— Милорд, как и многие женщины, которых почему-тосчитают неспособными к образованию, Изабелла была неграмотной. Она не могланаписать вам записку — так же, как я не способна лишить человека жизни, как выне способны испытать хоть какое-то чувство из-за вашей высокомерности итолстокожести. — Она чихнула три раза кряду. — Святая Лючия, скажимне, чем вызвано это бесконечное чихание?

Утерев рукавом нос, Бьянка попыталась обуздать закипавший вней гнев. Она нашла в комнате труп вместо живой подруги, встретила этогонадутого истукана, который не нашел ничего лучше, чем обвинить ее в убийстве, атут еще собственный организм предал ее, подцепив эту мерзкую простуду, котораяне дает ей покоя! Девушка чувствовала, что еще немного — и она сорвется.

Йен украдкой наблюдал за ее отражением в оконном стекле,видел, как его собеседница пытается справиться с чиханием, и… не чувствовалничего похожего на превосходство. Уже так давно никто не производил на графакакого-то впечатления, что он и забыл, как можно себя при этом чувствовать.Однако похоже, девушка пришлась ему по нраву, и скрепя сердце Йен вынужден былпризнаться себе, что восхищен ею. Ее уверенность в собственной невиновностибыла так проста, естественна и очевидна! Только сейчас Йен Фоскари понял, чтоне знает имени этой необыкновенно умной и красивой женщины, хотя она,несомненно, знала, кто он такой. Даже думая о том, что она может оказатьнеоценимую помощь в расследовании убийства Изабеллы, граф не мог не замечатьизящных изгибов ее стройной фигуры, ее блестящих локонов, выбившихся изпрически и пляшущих на ее шее, и…

Он что, лишился рассудка?! Возможно, эта женщина — убийца.Ум женщины настолько изворотлив, что она может сделать все, что угодно, лишь быказаться невинной и сбросить со своих хрупких плеч груз вины. Йен уже давноусвоил этот урок и не позволит одурачить себя еще раз, какими бы интересными нибыли плечи этой особы, что стоит сейчас перед ним.

— Что ж, теперь моя очередь задавать вопросы, —промолвил граф. — Это будут совсем простые вопросы, на которые даже высможете ответить без труда. Итак, кто вы?

Девушка даже не повернулась от окна.

— Мое имя — Бьянка Сальва, я дочь…

Она снова чихнула, и Йен воспользовался моментом, чтобыперебить ее:

— Не продолжайте, я слышал о вашей семье. — Еслион и был поражен тем, что девушка из знатной семьи стоит в залитом кровьюплатье в доме убитой куртизанки, то не подал виду, подтвердив тем самымрепутацию о невозмутимого, сдержанного человека. — Не были бы вы такдобры, синьорина Сальва, сказать мне, что делаете здесь?

Бьянка не лгала никогда в жизни, даже ребенком. Как и вовсех других случаях, когда она признавалась в своих проступках, добрый ипонимающий отец прощал ее. Но он уже умер, а этот твердокаменный граф д'Аосто,вероятно, не более чувствителен, чем мраморная колонна.

— Я предпочла бы не отвечать на этот вопрос, милорд. Невижу, какое отношение это имеет к смерти несчастной Изабеллы.

— Почему я должен вам верить?

Бьянка решила ответить вопросом на вопрос:

— А какой у меня должен быть мотив убийства?

— «Женщинам не нужны мотивы, им хватает исредств», — процитировал Йен старинную венецианскую пословицу. — Вамбы лучше отвечать на вопросы, чем задавать их. И что, по-вашему, я должен былделать, когда увидел вас с окровавленным кинжалом в руках у мертвого тела? Выже первая подозреваемая. — Он пожал плечами. — Что бы вы подумали намоем месте? Как бы повели себя?

— По-моему, стоит попытаться разыскать настоящее орудиеубийства, а не эту аляповатую игрушку. Найти человека, который пошел на такиетраты, чтобы заказать кинжал и выдать вас за убийцу.

Йен решил не попадаться на ее наживку и не спрашивать,почему буйное воображение внушило ей столь нелепые мысли. А если даже она самаи не совершила преступления, то, без сомнения, приведет его к настоящемупреступнику. Граф со своей обычной проницательностью оценил ситуацию и пришел квыводу, что Бьянка может быть ему очень полезна.

Вот именно — полезна. В мгновение ока Йен понял, чтоубийство лишь отчасти волнует его. Глядя на стоявшую перед ним красавицу, графпридумал, как урезонить Франческо и Роберто, донимавших его разговорами обраке. На самом деле утром он попросту сбежал из дома, якобы подчиняясь просьбеИзабеллы (это могла быть и Бьянка, и вообще кто угодно) срочно прийти к ней. Ивот судьба дарует ему шанс навсегда отвязаться от дядюшек. План, пришедший емув голову в считанные секунды, был прост и безупречен. Если он обручится с этойна вид опасной представительницей семейства Сальва и привезет ее в свой дом, точерез три-четыре дня Франческо и Роберто, равно как и все остальные Арборетти,будут умолять его разорвать помолвку и вернуться к холостяцкой жизни.Заговорив, Йен уже наслаждался чувством победы:

— Видите ли, синьорина, у меня есть план. Бьянка ждала,когда он продолжит, но, не выдержав затянувшегося молчания, заговорила:

— Ох, милорд, я вижу, что вы решили дождаться, покатело разложится, так что проблема исчезнет сама собой.

Йен предпочел не замечать ее насмешек.

— Я хочу задержать вас до тех пор, пока вы не скажетемне, что делаете здесь, и не поведаете всего, что вам известно об Изабелле.

Бьянка побледнела. Теперь, когда ее брат уехал в очередноенеожиданное путешествие, некому будет защитить ее от гнева тети и дяди, еслитолько они узнают, что она побывала в доме Изабеллы. Это, пожалуй, разгневаетих больше, чем обвинение их племянницы в убийстве.

Йен с удивлением заметил, что его слова немало смутили ее.Не исключено, размышлял он про себя, что она и в самом деле невинна.

Заметив, что его последние слова произвели на Бьянкувпечатление, граф решился продолжить:

— Есть, конечно, другой вариант, но, боюсь, онпонравится вам еще меньше. Я хочу получить от вас исчерпывающую информацию, иесли вы согласитесь переехать в мой дом, то я смогу расспрашивать вас всвободное время — где и когда я захочу. У меня в доме вышколенная прислуга.

В его последних словах прозвучала явная угроза, однако этоне пугало Бьянку — как не пугали и слухи о графе, которые время от временидоходили до нее. Жилье в доме графа явно будет более комфортным, нежели камерав одной из венецианских тюрем. Разумеется, неприлично одинокой женщинеоставаться под одной крышей со знатным холостяком, однако это куда лучше, чемпопасть в тюрьму.

— Видите ли, милорд, — заговорила она, —несмотря на то что вы явно пытаетесь напугать меня, мне кажется, что вашепоследнее предложение наиболее предпочтительно. В общем, я принимаю его, но содним условием.

Йен слегка приподнял одну бровь.

— Вы даже представить себе не можете, как удивилименя, — промолвил он.

Бьянка не обратила внимания на саркастический тон егозамечания.