Вечереет. На противоположном берегу речушки появляется парнишка. Приветливо машет рукой, улыбается, что-то кричит, вот только не разобрать – далеко. Витя пытается встать и не может. Ноги затекли, одеревенели, пока сидел, совсем не слушаются.

Лягушачьи свадьбы звучат все громче и громче, прямо над головой с нестерпимым треском носятся стрекозы. Рогоз угрожающе шепчет. Шелест травы превращается в рокот волн. Противоположный берег убегает к самому горизонту. Река превращается в морской пролив. За спиной Виктора Котлова возвышаются меловые обрывы. Волны с шорохом набегают на гальку. Гудит ветер. Вдруг волна вырастает прямо на глазах и с размаху бьет в лицо.

– Тьфу, черт подводный! – Виктор Котлов хлопает глазами, размазывает по лицу воду и кровь.

– Очнулся, адмирал! – Дмитрий Комаров наклоняется над старым моряком и машет у него перед носом рукой.

– Да, живой я, живой, – Котлов с кряхтеньем приподнимается на локте и озирается.

Вокруг сущий кавардак. Летчики все же умудрились посадить машину, и даже одним куском, но удар был сильным. В салоне все перемешалось. Кресло, в котором сидел Котлов, вырвано с мясом и валяется в проходе. Недалеко лежит порванный мешок с крупой, через дыры сыплется гречка. Под сиденьями поблескивают банки тушенки. Знаменитая «говядина по-казахски» и конина в собственном соку. Штука на удивление вкусная, у них в Англии так не умеют.

Так вот что загрузили в самолет попутным грузом! Виктор Котлов грешным делом думал, что в ящиках пропагандистские материалы для управления политико-патриотического воспитания или дефицитная аппаратура. Доблестные интенданты любят и умеют «восполнять пробелы» в системе снабжения. Любой транспорт загружают под грузовую марку. Гражданским суперкарго до обычного флотского интенданта как ходом лангуста до луны. Оказалось, везли консервы.

Виктор Котлов с помощью старшего лейтенанта поднялся на ноги и двинулся к выходу. Дверь уже сняли с петель и приспособили под импровизированный трап. Самолет садился на брюхо, поэтому до земли было невысоко. Вокруг стоял лес. Прямо над хвостом «Ил-26» накренилась старая береза. Дальше тянулась заросшая мелким кустарником просека. Видно было, что люди сюда давненько не захаживали.

Да, не все так страшно, как выглядело из салона, бывает и хуже. Летчики умудрились посадить самолет на достаточно широкую просеку. Только в самом финале посадки правое крыло зацепило за старый, подгнивший, неведомо каким образом сохранившийся одинокий телеграфный столб. От удара машину повело в сторону и бросило в густые заросли ивняка. Повезло, в общем-то.

Старичок «Ил-26» ремонту не подлежит, да он и не стоит того. Главное, оба летчика и трое пассажиров живы-здоровы, отделались только синяками и ссадинами. Продовольствия у них хватит до зимы как минимум, у всех пятерых личное оружие. Раненых нет. До ближайшей асфальтированной трассы около двадцати километров. Для непривычных к лесу людей это около суток ходьбы. Благо дорога пусть и заросшая, но есть.

– Да, вот по этой самой просеке выйдем на хуторок, а дальше до дороги рукой подать, – наконец выдавил из себя штурман после четверти часа внимательного изучения карты и попыток определиться на местности.

– Если этот хутор еще живой, – недоверчиво пробурчал Виктор Котлов. – У тебя карта какого года?

– Ну, при Сталине издавали.

– Вот те и ну, – передразнил штурмана пилот, маленький жилистый мужичок среднего возраста. Звали его Алексеем Черкасовым, и служил он в полевой авиации уже без малого два десятка лет.

– Будем выбираться – сказал вице-адмирал Котлов. – А вам, товарищи Черкасов и Халиуллин, выговор за ненадлежащий уход за техникой, повлекший за собой аварию.

