— Боюсь, что это невозможно, сэр. Вы не можете уйти, пока не закончите с ней, вы должны хоть что-то сделать. Вы не можете просто уйти отсюда. Вы должны принять участие.

— Что, если я откажусь? — спросил Калеб.

— Тогда, боюсь, вы пробудете здесь очень долго.

Дэнни посмотрел на девушку, привязанную к стоматологическому креслу, и улыбнулся.

— Ну приветик. Разве ты не симпатяга? — сказал он.

Она не могла ответить из-за скотча на губах. Девушка выглядела как «чирлидерша». У нее были светлые волосы, голубые глаза и идеальные груди. Денни протянул руку и сжал одну из них.

— О, да! Красивая и упругая.

Он снял ленту с ее рта. Девушка тут же начала кричать, но он проигнорировал это и пошел к столу. Там висел белый халат. Он снял пиджак, надел белый халат и застегнул его по бокам. Девушка продолжала кричать, пока ему наконец не надоело.

— Да ладно тебе! Прекрати уже это! — закричал Дэнни. — Никто, блядь, тебя не услышит.

Она перестала кричать, но тяжело дышала.

— Отпустите меня! Пожалуйста! — плакала она — Я ничего не сделала.

— Боюсь, что это не имеет значения. Теперь ты здесь. Ты — собственность Клуба, что делает тебя моей собственностью, — объяснил Дэнни, убрав прядь своих черных волос с лица.

— Это — чушь собачья! Это — свободная страна! Я не чья-то собственность!

— Законы этой страны не имеют никакого значения. Как только ты ступила на эту землю, ты стала нашей собственностью. Независимо, попала ли ты сюда по своей воле или нет.

— Что это за место? Что ты собираешься делать?

Он сел на стул рядом с ней, играя прядями ее светлых волос.

— Это место, где такие люди, как я, получают возможность осуществить все свои мечты, фантазии и желания. Это также место, где такие люди, как ты, узнают новое определение боли и страданий, о которых никогда не подозревали.

— Такие люди, как ты и я? Что, черт возьми, это должно значить?

— Люди вроде меня — это богатейший «один процент». Также есть такие люди, как ты, как и все остальные. Эта страна, эта планета не может функционировать без нашего «одного процента». С другой стороны, вас слишком много. Никто из вас не служит какой-либо реальной цели, кроме как предоставлять нам рабочих. Bы готовите нам еду, работаете на наших фабриках и обслуживаете наши столики. Вы здесь, на этой земле, чтобы угодить нам — богатому «одному проценту». Прямо сейчас твоя доля в том, чтобы остатком своей жизни угодить мне. Я заказал тебя так же, как заказал бы чизбургер — и вот ты здесь.

Он подошел к столику и подвинул к нему свой стул. На столе были различные приспособления и инструменты. Денни умело пользовался каждым из них. Он приходил в клуб в течение многих лет и это никогда не надоедало. Она снова начала кричать, когда он взял набор зажимов и начал крепить их к ее губам. Девушка попыталась шевелить головой, но ее тоже привязали к стулу.

Зажимы крепились на четырех углах ее рта, тогда как остальные он растянул внутри, поворачивая маленькую рукоятку. Когда он крутил рукоятку, ее рот открывался все шире и шире. Ей стало труднее кричать, когда он раскрыл его так широко, как только тот мог раскрыться.

— Готово. Как тебе это? Удобно?

Она издала несколько полу-криков, но не смогла терпеть дольше. Он взял маленькую дрель и, улыбаясь, надел защитные очки.

— Что ж, это будет немного больно, — сказал он и начал сверлить один из ее коренных зубов. Ее тело содрогнулось, когда он просверлил эмаль и добрался до десны. Брызнула кровь, но он продолжал бурить. Ее голова задергалась, когда он вгрызся в ее челюсть и продолжил сверлить. Затем он отложил дрель и взял в плоскогубцы.

— Эмм… Боюсь, что этот зуб придется удалить.

Он схватил зуб плоскогубцами и начал тянуть и скручивать. Это оказалось проще, чем обычно, так как он просверлил его. Через мгновение он продемонстрировал девушке ее собственный зуб, с которого капала кровь, и бросил его на стол.

— Один есть. Осталось всего несколько штук.

Oн принялся за работу: сверлить и выдергивать остальные зубы. Девушка издавала разные звуки с каждой новой серией мучений, которые он причинял. Как только он вытащил все ее коренные зубы, он взял молоток и ударил по передним. Зажимы во рту не давали кусочкам зубов проникнуть ей в горло, но она все равно давилась и визжала. Затем он взял вакуумную трубку и высосал фрагменты зубов и кровь изо рта.

— Хорошо, хорошо. Ты отлично справляешься, — сказал он, подняв скальпель и начав отрезать ей правый сосок.

Она вздрогнула и закричала, когда кровь потекла по ее груди, пока он отрывал кусок кожи. Он поиграл им пальцами, а затем приклеил ей ко лбу.

— Смотрите-ка. Ты похожа на одну из тех, индианок, — сказал он.

Кровавый сосок прилип к ее голове, а слезы потекли по ее лицу.

— О, a теперь не плачь.

Его предупреждение не помогло, слезы продолжали течь.

— Ну, хорошо. Мы сделаем это по-твоему.

Он взял скальпель и встал над ее головой. Потянув ее за левое веко, занес скальпель.

— Лежи смирно, а то будет еще больнее, — сказал он, прижимая скальпель к ее глазному яблоку.

Когда лезвие проникло в склеру[1] и начала сочиться молочная жидкость, девушка завизжала. Она резко дернулась, заставив скальпель рассечь глаз и сделать широкий разрез. Жидкость брызнула во все стороны. Хоть Дэнни и пытался вовремя отвернуться, его рот тут же был заполнен горьким глазным соком.

Он надеялся вытащить его целым, но вместо этого был вынужден выскребать его по кусочкам. Он использовал скальпель, всасывающую трубку и зубной скребок, чтобы очистить глазницу и перерезать нервный стержень. Девочка перестала брыкаться. Она скулила на коротких вдохах, а ее тело била мелкая дрожь. Как только с этим было покончено, он подошел к мини-холодильнику в углу, достал бутылку воды и выпил ее. Он был рад избавиться от неприятного привкуса во рту.

Другой глаз извлекся намного легче. Как только он удалил его, сразу же положил в маленькую банку на своем столе и наполнил ее спиртом.

— Ну, это должно быть «успокоило» твой плач, — сказал он, взял большую дрель, подошел к подножию кресла и наклонился.

Он раздвинул ее половые губы и приставил кончик сверла к ее клитору. Несколько секунд он нажимал на курок дрели. Достаточно, чтобы заставить ее подпрыгнуть.

— Ну, ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать, не так ли? — спросил он, но она лишь продолжала хныкать.

Затем он начал сверлить. Прежде чем он зашел слишком далеко, дверь распахнулась.