной. Джонатан устал от этого. Казалось, у него больше не осталось сил оплакивать кого-то. Казалось, что когда-нибудь все умрут, а он останется один в пустом безжизненном мире. И всё потому, что это — мир его отца.

Тут раздался скрипучий голос Лесси:

— Ты со своим синдромом спасателя первее всех сдуешься, — Джонатан открыл глаза и уставился на собеседницу, на её израненном морщинами лице проступила многолетняя задумчивость. — Помрёшь, а мир без тебя слетит с катушек. Говорю тебе, точно слетит! — Лесси поправила свою причёску и задумчиво промурлыкала: — Хотя… Тогда я наконец-то смогла бы выйти отсюда и разгуляться как следует… Меня уже много лет тянет размять затёкшие кости.

— Мне не так-то просто умереть, — ответил Джонатан. — Этот мир не хочет моей смерти.

— Твой отец говорил так же о себе, забыл?

Джонатан нахмурился. Да, он действительно забыл об этом. Отец был уверен, что здесь он бессмертен. Джонатан считал, что именно в этом была его ошибка. А ещё в том, что в какой-то момент для отца умерли все, ради кого он жил. И, к сожалению, Джонатан не был в их числе. Иначе бы отец продолжил жить ради него…

— Я помню, — ответил Джонатан, отгоняя навязчивые мысли. — Но у меня пока ещё есть, ради чего жить.

— Пока да, — протянула Лесси, придвинулась к краю кресла и уставилась слепыми глазами на Джонатана. — Но я вижу, как это желание гаснет в тебе с каждым разом, когда ты приходишь ко мне… — она покачала головой, и впервые за весь разговор на её лице промелькнула печаль, а в глазах, казалось, блеснули слёзы. — Вспоминай почаще о тех, кто тебе дорог. И отпускай тех, кого уже нет с нами. Ты же знаешь, я понимаю тебя, как никто. Мы вместе хоронили их всех.

Джонатан кивнул, не задумываясь, видит ли его Лесси. Ему следовало бы навещать её чаще. В конце концов, у него действительно осталось не так много дорогих ему людей.

— Я долго думал, что живу ради дочери. Но теперь она уже совсем взрослая, и я понимаю, что готов отпустить её. Это меня пугает…

— Поэтому ты так вцепился в Арвида? — удивилась Лесси. — Думаешь пожить ради мальчика?

Джонатан беззащитно пожал плечами.

— Всем остальным я дал уже всё, что мог…

— Джон, Джон, — покачала головой Лесси, и на её лице расплылась ехидная улыбка. — За эти годы ты мог бы уже понять, что ничего не привязывает человека сильнее к миру живых, как любовь к своей половинке… Каждый человек когда-нибудь отрывается от родителей. Каждый человек когда-то отпускает своих детей. И только твоя половинка всегда будет рядом, до самого конца, пока смерть не примет вас.

Сердце Джонатана защемило, а в голове всплыл образ любимой женщины, который он все эти года пытался забыть.

— Смерть уже разлучила нас, — холодно ответил Джонатан, избегая смотреть на Лесси.

— С этой чокнутой?

— Не говори о ней так.

— Говорю, что есть! — зашипела на него Лесси. — Эта женщина даже не подарила тебе ребёнка твоей крови! А ты всё ещё, дурак, держишь её в голове, — она подняла свою трость и приложила ею прямо по виску Джонатана достаточно сильно, чтобы его голова закружилась и затрещала. — Она тащит тебя на тот свет! Как же ты не понимаешь… Выкинь её из головы наконец-то!

— Это непросто, — возразил Джонатан, потирая место удара. — Ты же сама всё ещё думаешь о нём.

— О-о-о, — мечтательно протянула Лесси и растеклась по креслу, совсем как влюбленная маленькая девочка. — Это совсем другое, дорогой мой. Он ещё жив. Когда-нибудь он вернётся за мной. Он держит меня по эту сторону от смерти.

Джонатан сжал губы и покивал.

— Хотя бы имя его сказала.

— Я не могу, — игриво улыбнулась старушка. — Его имя слишком сложное для человеческого уха. А имена, данные ему людьми, звучат слишком низменно.

— Но если бы он умер, вряд ли бы ты смогла найти ему замену, — заметил Джонатан.

— О, конечно нет! — воскликнула Лесси и сморщилась, словно одна только мысль о ком-то другом вызывала у неё отвращение. — Я бы умерла вместе с ним!

— У людей не так работает.

— Знаю я, как у людей, — усмехнулась Лесси. Она отставила трость, и Джонатан невольно покосился на крепкую дубовую палку. — Но говорю тебе, та