И таким свободным себя почувствовал. Нищим, зато беспечным. Но увы, все равно несчастным. Разбитое сердце болело.

Все друзья давно разбежались, напуганные Бурмистровым. Пашка единственный оказался верным, остался. Сказал, что все равно в родном городишке ему ловить нечего. И мы двинули в столицу.

На самом деле нищим я все равно не был. У меня имелась кое-какая недвижимость. Да и родители были бы рады помочь, но это для меня табу — теребить предков. У таких, как я, всегда есть запасной вариант. У меня был Седой. Несколько лет назад я одолжил ему крупную сумму. Через полгода истекает срок возврата. Матвей должен вернуть бабки с процентами. Этого хватит, чтобы обосноваться на новом месте. А пока мы с Пашкой сняли самый занюханный угол в коммуналке за МКАДом и собирались искать работу. Хоть какую. Павлу повезло быстро — он непритязателен и пошел громилой в небольшое кафе. Дон Кихот и Санчо Панса — мать их, вот точно, так мы и выглядели. Не моя придумка — Пашка обожал такие штучки. Не было фильма или сериала, которые он не смотрел, и вечно всех с кем-то сравнивал. Людей. Ситуации.

Я же работу искать не спешил. В натуре, как барин, целыми днями на продавленном диване валялся. Пашка, как верный оруженосец, меня не пилил, работал и добывал пропитание. Я же наконец сподобился навестить Седого. Тот, конечно, с бабками собирался до последнего дня договора тянуть. Ну и ладно. Зато идею подал — дурацкую, но она пригодилась.

— Ты Брейкера помнишь? — спрашивает, хитренько так.

— И что?

— Да ничего, видел тут его недавно в одном клубе. Все такой же крутой, даже еще больше поднялся. С шишками некоторыми прямо на короткой ноге общается. Вхож в элиту и все такое… Он мне работу предложил, но я отказался.

— А че так? Быстрей бы долг отдал.

— Да не получилось бы у меня совмещать. — Тушуется Седой. — А вот ты все равно ищешь, чем заняться. Сходи к нему. Визитку дам.

Я подумал, почему нет. Брейкер — мужик умный. А тут еще Пашка как раз на больничный загремел, аппендикс воспалился. С деньгами жопа совсем. Либо Седого трясти, либо на работу устраиваться. Покрутил визитку в руках и отправился к старому знакомому.

Офис старика Германа в Москва Сити впечатлял. Деловой комплекс «Imperia Tower», куча охраны, пропускная система. Целый этаж снимал Брейкер.

Захожу в огромный кабинет с панорамным видом и дорогой итальянской мебелью, и вдруг понимаю: несмотря на то, что с детства знаком с этим человеком, родители с ним дружили, понятия не имею чем он занимается. Всегда считал его бандитом. Об этом в нашем городе ходило множество слухов. В одном я не сомневался — этот старик очень опасен. Смертельно. Даже если сейчас ведет добропорядочный бизнес.

Брейкер встретил меня радушно, кофе предложил с коньяком. О новостях в родном крае расспрашивал, о родителях, но потом перешел к явно самой важной для него теме, решив сразу предупредить меня:

— Ты ж понимаешь, сынок, моя Елизавета не для таких, как мы с тобой. Она достойна принца, не меньше. И я не про романтические бредни из романов, а про реальный социальный статус. Хочу Лизке аристократа подыскать. Чтобы дочурка на новый уровень вышла, блистала в высших кругах. Да меня, старика, радовала.

Интересно, а он не задумывается о том, чего сама Морковка хочет? Впрочем, мне плевать. Скорее всего она солидарна с папочкой.

— Так вот, парень. Если кто посмеет тронуть мою дочуру — яйца отрежу. Ей всего двадцать. И она еще девственница. Пусть это так и остается. Сразу скажу — она в этом вопросе не солидарна со мной. И на одного из своих телохранителей недавно залезть пыталась. Очень развит в Лизе дух противоречия, ничего не попишешь… Я сам в молодости бунтарем был. Так вот, Якоб. Я хоть и дружил с твоим папкой, и мать уважаю… Хорошие они люди, ученые, археологи… Интересные, и ты мне всегда нравился… Но если чего — не пощажу, тут уж без обид. Так что думай сам. Работа опасная. Но и плата более чем достойная.

— Я согласен.

Да и что тут раздумывать? Морковка последняя женщина на земле, кому мне захочется присунуть. По множеству причин. Так что я идеальный кандидат. Но Брейкеру я конечно такое вслух не посмел задвинуть. Только:

— Да вы что, Лиза мне как сестра.

Ага, больная бешенством, милая моя сестренка!

— Ну тогда завтра шуруй в мое поместье, — удовлетворенно заявляет Герман. — Вот, держи адрес.

Рублевка. Нехило. Следовало ожидать. Никогда там не был.

— Только я не один, у меня друг…

— Ты что, гомик, мать твою? — вскидывает голову Брейкер.

Так и хочется ответить: «Тебе то что? Радуйся, ведь тогда мне твоя дочь точно не уперлась нахер».

— Нет, я не гей. Мы с этим парнем вместе в Москву приехали. Он сейчас после операции… Неудобно в такой ситуации бросать.

— Ну а я тебе чего, мать Тереза? Всех приютить должен? Может, у тебя еще собака с котом и канарейкой имеется?

Черт, пес у меня и правда есть. Точнее, у Пашки. Он за месяц, который в столице, успел не только аппендицит заработать. Перед самой операцией его бросила девушка. Встречались всего ничего, трахались как кролики — мне приходилось уши всем чем только можно затыкать, или пытаться уснуть в ванной… Так вот, баба Пашкина еще и собаку к нам притащила. А потом «забыла» забрать. Мы так и не решили, что делать с псом. Конечно, к приюту склонялись. Но было жалко. Забавная псина породы «Джек Рассел», точнее помесь. Пес был явно крупнее своих собратьев, и по характеру не такой подвижный. Пашка обожал фильм «Маска» с Джимом Керри. Любил пересматривать и каждый раз хохотал. В фильме собака у героя Керри — как раз «Джек Рассел» по имени Майло. Ну и эту псину так же зовут, вот только он больше на поросенка похож, нежели на прыгучего пса из фильма. Поэтому все чаще мы звали его Толстый. Не хотелось привязываться к нему, но и в приют вот прям душа не лежала ехать. Пес напоминал мне себя самого. Такой же брошенный и ненужный хозяйке. Смотрел на его грустную морду и видел себя.

Не мог я в комнатушке раненого Пашку бросить. Да еще и с псом приблудным.

— Слушайте, у меня к вам предложение, — обращаюсь к Брейкеру. — Два охранника по цене одного. Что скажете?

Герман — тот еще жлоб. Сразу заглотил наживку. Даже то, что Пашка временно нетрудоспособен, мимо ушей пропустил. Про собаку я благоразумно промолчал — да и все еще надеялся, что деваха Пашкина заберет своего питомца. Я решил решать проблемы по мере поступления. Не было гарантии, что, увидев меня, Лизка не устроит скандал и не потребует моего немедленного увольнения. Это вполне в ее духе. И я даже ее пойму. У нас явно не те отношения, чтобы рисковать приближаться друг к другу. Последний раз когда мы виделись, я кажется ей смачную пощечину отвесил — за Мотылька. Но я все таки настроен попытаться. Вдруг девица за это время поумнела? Или хоть немного спокойнее стала… Не попробуешь — не узнаешь, верно?

— Как туда добраться, расскажете? На такси? — деловито спрашиваю Брейкера.