– Ох, Оливия, – Руби взяла лучшую подругу за руку. – Эта девчонка прекрасно видела, что одно твое платье стоит больше, чем она зарабатывает в месяц. Обыкновенная зависть – вот что это было.

Оливия попыталась улыбнуться и снова сложила руки на коленях. Подруга была права, но дело тут не просто в зависти. Та консультантка смотрела на Оливию будто на воровку. Самозванку. Или что похуже.

Оливия никак не могла смириться с подобными взглядами.

Руби рассматривала лисий мех, украшавший перчатки, которые Оливия приобрела в порыве безрассудства.

– Возьми их себе, – сказала Оливия, заметив взгляд подруги.

Меньше будет напоминаний об этом досадном случае.

Руби надела перчатки и, красуясь, приложила ладони к щекам. Потом подергала бровями и высунула язык. Она корчила рожи, пока Оливия не улыбнулась по-настоящему. И девушки дружно засмеялись.

Гарольд остановил коляску перед перекрестком. Дорога вела на Северную сторону, где жили самые богатые и благополучные горожане. Там был дом Дэйвенпортов.

– О, кстати! – воскликнула Руби. – Мне показалось или это Хелен на днях вышла из вашего гаража с ног до головы в смазке? – Она сдержала смешок.

Оливия закатила глаза. Младшая сестра прямо-таки из кожи вон лезла, чтобы сделаться как можно менее привлекательной для потенциальных женихов.

– Ей надо быть осмотрительнее. Если ее в таком виде заметит папа, его удар хватит.

В детстве Оливия и Хелен были близки. Со служанкой Эми-Роуз, а потом и с Руби они превратили приусадебный парк в собственное королевство. Они часами прятались в садах от гувернантки. Потом, прошлой весной, настало время для дебюта Оливии в свете, и она решила покончить с детскими забавами, надеясь, что Хелен последует ее примеру. Но вместо этого сестра, похоже, устремилась в противоположную сторону.

Гарольд провел коляску через ворота особняка «Порт Свободы», и для глаз Оливии это была услада после утомительного дня. Особняк Дэйвенпортов был возведен на краю одного из самых роскошных районов Чикаго, и владения семьи затмевали все соседние. В детстве Оливия считала, что это из-за того, что у родителей много денег. А позже поняла, что просто никто не хотел покупать недвижимость рядом с усадьбой темнокожих. Вокруг особняка раскинулось несколько акров земли: сады, коюшни, поля для выпаса лошадей. Последней постройкой был гараж для ремонта «экипажей Дэйвенпортов» и автомобилей, которые коллекционировал Джон.

Компания «Экипажи Дэйвенпорта» была авантюрой, на которую много лет назад пошел отец. В молодости он сбежал с плантации и, проделав сложный путь, добрался до Севера, где у темнокожих был шанс обрести нечто вроде свободы. Он мечтал создать самый роскошный конный экипаж, который стал бы чем-то большим, чем просто средство передвижения. И у отца получилось. Вскоре после того, как Уильяма Дэйвенпорта высмеяли и выгнали из мастерской, где он работал, он созвал несколько недовольных прежним начальством сотрудников и открыл свое дело, вложив в него все свои сбережения. Бизнес пошел в гору, и со временем его экипажи стали самыми желанными в мире.

Но сейчас, когда автомобили начали теснить конные коляски на улицах города, Джон убеждал отца идти в ногу со временем.

– Смотри-ка! – Руби указала на фаэтон возле гаража: – Это разве ваш?

Выглядел фаэтон очень просто. Матово-черный, тонкие колеса, без кучера – полная противоположность экипажам Дэйвенпорта с удобными бархатными сиденьями, толстыми упругими шинами для мягкости хода и с таким глянцевым покрытием, что в черной панели задника над золоченой эмблемой Дэйвенпортов можно было увидеть свое отражение.

Оливия выпрямилась и подобрала юбки.

– Наверное, одно из увлечений Джона. – Хотя зачем, с чего бы? С момента появления у Джона автомобиля они с Хелен только о нем и говорят.

– А Джон сегодня будет за ужином? – спросила Руби с показной небрежностью.

Оливия закатила глаза. У подруги не получалось скрывать интерес к ее брату.

– Ну, ему надо иногда есть, – поддразнила она.

Оливия спустилась по ступенькам экипажа и посмотрела на «Порт Свободы» – дом, в котором она прожила всю жизнь. Трехэтажный викторианский особняк бледно-голубого цвета. Крыша крутая, остроконечная, с парой башенок. Деревянные перила широкого крыльца покрыты искусной резьбой, изображающей плющ – настолько правдоподобный, что казалось, будто листья покачиваются на легком ветерке. Перед девушками открылись большие дубовые двери, а за ними широкая лестница, змеей изгибавшаяся с одной стороны холла. Над холлом был витражный купол, сквозь который в дом лился свет вечернего солнца.

Дворецкий Эдвард терпеливо ждал, пока девушки отдадут ему шляпки и перчатки.

– Вы опоздали к чаю, мисс, – прошептал он.

– К чаю? – переспросила Оливия.

Мама ничего не говорила насчет чая. Оливия дернула ленту под подбородком и в замешательстве посмотрела на Руби.

Девушки быстро прошли в гостиную по натертому паркету, мимо зеркал в позолоченных рамах. Открывая дверь, Оливия задержала дыхание и нахмурилась.

– Извините за…

Но девушка замолчала, стоило ей увидеть красивого незнакомца, сидящего напротив ее родителей. Бежевый твидовый костюм облегал его гладкую темную кожу.

– А вот как раз и она.

Эммелин Дэйвенпорт поднялась с дивана, и подол ее платья заструился красивыми складками. Мать стояла безукоризненно прямо, то ли из-за туго затянутого корсета, то ли выражая решительность. Миссис Дэйвенпорт быстро глянула на дочь своими миндалевидными глазами (точно такие же глаза достались и Оливии) и мягко отвлекла гостя от мистера Дэйвенпорта и чайного прибора:

– Это наша дочь Оливия.

Джентльмен, представший взору Оливии, был не похож на молодых холостяков, с которыми она была знакома. Он возвышался над ней, и Оливия волей-неволей поразилась ширине его плеч. Его волосы были расчесаны на пробор и гладко уложены. Ни один волосок не торчал. И столь же гладко были уложены его густые усы, обрамлявшие полные губы. Эти губы при виде Оливии гость растянул в самоуверенную улыбку, продемонстрировав ровные белые зубы. Щеки у него были гладкие, подбородок с ямочкой.

Молодой человек был очень красив.

– Рада с вами познакомиться, – сказала Оливия, протягивая руку.

– Я очарован, – сказал тот и, взяв ее ладонь, склонил голову.

Голос у него был такой низкий, что вверх по ее руке пробежала вибрация. Говорил мужчина с акцентом.

Оливия заметила улыбку отца. Взгляд мистера Дэйвенпорта стал нежным. Он снял очки и положил в карман пиджака. Трость он прислонил к стулу и встал рядом с ее матерью у окна в другой стороне комнаты. Вдвоем они являли собой образ, к которому стремилась Оливия. Идеальная пара.

Краем глаза девушка уловила движение, которое заставило ее вспомнить о госте. К ним подошла Руби.

– Руби Тремейн. Кажется, мы незнакомы, – представилась она и протянула руку гостю, вклинившись между ними. Оливия встретилась с джентльменом взглядом, и в глазах друг друга