кухни и, грозя мне морковкой, сказала:

- Мне мама лично выбрала двадцать один костюм для моего приданого, и я ни разу не пожаловалась. А вы, девочки, слишком испорченные. - Она помахала нам рукой на прощанье. - И не забудьте купить дханья. Четыре пучка на фунт. Да, и еще немного моркови.

«Эта свадьба уже вышла из-под моего контроля», - подумала я, цепляясь за приборную панель, пока Пинки как сумасшедшая неслась в сторону Бродвея Саут-Холла. А ведь еще предстоит пережить церемонию помолвки завтра вечером.

* * *

- Пойдем в «Даминис», - бросила Пинки, проносясь по Бродвею, словно все вокруг принадлежало ей.

Она сняла джинсовую куртку, и ее короткий красный топ, яркие джинсы и солнцезащитные очки заставляли многих парней смотреть ей вслед. На меня, одетую в тренировочные штаны и куртку «Адидас», никто не смотрел. Но мне так нравилось.

Сестрица - та еще покупательница. Мы целый час убили в «Даминис», разглядывая костюмы. Ни один так и не купили. Потом она потащила меня в «Аджанта» посмотреть на обувь. Я не стала напоминать ей, что не имеет смысла смотреть на туфли, если платье еще не куплено. Пинки была в таком настроении, что за подобные слова запросто могла швырнуть меня под автобус.

- О нет, - тихо сказала Пинки, когда мы выходили из магазина.

Наши кузины, Мина, Баббли и Моника, то-. же были в «Аджанте», примеряли туфли. На мой взгляд, девочки что надо. Если вам нравятся безмозглые девицы, у которых на уме две вещи - мальчики и шмотки. Все они были одеты в крошечные яркие топики и обтягивающие джинсы, а их волосы были выкрашены яркими разноцветными прядями.

Кузины наверняка думают, что они - индийский вариант Дженнифер Анистон. Вернее, воображают. Я увидела, как Пинки нахмурилась, затем изобразила фальшивую улыбку и бросилась к ним, будто не видела их лет пять.

- Привет! - Чмок! Чмок!

Последовали жеманные поцелуи. А я просто стояла, засунув руки в карманы спортивных брюк, и старалась казаться невидимой.

- И чё ты здесь делаешь, подруга? - нараспев поинтересовалась Моника. - Не могла же ты оставить все на последний момент?

Пинки рассмеялась:

- Да нет, просто наслаждаюсь последним днем свободы!

Моника, Баббли и Мина тоже рассмеялись, но выглядели немного расстроенными. Наверное, жалели, что не они выходят замуж.

Сердце у меня екнуло, когда я увидела, что Пинки вдруг уставилась прямо в глаза Монике.

- Когда это ты начала носить контактные линзы? - спросила она ледяным тоном.

«Только не это», - подумала я.

Моника восприняла это как комплимент:

- Нравится? Я просто подумала, что они пойдут к моим волосам.

- Ах, - Пинки была настроена на убийство, - мой жених не выносит крашеных волос. - Она ухмыльнулась, глядя, как это взбесило Монику. - Ну, нам пора, мы не можем стоять здесь и болтать весь день.

Надо еще в «Илинг» за косметикой. Увидимся.

- Пока, Пинки, увидимся, - ответили хором три пустоголовые кузины.

Пинки схватила меня за руку и потащила к двери.

- Гадская стерва, - пожаловалась любимая сестричка мне на ухо. - И приспичило же ей пойти и купить голубые линзы! Как теперь свои носить буду?

Мне пришлось прикусить язык, чтобы промолчать. Нам еще предстояло приобрести обновки на другие части тела.

- Может, вернуться в «Даминис», - продолжила Пинки, когда мы шли по Бродвею. - Мне очень понравилось то платье с кружевами. - Она толкнула меня в бок. - Смотри, Джесс, твой жених идет.

Тони со своей мамой шел нам навстречу, держа в руках огромные пакеты с покупками. Я ничего против Тони не имею. Знаю его уже много лет, и он мне очень нравится. Но не настолько.

- Давай по-быстрому, - прошептала мне Пинки на ухо.

Она уставилась на маму Тони, которая шаркала позади него в толстых очках и шарфе, обмотанном вокруг головы. - Надеюсь, мамаша твоего дружка наденет завтра на помолвку кардиган пошире, чтобы замаскировать три свои живота.

- Заткнись, она же старая, - тихо попросила я.

- Ну и что? - удивилась Пинки.

Тони застенчиво посмотрел на нас. Однако это ничего не значило. Просто смутился, что его увидели с мамой и покупками: мешок с луком в одной руке и семейная упаковка туалетной бумаги в другой.

- Приветик, Джесс, привет, Пинки.

- Саат шри акал, массаджи, - сказали мы с Пинки, сложив руки у груди в почтительном жесте.

Мама Тони одарила нас улыбкой:

- Да продлятся ваши дни, дочери мои. Все ли готово к завтрашнему дню?

- Да, массаджи, - ответила Пинки, как положено воспитанной индийской девочке. - Мама уже готовит самосы.

- Да ниспошлет Бог вам и вашим мужьям вечное счастье! - громко сказала мама Тони. Я не шучу. Они действительно разговаривали именно так. - Помолитесь, чтобы у меня была такая же хорошая невестка, как вы. Хорошо, бета?

Я не могла не усмехнуться, глядя на Тони, который готов был под землю провалиться.

- Спасибо, массаджи, - зачастила Пинки. Было видно, что ей не терпится поскорее отделаться от старухи. - Ну ладно, до свидания…

- Как у тебя с биологией? - встрял Тони, не давая Пинки утащить меня за собой.

Мы с Тони только что сдали выпускные экзамены, к которым готовились вместе, в перерывах между футбольными матчами.

- Все о'кей, - откликнулась я. - Ты ответил на вопрос по генетике?

Тони кивнул, и мы сравнили наши ответы. К счастью, оба ответили одинаково.

- Надеюсь, у меня будут две пятерки и одна четверка, тогда пройду в университет, - вздохнула я.

Мама с папой хотели, чтобы я пошла учиться на адвоката после того, как в следующем месяце станут известны результаты экзаменов. Я пока не возражала, потому что на самом деле не знала, чем хочу заниматься в будущем. Кроме игры в футбол. А это приличной работой никак назвать нельзя. По крайней мере, для девушки.

- Ну, давай же, - нетерпеливо выдохнула мне в ухо Пинки.

- Придешь в парк сегодня, Джесс? - с надеждой спросил Тони. На самом деле он имел в виду: «Будешь сегодня играть в футбол с парнями?».

- Постараюсь, - ответила я.

Попинать мячик - вот что мне нужно, чтобы на пару часов забыть о свадьбе.

- Саат шри акал, массаджи.

Я помахала рукой Тони и его маме. Когда они ушли, Пинки издала радостный