Штурман и пилот глядели на Котлова, разинув рты. Ринат Халиуллин попытался было что-то возразить, но Виктор Николаевич не дал ему слова.

– А также объявляю обоим благодарность за мастерскую посадку в сложных условиях.

– Пора бы собираться, солнце клонится, – сказал Александр Иванченко.

Старлей уже успел забраться в салон самолета, перетряхнуть свой нехитрый багаж, выкинуть все лишнее, а остальное упаковать в вещевой мешок. Разумно. К прогулке по лесу более-менее были готовы авиаторы, оба в высоких ботинках и плотных брезентовых комбинезонах. Морские офицеры вылетели из Москвы в летней форме. Суконные темно-синие кители и форменные фуражки хороши, чтоб форсить по набережной и кадрить восхищенных студенток, в них чувствуешь себя к месту на палубе крейсера или авианосца, но вот на идущем в шторм эсминце уже неуютно, и в нехоженых лесных дебрях тоже. Что уж говорить о легких ботинках! Из всех троих самым предусмотрительным оказался Виктор Котлов, не забывший прихватить в рейс свой старый кожаный реглан.

– Давайте проведем инвентаризацию, что нам летное начальство в дорогу дало, – решил вице-адмирал. – Заночуем в самолете, а поутру двинем к дороге. Да, что там у нас с рацией?

– Глухо, товарищ адмирал, – развел руками штурман Халиуллин, – не пережила посадки.

– Если не сегодня, так завтра утром нас будут искать, – размышлял вслух Дмитрий Комаров. – В Литцманштадте не сели, сигнал не дали, а границу пересекли. Посты ПВО должны были сообщить.

– Атташе поднимет шум, – согласился Котлов, – нас будут искать. Посему не теряем время зря. Черкасов, Халиуллин на разведку, пройти по просеке в обе стороны на два километра, в лес не заходить. Остальным собирать хворост. Держаться в пределах видимости самолета. Усекли?

Вице-адмирал не зря потребовал не удаляться от самолета. Был у него случай на Кубе, двое моряков отделились от группы, пошли на цветочки, млин, любоваться. Да заблудились в джунглях. Один полдня плутал в паре километров от трассы, пока его не нашли. Второго обнаружили уже утром. Полуобъеденный падальщиками труп лежал в прямой видимости от просеки. Как сказали врачи, беднягу тяпнула змеюка из разряда особо ядовитых. А уже потом мелкая живность подгрызла. Долго не мучился.

Пусть леса северной части генерал-губернаторства это не тропические джунгли, но и здесь непривычный человек легко может потеряться. Ищи потом растяпу. Лесное зверье здесь тоже водится. Несмотря на близость транспортных узлов, места малолюдные, дороги заросли, многие села, а то и города стоят заброшенными.

Да, за последнюю четверть века здесь многое изменилось. Война, переселения, борьба с партизанами, евгенические эксперименты национал-социалистического правительства кардинально перекроили бывшую Польшу.

Вот и еще одна причина, по которой Виктор Котлов не хотел срываться с места и идти к трассе на ночь глядя. В последнее время в генерал-губернаторстве опять вспыхнули мятежи. Несмотря на бодрые рапорты немецких комендантов активизировались подпольщики и партизаны. Несчастная Армия Крайова, уничтоженная как минимум раз пять или шесть подряд и подчистую, снова поднимала голову. Ликвидировать это движение оказалось не легче, чем убить Кощея Бессмертного.

Отправив молодежь работать, Виктор Котлов поднялся в салон. Пора прибраться, оттащить в хвост раскиданные по полу мешки, ящики и банки, соорудить импровизированные спальные места. Выкидывать продукты никто не собирался, если не им, так какому охотнику или грибнику пригодятся. Поляки живут бедно, для них пара центнеров консервов это как манна небесная, подарок свыше. В буквальном смысле, между прочим. С неба свалилось.