– Это естественно. Лгут все. Гарантирую, даже вы. Возможно, в особенности вы, учитывая вашу репутацию, мистер Редмонд, и компанию, в которой вы вращаетесь. Причина моего пребывания здесь совершенно точно выше вашего понимания, поэтому можете оставить при себе свои инсинуации ради очередного модного салона, который вы почтите своим присутствием.

Он тихонько покачивал головой в такт ее словам, как будто она по бумажке зачитывала текст своей роли. Томми очень не нравилось быть грубой, но когда ее загоняли в угол, приходилось вспоминать способы защиты из детских времен.

Наверху, в окне, герцог поднялся и одернул брюки, которые попали между ягодиц, пока он усаживался. Потом снова устроился в кресле.

– Вы так и не сказали, в чем же заключается ваше дело, мисс де Баллестерос.

Томми повернулась к нему и выпрямилась в полный рост, который, к сожалению, на целый фут, а может, даже и больше, оказался ниже, чем у него. Молча она досчитала до десяти. Томми чувствовала, как потихоньку начинает закипать.

– Зачем вы изводите меня? – спросила она почти весело.

– Зачем вы носите с собой кинжал? – спросил он, передразнив ее.

От потрясения у нее потемнело в глазах.

Он подобрался, от его вальяжности не осталось и следа. Томми вдруг поняла, что этот человек может превратиться в сжатую пружину, когда необходимо. И он с самого начала был готов к любому развитию событий.

Томми прочистила горло.

– О… Это?

– Да, – мягко сказал Редмонд. – То самое.

Томми помолчала, кончиком пальца рассеянно дотронувшись до кинжального острия. Очень острое. Смертельное, совершенное оружие.

– Осмелюсь предположить, это не то, о чем я подумал.

«Соображай быстрее, Томми, соображай!»

– Я ношу при себе кинжал, – медленно начала она, – потому что… у меня нет пистолета.

Редмонд задумчиво кивнул в ответ на эту глупость.

– Ну да, некоторые постоянно носят пистолеты с собой. По крайней мере мой – при мне.

И ведь действительно. Раз! И у него в руке металлом заблестел пистолет. Как, интересно, ему это удалось?

Она взглянула на оружие.

– Прелестная вещица, – вежливо отметила Томми, одновременно прикидывая, отобрать у него пистолет или броситься наутек в случае необходимости. А если дать ему коленом в пах? Или завизжать так, чтобы кровь заледенела?

– Совершенно верно. Благодарю.

Снова повисло молчание. Вообще-то Редмонд не целился в нее и держал пистолет в руке беззаботно, как сигару. Но Томми не сомневалась, что этот человек знал, как обращаться с оружием. Она слышала разговоры о том, что он с небрежной легкостью поразил в яблочко все мишени у Мантонов.

– Мистер Редмонд, вы действительно считаете, что я собираюсь кого-нибудь убить? Если так, то уверяю, в этом случае я уже прикончила бы вас или его, а не выставляла кинжал на обозрение.

Он фыркнул в ответ.

– У вас из этого ничего бы не вышло. Никогда, уверяю. Давайте, придумайте что-нибудь более интересное.

Томми тяжело вздохнула. Он оказался несговорчив.

– Ну ладно. Я беру кинжал с собой для защиты, когда выхожу на улицу ночью. И точно знаю, как с ним обращаться. А здесь нахожусь потому, что узнала, что герцог вернулся в город. Я столько слышала о нем, что мне просто захотелось посмотреть, как он выглядит. Как вы понимаете, мы с ним вращаемся в разных кругах. Клянусь… памятью моей матери.

Это прозвучало несколько более благочестиво, чем хотелось. Хотя не такая уж это была неправда.

– Памятью матери – той самой испанской принцессы? Ну тогда конечно. Более священную клятву трудно себе вообразить.

Томми вздрогнула. Ей нужно было прийти в ярость. Она хотела прийти в ярость. Где-то на периферии сознания раздался слабый свистящий звук.

Проблема заключалась в том, что этот человек вдруг ее заинтересовал. Что было довольно редко, когда речь заходила о мужчинах.

– Я не могу сказать, почему мне нужно увидеть его. Да и не хочу. Но абсолютно честно, мне просто хочется взглянуть на знаменитого герцога Грейфолка. Я знала, что он будет здесь этим вечером. Клянусь вам! Назовите это… любопытством. Теперь вы уйдете?

Над их головами предмет ее любопытства почесал свой огромный нос и перевернул страницу.

Господи, Томми до дрожи хотелось узнать, что он читает! Ослепительно сверкнуло огромное кольцо с печаткой на его пальце.

– Интересно, а почему вас так заботит благополучие герцога, мистер Редмонд?

Тот заколебался.

– Не хочу вдруг увидеть его убитым до того, как я успею уговорить его вложить деньги в одно из моих предприятий.

Она хмыкнула в ответ. Самоуничижительный юмор удивил ее.

– Вам не удалось убедить его сегодня?

Редмонд снова ненадолго задумался, пососав сигару.

– Давайте скажем, что у меня еще все впереди.

Томми нравилось его спокойное высокомерие. Никакого хвастовства, просто решительная уверенность. Ей это напомнило ее саму.

– Итак? – сказал Джонатан после паузы и указал на свой пистолет.

Оба одновременно убрали свое оружие.

– Я был поражен тем, что вы узнали меня в темноте, – признался он. – У вас должно быть зрение кошки, мисс де Баллестерос.

– Весьма трудно не узнать человека, который пялился на меня весь вечер.

Снова возникла интересная пауза. Томми могла бы поклясться, что ее откровенность заставила его замолчать от удивления.

– Я все никак не мог решить, нахожу ли я вас привлекательной, – наконец сказал он.

У Томми отвисла челюсть. Она закашлялась, чтобы скрыть удивление.

– Я понимаю, что должен был бы, – добавил Редмонд почти извиняющимся тоном. И при этом крайне ехидно. – Любой бы на моем месте не колебался. В конце концов, вы та еще штучка, не правда ли?

Томми физически ощущала, как он наслаждается ее замешательством.

Неожиданно она услышала нотки откровенного удовольствия в этом чистейшей воды нахальстве.

– Как вы понимаете… Мне абсолютно безразлично, что вы думаете… Томми.

И мерзавец тихо засмеялся. И совсем даже не невежливо. А так, словно приглашал ее посмеяться вместе с ним. Однако!

Последовала многозначительная пауза, во время которой каждый произвел свою переоценку другого. И во время которой каждый молча сделал определенный вывод, касающийся другого.

А потом Томми доверчиво придвинулась к нему.

– Ах, как вы откровенны!

В следующую секунду его озорная улыбка словно озарила ночь.