— Н-да? — нахмурился «Юлий». Зачем-то вздохнул. — Ну, значит, без вариантов.

Шагнул вперед, оттер меня в сторону плечом и открыл дверь.

В мою квартиру.

И вошел.

В мою квартиру.

В этот момент во мне должен проснуться как минимум вождь краснокожих. Но не проснулся никто. Я стояла и тупо смотрела, как чужой человек заходит в мою квартиру. В мою квартиру!

И лишь когда мы оказались по разные стороны от порога — он внутри, а я снаружи — я отмерла. И понеслась отвоевывать обратно свою территорию.

Я что-то вопила — из серии «Кто ты такой?», «Что за дела, пошел вон!» и «Я сейчас полицию вызову!». Вопила много, громко. И безрезультатно.

Чужой тип в моей квартире обогнул вопящую меня, запер дверь. И принялся раздеваться.

Выдернул из петлицы и с отвращением отшвырнул в угол бутоньерку. Шипя и матерясь развязал и туда же швырнул галстук. И, взявшись за пуговицу на пиджаке, спросил:

— У тебя мужик есть?

Батюшки, насиловать будут! Дождалась, слава тебе господи!

— Нет.

На самом деле, я должна была сказать: «Есть! Огромный как Халк и как раз сейчас он бреется в ванной топором». Я, собственно, так и сказала — но уже не вслух, а про себя, и после того, как вслух было произнесено совсем другое слово. И я поспешно добавила. Нет, не про Халка.

— Но еще вчера был.

Пальцы «Юлия» замерли. А потом он быстро расправился с последней пуговицей, бросил пиджак в компанию к бутоньерке и галстуку.

— Отлично. Тащи его шмотки.

Нормальный расклад, да? Я стояла и, раскрыв рот, смотрела за набирающим обороты мужским стриптизом прямо в прихожей моей квартиры.

Это же Феня просила на Новый год у Деда Мороза стриптизёра на дом!

Однако, дело стремительно принимало необратимый оборот. Уже жилетка тоже поставлена в угол, а конь собрался скинуть последнюю попонку, тьфу ты, то есть рубашку. Осознав, что еще чуть-чуть — и окажусь наедине с полуголым незнакомым мужиком, я юркнула в спальню. Это все ж таки хорошо, что выкинула с балкона я только трусы Ярика. Этот же… не до трусов там собрался раздеваться?

Но вещи Ярика я на всякий случай протянула из-за угла. Их у меня споро выхватили. А я пошла курить. Потому что роясь на полке с вещами бывшего, я обнаружила заначенный блок сигарет. Говорю же, хозяйственный шо песец. Ну хоть какой-то от него прок.

Я как раз прикурила вторую, когда за спиной раздался шорох. Обернулась. Поперхнулась дымом. Закашлялась. А потом согнулась пополам от приступа кашля и хохота.

Ярик у меня был, прямо скажем, не конь. Так, полудохлый ослик. И вещи, которые висели на Ярике весьма свободно, на «Юлии» сидели так, что вот-вот треснут. Треники с вытянутыми коленками превратились на нем в стильные супер-секси-лосины, которые обтягивали мощные бедра и атлетичные икры. Футболка на бицепсе натянулась так, что вот-вот лопнет. А на торсе ткань футболки никоим образом не скрывала мощные пласты грудных мышц.

Вот вам и конь. Конь-огонь.

— Ну что там? — снова мотнул башкой «Юлий» в сторону балконных перил. — Как обстановка за окном?

Я посмотрела на это чудо в Яриковых перьях. Потом выглянула с балкона, полюбовалась на нездоровую суету внизу, у подъезда. И сложила два плюс два.

— Так это твоя свадьба?

— Угу, — он протянул длинную руку, сцапал из пачки сигарету и зажигалку, прикурил и с наслаждением затянулся. — Была моя.

— Была? А сейчас чья?

