– Вот тебе такого же надо, – шептала мама, улучшив минутку, – крепкий, ладный, еда в доме всегда есть!

– Мама! – краснела я, боясь, что нас могут услышать.

– Не мамкай! В Ленинграде люди тоже беды не ожидали! А с поваром не пропадешь.

Я не стала тогда уточнять, точно ли она поняла исторические события, потому что спорить с маман было бесполезно.

Идеей выдать меня замуж она была одержима, кажется, со дня моего рождения.

Вот только… Вот только это была я.

В школьные годы я мучительно разглядывала отражение в зеркале, пытаясь понять, за что мне всё это.

Невысокая, полноватая, с простыми чертами лица и темными волосами. Хотя нет, волосы я свои как раз любила – длинные, блестящие, словно из рекламы. И еще мне нравились глаза, такие карие и большие. На этом всё. Остальные части моих фигуры и лица, похоже, собирал какой-то слепой скульптор.

К моим двадцати пяти, чуда не произошло, я не превратилась в прекрасного лебедя.

Видя, как даже мои длинноногие однокурсницы порой испытывают сложности с заведением романов, я просто махнула на ребят рукой. Абсолютно непонятно, что им вообще нужно. Толпы красивейших девушек у них перед глазами бродят, а они нос воротят. Становилось понятно, почему так много русских женщин выходили за иностранцев. Эти-то хотя бы красоту ценить умели. Да, и там не без сложностей, ясное дело, но все-таки мне казалось, что «за бугром» мужчины какие-то другие. Более открытые, что ли.

Вот я и лелеяла мысль о том, что когда-нибудь, в какой-нибудь день у меня появится шанс уехать в солнечную Италию. Кто знает, может и для меня там найдется местечко, где я обрету своё маленькое счастье.

– Эй, ты чего задумалась?

Пока Светка ворковала по телефону с Вадимом, я, предавшись мыслям, разглядывала декабрьские снежинки, падавшие на землю Николенки.

– Ничего, – надеваю на себя улыбку, – все хорошо.

– Как твои уроки итальянского? – Светка обладала чертовской проницательностью.

– Отлично, единственное, что меня радует зимними вечерами, – приободряюсь я.

– Вот выйдешь замуж за знойного красавца, и будешь приглашать нас с Вадимом к себе в Милан.

– Почему в Милан? – напрягаюсь я.

– А где ты хочешь жить? – удивляется Света.

– В Риме, – мечтательно тяну я, – там столько событий невероятных происходило, город наверняка дышит историей!

– Ясно, – улыбается подруга, – вот и проведешь мне экскурсию по любимым местам. А пока не вешай нос! Прорвемся!

Я кисло улыбаюсь, но верится с трудом. Это не ей завтра возвращаться в офис к одержимой дьяволом. Такое ощущение, что со мной снимают сериал «семь демонов Марины Сергеевны», и в каждой серии я пытаюсь изгнать из нее какую-нибудь новую тварь, а сезон все никак не заканчивается.

Глава 2

– Олдырева, повтори, что я сейчас сказала!

– Вы с-сказали, что м-мыши – наши главные враги, – заикаясь, произношу я.

– Правильно, – удовлетворенно кивает Марина Сергеевна, – и что мы будем с ними делать?

– Т-травить? – неуверенно предполагаю я.

Остальные сотрудники фабрики сочувственно качают головами, словно я сморозила какую-то глупость и сейчас наступит ураган.

Тиранша медленно приближается ко мне, словно наслаждаясь страхом, который я испытываю от каждого ее шага.

– Неправильно, Олдырева. Отравы мало. Эти твари живучи и хитры. Могут сожрать все наши поставки. Мы поставим на них ловушки, чтобы все они передохли.

Интересно, а на нее можно какую-нибудь ловушку поставить?

– Что?!

– Что?! – на секунду я пугаюсь, что сказала это вслух. Но нет, все нормально, просто похоже, у ведьмы есть супер способность читать мысли.

Делаю пометку в голове, что в ее присутствии надо бы поосторожнее выбирать мысли. От греха подальше.

– Мы будем дежурить, – Марина Сергеевна проходится по рядам рабочих, словно генерал армии перед войной, – по очереди, смены будут оплачиваться, разумеется. Олдырева!

– Здесь! – я едва ли не отдаю ей честь, на столько глубоко сравнение проникло в мою голову.

– Какие у тебя сегодня планы на вечер?

– Как обычно, никаких, – выдаю я, и тут же жалею об этом. Тут и там раздаются смешки и покашливания молодых людей.

– Значит будешь дежурить сегодня, первая. Яковлев?

– Да? – самый симпатичный парень на нашей фабрике выступает вперед, и мое сердце начинает учащенно биться. Неужели нас поставят вместе?

– Встанешь в смену с Олдыревой сегодня.

Я ликую слишком рано, Андрей хмуро смотрит на меня и произносит:

– Не могу, Марина Сергеевна, сегодня пятница, у меня уже планы. Я лучше завтра, – он улыбается, смотря на Лену, симпатичную менеджера по продажам, – с Залесской.

– Встанешь завтра, но с Петровичем, – гаркает Марина Сергеевна, указывая на нашего усатого завхоза.

Теперь уже я едва сдерживаю смешок, глядя в разочарованное лицо Яковлева.

Дальше Марина Сергеевна быстро назначает пары, которые будут дежурить последующую неделю, пока к нам не приедут специалисты, занимающиеся дезинфекцией.

По итогу я понимаю, что осталась без партнера. Задавать ей вопросы страшно, но еще страшнее остаться на фабрике в ночь, в одиночку. Поэтому, превозмогая себя, и дождавшись, пока все разойдутся, я озвучиваю свой вопрос:

– Марина Сергеевна, вы мне так никого и не назначили в помощники.

– Назначила, – она не отрывает глаз от бланка, куда вносит данные, – себя.

Время, кажется, останавливается. Я таращусь на нее во все глаза, чтобы понять, что же пошло не так.

Точно. Я ведь не перекрестилась.

Ледяной ужас наполняет меня, когда она поднимает на меня глаза:

– Какие-то проблемы?

– Н-нет.

– Тогда марш работать!

**

Я не могу ни есть, не пить и, кажется, теряю от стресса до вечера несколько килограммов. Бухгалтерская отчетность давно мной забыта, я разрабатываю план побега.

В принципе, можно сказать, что на меня внезапно свалилась холера, ну или чума. А что? История знает случаи, когда именно мыши ее разносили. Или это были крысы?

Похоже, я тупею от недостатка глюкозы.

– Олдырева! – я вздрагиваю, когда Андрей Яковлев меня окликает. Он стоит в дверях и воровато оглядывается. – Удачи сегодня, – он понижает голос до шепота, указывая пальцем в сторону кабинета Марины Сергеевны, – с проклятой.

И громко ржа, уходит, шагая своей походкой «вразвалочку».

Да уж, похоже я была безумной, когда полагала, что он мне нравится. И тут же смотрю на часы, которые лежат на столе.

Черт! Черт! Черт!

Пока я носилась со своими страхами, время подошло к семи. Теперь Марина Сергеевна уже точно не сможет подыскать мне замену на ночное дежурство.

Врожденное чувство долга борется во мне со страхами. Ну и как прикажете поступить?

В конце концов, стрелка весов указывает на первое. Ну не могу я так халатно поступить со своей работой,