– Я там зачем? – нелюбезно огрызаюсь. – Ты сосватал ей Лекса, вот и пусть отдувается.

– Это важная встреча для клана, а ты будущий глава. Ты должен присутствовать.

Я по привычке – волчьей привычке, не человечьей, – морщу нос, пытаясь разобраться что там стоит за этими словами.

– В конечном итоге, именно от тебя, как от главы, будет зависеть, что именно мы сможем выиграть от этого брака. Я много лет готовился к этому, ты должен понимать какой это шанс для нас…– Ага, шанс. Шанс наложить на патентованные секреты Валле мохнатую волчью лапищу. – Так что хоть раз в жизни закрой свой грязный рот и постарайся быть обходительным.

– Надену самое парадное жабо. Можно идти? Или мне так встречать твоих гостей? – дергаю разорванную рубашку за лацкан.

– Иди. – звучит так, словно меня посылают в задницу примарха, а не в свою комнату.

Резиденция стаи место особое. Вечно кто-то путается под ногами. Живут тут несколько семей сразу: основное здание занимает семья Альфы – наш род, отец, его вторая жена и их уже взрослые дети. В западных зданиях живут приближенные отца – три семьи его свиты, волки-спутники, основа его власти. Все дряхлеющие, только и разговоров о том кто из них и где прикупил земли, собираясь на покой. Восточные дома, флигель и павильон с видом на реку я отбил для своих: друзья, на которых можно положиться. Хоть территория у нас и огромная, а народу все равно много, да еще всегда полно гостей: кто-то гостит перед первым оборотом детей, приезжает молодняк на смотрины и заключение брачных обязательств.

Мы самая крупная стая во всем графстве, а значит все волки считают отца за вожака. А скоро будут считать меня… И вместо дружеских потасовок, вечеринок и гулянок с девушками, я получу дубовый стол, забитое встречами расписание и всю батюшкину головную боль в довесок. Оно мне надо?

Пробегаю по лестнице, иду в свои покои. Из окна вижу как во внутреннем дворе Халлен, старый матерый волк, поучает малышню, съехавшуюся из окрестностей. Батюшкина инициатива – устраивать волкам общие двухнедельные сборы каждый год. Лояльность к клану, повышение боевых навыков, да и просто – знакомство лицом к лицу. Хорошая инициатива, должен признать. Я с этими волчатами возился все утро.

Захожу к себе, срывая мятый грязный сюртук, пинком закрываю дверь и замираю.

Элли… младшая дочурка одного из батюшкиных волков-спутников. Сладкая девочка с персиковой кожей, полностью обнаженная ласкается грудью о простынь в моей постели.

– Привет, – шепчет она, лукаво глядя на меня через плечо и выставляя упругую аппетитную попку.

– Что же ты творишь, зубастик…

У меня слишком мало времени, я должен идти на встречу к каким-то там Валле по поводу какой-то там их дочери… Но все это покрывается туманом, все это неважно, а вот Элли, сладкая податливая, горячая Эли, которой сейчас нужен хороший сильный волк – тут. И ничего важнее этого быть не может.

Мне говорили, что это инстинкты. Наделать щенков – вот наш основной инстинкт, сильнее даже самосохранения. Но в такие моменты я не знаю что такое инстинкт, а что такое разум. Есть она, свободная волчица, и она хочет волка. Нет ни одной мысли об отказе, волк внутри не особо-то отзывается на волчицу Элли, но снисходит, конечно. Я не хочу и не могу отказаться от секса с волчицей. Никогда. Мозг стремительно стекает куда-то в пах, и мы быстро и жестко трахаемся безо всяких там нежностей и прелюдий. По ее бедрам идут короткие сладкие судороги, когда она быстро кончает в первый раз. Мне нравится эта плотская неподдельная реакция. Тяжелое, мужское чувство удовлетворения, самодовольства заполняет меня, Вот оно подтверждение, что я самый желанный, сильный, нужный… я дал ей, то что нужно…

Стоны и клятвы – все это можно подделать а вот эту дрожь тела – нельзя. И я упиваюсь, входя в нее глубже, переворачиваю так и этак, чтобы полюбоваться ладным сильным телом.

В дверь кто-то стучит но убирается услышав стоны Элли. Катитесь вы к черту… Она кончает второй раз и я с чувством выполненного долга, отпускаю себя. Наваливаюсь, коротко и агрессивно двигаюсь уже только для себя, чтобы завершить это тем, ради чего начинали… Кончаю с едким чувством, которое в последние пару месяцев отравляет мне секс. И это все?.. Все очень привычно и правильно, как и должно быть, драная физиология тела – не откажешься, не можешь без этого жить. Но от чувственных фейерверков юности остался легкий пшик. Я попробовал все и всех, и теперь хочется чего-то…большего. Но у меня лишь сладкий выдох, минутная эйфория и томная сытость. Туман в голове неохотно отступает.

Мы разъединяемся, и Элли не смущаясь тут же закидывает ноги на спинку кровати, вытягиваясь вверх. Она хочет от меня волчонка, хочет ребенка, но я знаю, что не получит. Мой волк к ней более чем равнодушен. Но сказать об этом прямо мне отчего-то неловко, и я поощряюще хлопаю ее по бедру и ухожу в ванную. Времени на душ нет, быстро ополаскиваю подмышки, пах и лицо и несусь к одежному шкафу.

Валле уже прибыли. Понимаю по пустому холлу, из которого разогнали всех волчат чтобы выглядеть попристойнее и по закрытой двери большого, официального кабинета.

Одергиваю сюртук, поправляю шейный платок и приглаживаю волосы. От меня наверняка разит сексом, остается надеяться, что чопорные маги не так уж и чувствительны к запахам.

Открываю дверь и вхожу. Отец хмур, старик Валле – сухой жилистый и холодный как глыба льда сидит напротив него в кресле. Он не поворачивает головы.

Вдоль стены стоят приближенные отца. Волки-спутники, те на кого опирается его власть, его побратимы, его официальная свита. Встаю в их ряд, бросив взгляд во второе кресло, но девушки почти не видно из-за его высокой спинки. Она уже кажется приходила, но тогда это было неофициально и отец не таскал меня на встречи. Лекс жених – вот он и развлекал свою нареченную.

В третьем кресле, повернутом чуть сильнее так что я вижу его, сидит младшенький Валле. Сын от второй жены, чистокровный человек. Бросает на наш ряд неприязненные взгляды. Хилый какой-то. Ни рожи, ни кожи – сказала бы моя мать. Из-за таких вот заявлений, ее и не приглашали ни на один «официальный» прием.

Стою и скучаю, пропуская мимо ушей что там болтают эти старики.

Бессовестно прикрываю глаза, и дремлю себе, когда начинается обсуждение брачного договора по виду страниц на триста, зеваю в кулак. Говорят только главы семейств, остальные почтительно внимают.

Открываю глаза, когда слышу какое-то шевеление.

Девушка встала из кресла, но встал и старик Валле и загородил ее снова. Они видно что-то говорили, да я естественно прослушал. Вижу только край темно-сиреневого платья, все в тесьме и серебряной вышивке – богатство так и жжет глаза. Братик Валле услужливо бежит открывать дверь и сопровождать. Набриолиненый, надушенный как женщина, все пальцы в перстнях, из каждого кармана тянутся цепочки – потрясти так погремушка получиться. Хочется грубо сплюнуть на пол, как маменька, но манеры манеры…

Лекс, третий по старшинству мой брат – самый образованный, самый галантный, да и чего уж там, умный, – выходит вперед.