— Ты че, в своем уме, парень? У тебя и машины нет? Когда успел так обнулиться?

— Была б машина, не пошел бы в охранники, в таксисты лучше.

— Ну не скажи, с этим сейчас непросто, — хмыкает Герман. — Ладно, сейчас.

Нажимает на кнопку, вызывая секретаря.

— Влад, принеси ключи от БМВ, того, что продать не можешь неделю.

Секретарь возвращается через минуту с ключами.

— Держи, парень, — кивает мне Герман. — Развалюха, честно предупреждаю. Велел спихнуть с рук, но секретарь у меня нерасторопный. А тебе вот повезло. Колеса теперь есть. У дочки свои машины — в такую она не сядет. Но для личных нужд тебе пригодится. Считай авансом.

Интересно, на чем Леа Брейкер рассекает по Москве. На Роллс-Ройсе? Феррари? Наверняка на чем-то броском и вычурном.

— Спасибо, Герман Эдуардович, — протягиваю старику руку. — От всей души, обязан буду.

— А то, по гроб жизни, — рокочет старик. Смех у него странный. Пугающий.

— Завтра в восемь утра чтоб как штык. Купи навигатор, или карту, не знаю, короче, не опаздывай.

* * *

Навигатор в телефоне тупил, Пашка стонал — закончились обезболивающие, Толстый скулил — ему не нравилась машина. Так что не опоздать нам удалось каким-то чудом. Ну или может потому, что выехал я аж за четыре часа. Ночью, можно сказать. Зато дороги пустые. Нервничал я перед встречей, никак успокоиться и заснуть не получалось.

Дом Брейкера оказался настоящим поместьем. Хотя не поражал воображение — по дороге я успел понять, что на Рублевке почти все домины такие. Вот и нужный нам особняк — иначе и не скажешь. Окружен лужайками со скульптурами, разнообразными кустарниками, гладкие белые стены из бетона и зеркальные стекла трехэтажного здания просвечивают сквозь растения, или кустарники, фиг знает, буйно зеленеющие несмотря на конец ноября. Тут явно не скупятся на ландшафтный дизайн.

Оставляю Пашку в машине, по-быстрому выпускаю собаку сделать свои дела и закидываю обратно.

— Я быстро.

— Давай… — стонет в ответ друг. — Мне бы тоже в туалет не помешало.

— Потерпи, надеюсь не займет много времени — вроде все обсудили уже.

Возле парадного входа меня встречают пара мужиков основательного телосложения, два эдаких валуна с каменными рожами.

Представляюсь, и один из них ведет меня в хоромы. Брейкер, свежий как огурчик, восседает в столовой за огромным столом. Завтрак накрыт, кажется, минимум на десятерых. Но Герман один.

— Приехал? — восклицает он довольно. — Отлично, не опоздал. Очень хорошо, люблю пунктуальных. Мне через час вылетать в Париж, контракт подписываю важный. Ты, Яшка, прямо кстати. Из телохранителей Елизаветиных остался только Иван — он у меня старшой, давно работает. Остальные — как заразы. Не держатся. Так что на тебя рассчитываю. И второй, дружбан твой, «по цене одного», пригодится.

— Он после небольшой операции. Немного не в форме. Пока я за двоих…

— Хорошо, — перебивает меня Брейкер. — Иван тебе все покажет, — берет в руки мобильный:

— Вань, зайди в столовую. Дело есть.

В этот момент в комнату влетает Леа. Облако белокурых волос и цветочный шлейф, который будоражит, заставляет вздрогнуть. У Лизки удивительно вкусные духи. Лучше чашки кофе взбодрили. А ее вид не может оставить равнодушным — вся сияющая, как сама весна. Чисто ангел. Если не знать, какие демоны бушуют внутри.

Морковка замирает, увидев меня.

— Детка, это твой новый телохранитель. Ты помнишь Якоба? — голос Германа доносится точно издалека. Почему с ее появлением в комнате звенит тишина? Или у меня минутное помутнение рассудка?

Пристальный, немигающий взгляд впивается в меня. Конечно же она меня помнит. Но сейчас выражение ее лица трудно понять. Можно лишь гадать, что происходит в этой безумной головке.

"Я помню тебя. Вот ты и попался. Теперь отыграюсь за все", — скорее всего она думает именно об этом. Но готов поклясться, там больше. Куда больше. Этот покер фейс скрывает целую бурю чувств. На секунду мне начинает казаться, что все это — плохая затея. Но отступать не в моих правилах.

— Привет, Леа, — как можно спокойнее обращаюсь к девчонке. — Надеюсь, мы сработаемся.

— Ты так думаешь? — усмехается Лизка. — Ну, попробуем. Уверена, будет весело.

— Детка, мне неделю быть в Париже. И давай, чтоб я не нервничал. — Вмешивается Герман. — Ты ведь не хочешь, чтобы я своих парней к тебе приставил. Жорика например. Он не нравится тебе.

— Он никому не нравится — похож на серийного убийцу, а по факту — полный кретин, и от него воняет, — морщится Леа. — При таком раскладе этот, конечно, лучше.

— Что значит «этот»? — хмурится папаша. — Вы с Якобом выросли, можно сказать, вместе. Друзья детства. Почти брат и сестра. Не нужно капризничать, милая. Это отличный вариант! Надеюсь, ты будешь гостеприимной.

Насчет брата и сестры Герман совсем загнул, я аж вздрагиваю. А Леа вспыхивает, на щеках появляется румянец, а в глазах, на секунду — влажный блеск. Но она опускает ресницы, а я — отворачиваюсь.

В комнате появляется мужчина лет сорока, крупный, пивное брюшко довольно приличное. Не слишком тянет на охранника для элиты. И лицо добродушное, сразу видно — рубаха парень. Как, интересно, он выдерживает в этом террариуме?

— Иван, Якоб, — представляет нас коротко Брейкер. — Вань, покажи Якобу домик для персонала. У него еще друг, вдвоем жить будут.

— И собака, — добавляю нерешительно. — Временно попросили у себя подержать.

— Собака? — удивленно восклицает Лизка.

— Он не помешает. Очень воспитанный. — Говорю, обращаясь к Брейкеру и игнорируя его дочь.

— Папа не любит собак…

— У меня нет сейчас времени, — встает из-за стола Брейкер. — Но прошу к моему возвращению псину убрать. У меня аллергия.

— Хорошо, — киваю. — Без проблем.

— Я провожу тебя, папочка. — Лизка берет Германа под руку. А мы с Иваном удаляемся в противоположную сторону. Только сейчас замечаю, что футболка на мне насквозь промокла и прилипла к телу.

Пока идем к нашему теперешнему месту обитания, с интересом рассматриваю дом.

— А чего у вас телохранители не задерживаются? — спрашиваю как бы между делом у Ивана.

— Так характер у девочки не сахар. Да ты и сам наверняка уже понял.

— Я ее давно знаю, — признаюсь в ответ. — Не представляю, как сработаемся.

— Главное, не спорь с ней. В этом весь секрет. А то, что не держатся — на самом деле причины разные. Но наиболее частая — западают на нее. И тут уже — либо я увольняю их от греха… Либо опережают меня, срываются… Бывают неприятные инциденты.

— С кастрацией? — ухмыляюсь.