– Как и всегда. Как-то вы зачастили сюда, монсеньор, – осторожно добавил он. – Неужто решились завести постоянную любовницу? Ее содержание…

– Тебя не должно волновать ее содержание, – резко прервал я бессмысленную речь. – О своем беспокойся.

Шевалье весь подобрался. Всегда так делал, когда лицо мое становилось серьезным, а тон жестким. Никак не привыкнет малый. Хоть бы капли какие успокоительные попил.

– Опять притворялись? Что на этот раз? – уточнил аккуратно, будто прощупывал почву у себя под ногами.

– Ночью отсюда взывали к Свету. Необходимо было проверить.

А одно другому не мешает. Слишком допекла меня эта работа. Каждому второму пьянчуге тут и там мерещится Свет. Все строчат и строчат кляузы, желая соседа извести или бывшему любовнику напакостить. Как будто Инквизиции больше заняться нечем! И без того вспышки ежедневно происходят.

Когда уже закончатся эти Светлые?!

– И как?

– Сегодня ночью на одну куртизанку в Поранции стало меньше.

Шевалье побелел лицом, отчего его разгоревшиеся щеки казались еще краснее. И как с такими нервами его в Инквизицию взяли?! О чем думала моя голова?!

– Так что там за безотлагательные новости?

– Герцог де Вилан. Сегодня днем он ожидает некую даму. Из проверенного источника известно, что даме готовят постоянные покои, – эту новость Рион преподносил не менее аккуратно.

Прекрасно знал поганец, как я к этому отнесусь. Мог бы сразу сказать, но тянул до последнего, словно те самые куртизанки.

– Больше ничего не известно? Кто такая? Откуда взялась?

– Нет, монсеньор.

– Не облегчаешь ты мне жизнь, Рион. Ох, не облегчаешь… – Расправив меховую накидку, накрылся ею почти с головой. – Все, дай поспать. Ночь выдалась жуткая…

* * *

Россия. Один из множества городов

Екатерина Громова

Белая снежинка опустилась прямо на высунутый язык. Не почувствовав абсолютно никакого вкуса, испытала легкое разочарование. В детстве они казались сладкими.

– Катька, до завтра! – прокричала Маринка, помахав рукой на прощанье.

В клуб собралась. Кто ж после тренировки сразу на танцы идет? Ненормальная. Тут бы собственную тушку до постельки дотащить.

Усмехнувшись, неспешно потопала по узкой тропинке. Снег на ней выглядел припорошенным, будто дунешь – и снежинки тут же улетят, поднимутся ввысь, чтобы потом медленно осесть на землю.

Эх, Новый год уже скоро! Нужно решить, в гости идти или снова к себе всех звать. Звать-то особо некого. Так, знакомые да ребята из универа. Не ладится как-то с дружбой. Времени на нее нет…

Может, пора уже закончить с фехтованием? Сколько лет уже занимаюсь, а ничего нового за последние годы так и не узнала. Соревнования еще эти… С универа уже даже отпрашиваться страшно: такими глазами смотрят, жуть просто!

Или вокал этот. Может, ну его к черту? Голосишь, а толку то? Концерт для бабушек, концерт для детишек, потом – снова для бабушек… Нет, против детишек и бабушек я вообще ничего не имею, но как-то скучно одно и то же.

Нужно что-то решать. Бальные танцы точно не заброшу: единственное место, где я по-настоящему удовольствие получаю. Только-только в партнеры мне Мишка достался. Красавец, как есть… Жаль, не по нашу честь.

Хорошо на улице, только холодно. Луна сегодня полная и чарующая. Определенно, есть в ней какая-то магия.

Поморщилась. Мороз щиплет нос и щеки, пора бы домой…

Поправив шарф, завернула во двор. Через него идти куда быстрее. Обычно старалась не ходить здесь по вечерам, но уже слишком замерзла, чтобы пугаться каких-то вымышленных монстров.

– Отдавай сумку! – донеслось откуда-то из-за угла.

Ускорив шаг, приближалась к голосам. Прекрасно узнала по голосу соседа по площадке – местного раздолбая. От него вполне можно было ожидать подобных поступков.

– Отпусти! Отпусти, окаянный! – громко кричала старушка.

Рванув сумку из рук бабульки, он побежал прямо к дороге. Видимо, хотел побыстрее затеряться среди гаражей, которые как раз разместились лабиринтами по ту сторону.

– А ну, стой! – прокричала во все горло и побежала следом за ним.

Была уверена, что смогу его догнать. На легкоатлета этот тип ни по каким параметрам не тянул, а вот наглости – хоть отбавляй.

Подбежав к дороге, успела сделать лишь пару неловких прыжков, прежде чем услышала визг шин.

– Твою ж матрешку!

Боль казалось, впивалась в каждый участок кожи, выворачивала наизнанку.

Видела, как машина прибавляет скорости и уезжает, сверкнув на прощанье фарами. Вот так. Преступник сбежал, оставляя меня умирать. В своей смерти уже не сомневалась. Тепло разрасталось по телу, а дышать становилось все труднее. Поглощала воздух мелкими вдохами. Как же так?

Нет ни мужа, ни родителей, ни детей. Ничего не достигла в этой жизни, кроме медалей, которые никому не нужны. Так и запылятся на полке, пока кто-нибудь не выкинет. Жаль…

Почему-то картинки всей жизни так и не появились перед глазами. Ожидала их, веря россказням. Выходит, зря. Темнота пришла как теплое покрывало.

* * *

Чей-то монотонный голос резко выбросил меня в пустоту. Он что-то все жужжал и жужжал, словно пакостная назойливая муха. И не отмахнешься ведь. Ни рук нет, ни ног. Только темнота.

– Здравствуй, дитя.

– Кто здесь? – притаилась, не веря своим ушам.

Которых, к слову, в этой темноте тоже не было. И меня не было. И голоса…

– Никого, – ответили, усмехнувшись. – Жить хочешь?

– А кто ж не хочет? – спросила, не зная, чего ожидать.

Прекрасно помнила свою смерть, которая произошла буквально только что. Такое, наверное, и не забудешь, даже если сильно будешь стараться.

– Тогда запоминай. Сегодня ты родилась из Света. И пока служишь Свету, будешь жить.

– А…

– Не перебивай! Ты думаешь так легко две души держать? – вопросили грозно. – Так вот. О чем это я?

– О Свете, – подсказала в надежде, что глюк закончит свою речь и уйдет.

– Да-да. Тебе предстоит бороться с Тьмой, что по-хозяйски заняла весь мой мир. Справишься?

– А вы как думаете?

Ничего обещать не собиралась, пока не пойму, в чем дело. Весь этот абсурд походил на предсмертный бред.

– Да что за манера отвечать вопросом на вопрос?

– Я, между прочим, будущий следователь.

– О! Вредная значит. Тогда точно справишься! – уже открыто рассмеялся голос. – Ох, и не завидую я этим Темным…