Ладно, присмотримся к тебе. И тогда будет видно, пристрелить тебя или использовать.

— Наверху есть несколько комнат.

— Оу, суровая Мэри пошла на контакт.

Знал бы ты, идиот, с кем жить под одной крышей собираешься. В Чикаго меня тоже называли Мэри, но только не суровой.

— Будешь выеживаться, отправишься дальше искать жилье.

— Молчу-молчу, — поднимает он руки, вот только в это «сдаюсь» я снова не верю. — А ты одна здесь заправляешь? Место глухое, и красивая беззащитная девушка…

Фыркаю. Не вслух, конечно. Пусть думает что хочет.

Вместо сигнализации у меня есть Тиана — орет как ненормальная, когда кто-то подъезжает среди ночи. Я уже думала ей и револьвер приобрести, чтобы отстреливалась и меня не будила. Но оружие в руках обезьяны…

— Учти, Коля, хоть ты и в Мексике, но коксом в моем баре закидываться нельзя, иначе…

— Иначе что? — перебивает меня.

«Пристрелю», — мысленно отвечаю, но тут же усмехаюсь и говорю:

— Выселю.

— Какая, однако, угроза. А виски пить можно хотя бы?

— Да бухай на здоровье, — пожимаю плечами. — Только не буянь. И шлюх не води. А то моя Тиана очень чувствительна к запахам.

— А Тиана — это?.. — Коля не успевает договорить, как ему на плечо прыгает моя звезда. — Твою мать! — орет как ненормальный, спрыгивая со стула, и пытается достать несчастного примата, который испугался, кажется, больше Коли.

Я наблюдаю за представлением, достойным Станиславского, доливая виски в стакан, который эти двое чудом не снесли. Тиана прыгает по Коле, а он крутится вокруг своей оси, матерясь. Наконец пометив новенького, мартышка в грациозном полете перемещается на барную стойку, а потом и ко мне на плечо.

— Какого черта? — рявкает Коля. — Предупреждать надо о питомцах.

— Она вольная птица, а не питомец, — спокойно отвечаю, дав Тиане ее любимый дозатор из-под текилы.

— Мало того, что бешеная, так еще и алкоголичка.

Тиана замирает и подает звук обиды.

— Этот плохой дядя не хотел обидеть мою малышку, — поворачиваюсь к ней и успокаиваю.

Она снова засовывает в рот дозатор, но все еще недружелюбно поглядывает на Колю. А я уже увидела все, что надо было. Его движения четкие, ничего лишнего, все как по учебнику. Реакция молниеносная. А такие мышцы натренировать…

Коля возвращается за стойку и залпом опрокидывает в себя вискарь, тут же попросив:

— Еще.

— Да ты алкоголик.

— У меня стресс. Держи подальше от меня своего примата, пока я его не… — осекается, но быстро находит слова: — Пока я ему шею не свернул.

Тиана снова достает дозатор изо рта и швыряет в Колю. Целится прямиком в лоб, но не попадает. После примерно трехсот грамм виски мой новый знакомый реагирует мгновенно — ловит дозатор прямо возле своего лица. Тиана, почуяв настрой Коли, тут же ныряет под барную стойку и виснет на моей ноге.

Не нравится он моей обезьянке. Да вот и мне теперь тоже.

Откуда же тебя, Коля, занесло? А главное — зачем?

Стоило мне обидеть это блохастое существо, как Маня смотрит так, будто сейчас из моего рта полетят не слова, а зубы. А я еще слишком молод, чтобы хранить челюсть в стакане на прикроватной тумбочке.

Хотя чего только с моей челюстью не случалось за годы тренировок. Но это совсем другая история.

— Если ты прикоснешься к Тиане, — говорит Маня, поигрывая ножом для фруктов, — то я вскрою тебе яйца, отрежу член и буду медленно, миллиметр за миллиметром снимать с тебя кожу.

Судя по тому, что я о ней слышал, это не пустые слова. Но делаю удивленное лицо и спрашиваю:

— Этому учат на курсах барменов?

— Точно, — кивает Маня и смотрит вниз. — Вылезай, крошка, этот дядя тебя больше не обидит.

Тут же из-под стойки показывается противная морда и, кажется, удовлетворенно скалится. Ну, погоди, мартышка, мы с тобой еще сведем счеты. Я обид не прощаю.

— Плесни-ка мне еще виски, — прошу я.

Маня качает головой, но смотрит уже без такого подозрения, как было сразу. Образ дурачка-алкоголика играет мне на руку, хотя я и понимаю, что прокололся. Надо было позволить мерзкому примату зарядить мне дозатором в лоб. Но уже поздно пить «Боржоми», когда начал пить вискарь.

— Так что, Коля, — усмехается Маня, — остаешься или решил двигаться дальше?

Так это была проверка обезьяной? Что ж, я такого навидался, что мерзкой мартышкой меня не испугаешь.

— Остаюсь, — подмигиваю и снова делаю большой глоток виски. — У тебя, как я посмотрю, не особо людно, а большое скопление народа я не люблю.

— Останавливаются иногда, но не больше чем на одну ночь. То путешествующие своим ходом, то дальнобойщики.

— Дальнобойщики? — недоверчиво переспрашиваю. — А они здесь водятся?

— Они водятся повсеместно.

— А пожрать-то у тебя что есть, Маня?

Она снова морщится от моего обращения и косится под стойку. Обезьяны там уже нет, так что точно на ствол, если, конечно, там не припрятан сочный стейк, от которого я бы не отказался.

— За отдельную плату, продукты привозят раз в неделю, но готовишь сам.

— Как скажешь, — снова расплываюсь в идиотской улыбке. — А твоя мартышка не будет меня по ночам домогаться?

— Ты не в ее вкусе, — серьезно отвечает Маня. — Но, кажется, во вкусе Натали, — смотрит с умилением на стойку.

Еще одна, мать ее за ногу, обезьяна?

О, лучше бы она… Честно, я не брезглив, да и животных люблю побольше людей, но это уже перебор. По стойке прямо к моему стакану ползет большой, волосатый и жутко отвратительный… Тарантул? Увы, я не арахнолог, так что в разновидностях этих восьмилапых не разбираюсь. И судя по тому, что я вижу, во вкусе этого чудовища не я, а вискарь.

— Охренеть, — только и вырывается у меня.

Реагирую я уже не так, как на мартышку, но вспоминаю случай, когда Маня в Чикаго пытала двое суток одного неугодного парня ядами. Причем не синтетическими. Надеюсь, у этой Натали она его тоже откачала, если это ядовитый экземпляр.

— Еще виски? — глядя на меня, хихикает Маня.

— Не помешает, — стараясь не делать резких движений, отвечаю, не отводя взгляда от Натали. — Вот в точности моя бывшая Наташка, — решаю пошутить. — Волосатая и ядовитая. А ты, я смотрю, подружками обзавелась, чтобы не скучать здесь в одиночестве?

Маня усмехается и, достав банку, накрывает паука.

А я тем временем продолжаю:

— Кто у тебя еще здесь? Змеи, скорпионы, гекконы, мутировавшие жуки?