ли он бы стал опаздывать на «Гордость и Предубеждение» намеренно. Билеты в партер, стоимостью в пять тысяч штука, по моим меркам, непомерно дорогие.

Ну где же он?

Набираю номер еще раз, но слышу только длинные гудки. А вдруг что-нибудь случилось? Дороги скользкие, снега много.

Жду его уже минут двадцать возле МХТ Чехова, и потихоньку начинаю промерзать. Осеннее пальтишко, надетое поверх зеленого платья, абсолютно не греет. Но не в пуховике же мне было в театр идти.

Мобильник загорается в руках, и я с удивлением вижу вызов от незнакомого номера. Наверное, у Саши с телефоном что-то произошло и пришлось воспользоваться чьим-то чужим.

– Алло? – вопросительно отвечаю я.

– Здравствуй, милая.

Сердце пропускает удар, а глаза головы вылезти из орбит. Интуиция безошибочно подсказывает мне, кто находится на другом конце провода. Да, в принципе, тут и много ума не надо, чтобы догадаться. Звонить мне и приветствовать на итальянском может только один человек.

– Марко?

– Точно, милая, – веселым голосом произносит он.

– Почему ты звонишь с российского номера? – хмурюсь я.

– А ты как думаешь? – смех в его голосе почему-то раздражает. Обида за то, что он просто так взял и пропал всё еще жива во мне. – Алло?

– Да.

– Ощущение, будто ты не рада меня слышать.

– А должна?

Теперь уже его очередь выдержать паузу.

– Карина, – произносит он, уже серьёзным голосом, – я ведь здесь. Прилетел ради тебя.

– Чего?! – я буквально впадаю в ступор, силясь понять, какого черта происходит. – «Здесь» это где?

Люди, проходящие мимо, посмеиваются, глядя на безумную девушку, очень громко паникующую в центре города.

– В Москве, Карина, – он отвечает так, словно я умалишенная, – оформил визу в Россию, для этого мне нужно было несколько дней. Хотел сюрприз устроить. Правда я надеялся, что это будет приятный сюрприз.

– И зачем ты это сделал? – тупо спрашиваю я.

– Давай встретимся, я всё и объясню, – мягко говорит он. – Я помню ты говорила, что живешь в городке неподалеку от Москвы, расскажи, как мне добраться?

– Да я вообще сейчас в центре Москвы, – брякаю я и тут же жалею.

– Так это просто замечательно! – воодушевляется он. – Скажи мне где тебя забрать, я вызову такси.

– Да… – тяну я, понимая, что оказалась в невероятной для своей жизни ситуации. Так-то у меня свидание с одним парнем, а второй приехал в Россию ради меня. Шутка ли? Или это судьба приготовила мне новогодний бонус за все годы одиночества?

Беспокойство за Сашу держит меня, и я не решаюсь уйти, надеясь, что он просто забыл где-то телефон, но мчится ко мне и успеет до начала спектакля.

– Давай так, – я смотрю на часы, понимая, что до первого акта остается десять минут, после этого двери в театр закроются, и внутрь меня уже никто не пустит, – дай мне пятнадцать минут. После этого я либо смогу выезжать, либо нам придется перенести встречу на другой день.

**

Саша так и не написал мне. Пришлось прождать его до того момента, пока билетёрша, с виноватым видом, не захлопнула у меня перед носом дверь. Уезжать сейчас домой, после того как я битый час прождала на морозе, было бы совсем горько. Искать Сашу по больницам и моргам я тоже не собиралась. Может он просто передумал, или у него появились неотложные дела? А может быть он просто не захотел приезжать. Экстрасенсорными способностями я не обладала, поэтому оставалось только ждать. И раз Марко был здесь, в Москве, я решила все-таки с ним встретиться. Как минимум, мне было интересно, почему он решил так внезапно нагрянуть в Россию.

Для встречи, итальянец выбрал гранд кафе «Живаго». Идти мне до туда было не более восьми минут с Камергерского. Я знала, что это ресторан типичной русской кухни и достаточно дорогой. Таких мест я, честно говоря, немного побаивалась. Официанты всегда смотрят свысока, оценивая твой внешний вид, но сразу теряют ко мне интерес, видимо, у меня на лице написано, что миллионов на чай я не оставлю.

Когда я захожу в ресторан, швейцар в форме распахивает передо мной дверь, и я сразу начинаю ощущать себя лишней в этой дорогой обстановке.

– Вас ожидают? – спрашивает девушка администратор со сдержанной улыбкой и гладко уложенными волосами. На ней черное платье и красная помада, идеально очерчивающая губы.

– Да, – тяжело глотая, отвечаю я. – Марко, то есть… Брюнет… Итальянец.

Она кратко кивает, видимо понимая, о ком я говорю.

– Сдайте пожалуйста вещи в гардероб, и я провожу вас.

Скидываю своё пальтишко, и жду, пока дама впереди дождется номерка от своей соболиной шубы.

– Мило здесь, правда, – она восторженно оглядывает обстановку, едва не ослепляя меня блеском бриллиантов в своем колье, – напоминает мне советские рестораны. Хорошая идея, не правда ли? Стилизовать заведение, чтобы иностранцы могли почувствовать дух русской культуры?

Язык словно прилип к моему небу, и я что-то невнятно мычу, жалко улыбаясь ей в ответ, и чувствуя себя полной дурой. Но она смотрит на меня все так же приветливо, со спокойной уверенностью.

– Ваш номерок, – официально произносит гардеробщик в белых перчатках.

– Благодарю, – она грациозно кивает головой. Уже собираясь уйти, она вдруг еще раз смотрит на меня, а затем внезапно наклоняется к моему уху и тихо шепчет, – не волнуйтесь так, дорогая, когда-то и я была на вашем месте, и весь этот показной лоск пугал меня. Просто помните, что самое важное не снаружи, а вот здесь, – она плавно кладет ладонь на область сердца, – хорошего вам вечера.

Дама уходит, оставляя меня в полном недоумении. Я-то думала, такие люди только и ждут момента, чтобы поглумиться над теми, кто «не из круга», но оказалось, что я сама себя настращала не пойми чем.

Эти мысли и занимают меня, пока официантка в форме советской буфетчицы ведет меня мимо столиков, покрытых белыми скатертями. Возле них стоят красные стулья с обивкой. На стенах висят репродукции известных картин (а может и не репродукции, чем черт не шутит), на столах тоже красные граненые бокалы, а до ушей доносится русская музыка из советских фильмов. Вот уж правда атмосфера такая, словно оказался на сорок лет назад во времени.

– Прошу, – официантка указывает мне на столик, за которым сидит мужчина в непринуждённой позе.

Сердце начинает колотиться просто бешено, а руки потрясываются от внезапно накатившей паники.

Когда Марко поднимает голову от телефона, улавливая, что я таращусь на него, я понимаю, что это конец.

Он выглядит именно так, как я себе его и представляла: широкоплечий, уверенный, с черными, слегка волнистыми волосами, смуглой кожей