«Юлий» блаженно жмурился и курил. На мой вопрос лишь дернул плечами. Футболка таки треснула по рукаву. А потом это животное изволило задать самый, ну вот просто самый-самый дурацкий вопрос за сегодняшний день. Вопрос, который способен мгновенно взбесить любую нормальную теплокровную женщину.

— Есть чо пожрать?

***

Много что на это можно было ответить. Скажем прямо — бездна разных вариантов. А наш вот какой. Спустя сколько-то времени — ну не засекала я секундомер — «Юлий» весь в облегающей попонке сидел на моей кухне и точил гречку с сосисками. Разносолов для коней не приготовили, силоса не завезли, уж чем богаты. «Юлий» не жаловался. Гречку наминал большой ложкой, сосиски и вовсе не побрезговал брать руками и смачно откусывать крупными белыми зубами, а потом облизывать устряпанные кетчупом пальцы.

А я что? А я сидела, курила и любовалась на жрущего коня. Такое впечатление, что мальчика не кормили неделю. Малыш между тем опустошил тарелку и выразительно на меня посмотрел. Никогда, слышите, никогда моя стряпня не пользовалась таким успехом! Я встала, чтобы пополнить тарелку, и именно в этот момент зазвонил телефон «Юлия». Вообще-то, он звонил и до этого, и он с ним что-то сделал и тот замолк. Но вот теперь — снова подал голос. Конь «Юлий» напоследок смачно облизал пальцы и взял трубку.

- Да, мамуль? — я чуть не обронила кастрюлю с гречкой. Интрига-то закручивается! — Я где? Я… — «Юлий» вытянул свои длиннющие ноги в ничего не скрывающих «лосинах от Ярика» поперек кухни. Я некстати вдруг посмотрела на пах. Конский, судя по всему. Как и все остальное. Раздраженно поставила тарелку на стол, а парень еще раз смачно облизал пальцы от остатков кетчупа, вытер их о Ярикову(!) футболку и мечтательно произнёс: — Я в раю. Что значит — в каком? В самом обыкновенном. Мог бы, между прочим, ответить в рифму, но не стал. Мама, не кричи на меня. Мама! Я уже тридцать один год как Ярослав! — тут у меня из рук таки выпала со звоном ложка. Ярослав! Я его уже полчаса Юлием называю, а он Ярослав! Вот кто он после этого?! Проклял меня, что ли, кто-то на это имя?! Юлий-Ярослав и бровью, между прочим, не повел на звук звякнувшей о плитку ложки. У него был важный разговор. С мамой. — Свадьба? Да на х*ю я вертел эту свадьбу! — тут я ахнула и зажала рот ладонью. Нормально он с мамой говорит! Меня бы за такие слова… Даже не знаю, что сделали. А невоспитанная личность между тем продолжала: — Как могу в данный момент, так и выражаюсь! Мама, ты завкафедрой русского языка, я не верю, что ты не знаешь этого слова! Нет, я не ерничаю. Именно поэтому. Именно потому, что ты кандидат филологических наук, ты найдёшь нужные слова, мама. Чтобы объяснить все это. Мама, мне все равно, что ты им скажешь, серьёзно. Я в своем уме. Именно как целиком и полностью здравомыслящий человек говорю тебе, что жениться не буду. Расходы все возьму на себя, оплачу все — и машины, и ресторан, и чего там еще, пусть выставляют счета. А с остальным — не ко мне. Все, мамуль. Целую нежно, покажусь перед твои очи светлые, когда ты остынешь. Ну, значит, в следующем году. Папе привет.

На кухне надолго воцарилась тишина. Потом я подняла ложку и положила ее в раковину, достала чистую. Телефон несостоявшегося Юлия по имени Ярослав издал прощальную песнь, отключаясь. А его владелец сцапал пакет от чипсов, вытряхнул остатки себе в горсть, а потом в рот, и сунул телефон в пакет.

— Ты «Терминатора» не пересмотрел? — я, наконец, отмерла и принялась накладывать коню гречки.