Маша рассмеялась, вспомнив свои «успехи» по физике, а про себя подумала: «Во мне дремлет магистр Александр Нескучный, если бы я только поняла, каким образом продвинутые СКВОЗНЯКИ совершают свои путешествия…»

Вечером, в самое благодатное время, когда сделаны уроки, родители пожелали спокойной ночи и можно заниматься своими делами, сидеть за компьютером или перед телевизором, оттягивая время сна, Маша вновь задумалась о своем пути СКВОЗНЯКА. Мысли о приключениях и магии не давали ей покоя, мешали сосредоточиться,

— Нет, я так сегодня и не усну, — рассердилась Маша, взяла в руки складное зеркало и кристалл, забралась в кресло с ногами. Она долго рассматривала то свое отражение, то кулон, пожевала веревочку, на которую он был надет, потом постучала камешком по стеклу.

«Как же они работают?» — задумалась Маша. Надела на шею кулон, положила в карман старых шорт зеркальце, закрыла глаза, стараясь вспомнить ощущение магии. Когда ей показалось, что она уловила что-то, девочка поняла, что здорово замерзла. Кажется, окно было закрыто, почему оно сейчас распахнуто и по дому гуляет ветер?

Зябко поеживаясь в тонкой футболке, Маша подошла к окну, но, прежде чем она успела закрыть его, что-то промелькнуло в ночной темноте. Словно какая-то искорка. Потом еще одна, затем небо буквально расчертили десятки белых иголок.

— Звездопад! — ахнула Маша, лихорадочно загадывая желание, брякнула первое, что пришло в голову, что весь день мучило ее: — Хочу быть не такой, как все! Хочу быть СКВОЗНЯКОМ и спасать другие миры, как раньше!

Звезды продолжали падать, девочка зачарованно смотрела на прекрасное зрелище, даже холод не отвлекал ее, только что-то щекотало локоть все назойливей да нестерпимо пахло бабушкиными фиалками, замерзающими в горшке на окне. Маша почесала локоть, и вдруг ее пальцы схватили что-то тонкое и упругое, что немедленно выдернулось из руки. Удивленная, девочка отвернулась от падающих за окном звезд и увидела страшную, лиловую морду с пурпурными прыщами на раздутых щеках.

Маша закричала от испуга и шарахнулась в сторону, разбив локтем стекло. Грохот и боль от пореза привели ее в чувство. Маша поняла, что то, что она приняла за «морду», был цветок, похожий на орхидею, размером с ее голову, во все стороны от него тянулись длинные усики, видимо, это они щекотали ее. Рассмотрев растение, Маша успокоилась и позволила себе оглядеться по сторонам. Белые стены уходят в темноту, потолка не видно, огромное помещение расчерчено узкими полосками стрельчатых окон, свет из которых падал на невообразимое количество самых невероятных растений и грибов, словно она находилась в оранжерее сумасшедшего ученого-биолога. Фиалками пахло все сильнее, к этому добавился терпкий запах лаврового листа, корицы, с ними причудливо смешался аромат нагретой шерсти, куриных перьев, словно в зоопарке, казалось, в темноте полно притаившихся животных. Это точно была не ее комната.

Маша осторожно начала обходить огромную орхидею, во все глаза рассматривая растения: куст на бутылевидной ножке выставил листики, похожие на ладошки, — неприятно розовые, толстенькие, в складочках, с тонкими красными жилками. Чуть далее в кадках стояли дети — маленькие, в вязаных шапках, закутанные поверх пальтишек в шерстяные шали. Маша бросилась к ним и никак не могла понять, почему детки все время отворачиваются от нее, не показывая лиц, пока не дотронулась до них. Шерстяная шаль на ощупь была холодной, пружинистой и скользкой. Детки оказались грибами. А вот светящиеся зонтики с крохотными красными ягодками по краям, Маша не решилась их попробовать. Рядом с ними обычные на вид ирисы выглядели абсолютно черными. Дальше стояло дерево, увешанное бутылками, их гладкие бока посверкивали, горлышки сочились влагой. Сразу за ним — словно ваза на ножке, полная алых цветов, на нее как раз падал свет из окна, а за окном небо было располосовано звездами.

— Я переместилась, — сказала себе Маша, нащупав одной рукой кристалл на груди, а другой зеркало в кармане, — наверное, в тот момент, когда подошла к окну. По закону подлости, нет чтоб днем, когда на мне была куртка с фонариком, указывающим верный путь. Хотя, может, в этом мире магия лучше работает?

Маша прикрыла глаза, сосредоточившись на своей куртке, щелкнула пальцами. Магии не чувствовалось. В раздражении девочка щелкала еще и еще, пока не ощутила щекотку, но не от магии, увы. Ее шею щекотал усик орхидеи.

Девочка обернулась и вновь не сдержала крик ужаса. Это растение невероятным образом двигалось за ней по всей оранжерее, при этом корни его оставались в кадке с землей. Оно почти ласково обвило усиками голые руки и шею Маши и придвинуло к ней свой бутон, обдав девочку теплом и невыносимо сладким запахом фиалок. Маша замерла, увидев, как тяжелые лепестки раздвинулись, обнажив внутреннюю поверхность с острыми, опасно поблескивающими зубками и темным горлом, какого не могло быть у цветка…

— Кто здесь? — темноту прорезал луч карманного фонарика, он ударил Маше по глазам, и она зажмурилась.

— Великий Океан! — воскликнул охранник — кому ж еще там было оказаться? Потом по рукам и лицу Маши хлестнуло вроде как теплым киселем, и усики соскользнули с ее кожи. — Не открывай глаза, — приказал охранник, прижимая к ее лицу полоску грубой ткани, — идем, тут порог, ноги поднимай!

Маша послушно зашагала, высоко вздымая колени, словно Буратино, пока охранник не остановил ее и не помог сесть. Потом он заботливо, как мама, промокнул ее лицо, особенно глаза, и спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Маша осторожно открыла глаза. Она сидела возле обычного письменного стола, в комнате, полной мониторов, перед ней стоял мужчина лет тридцати, с загорелым лицом и русыми волосами, отчего он казался каким-то бесцветным, только серо-зеленые глаза ярко светились, и в них были неподдельная тревога и изумление. Он протягивал Маше свежее вафельное полотенце — прежнее, измазанное в бледно-розовой жидкости, валялось в помойном ведре.

— Вы убили его? — дрожащим голосом спросила Маша, принимая полотенце и вытирая руки.

— Плотоядного ходильника? — поднял брови охранник. — Нет, что ты, здесь это единственный экземпляр. Я просто брызнул на него питательным раствором. Его, конечно, покормили вечером, но бедняга так нервничает после пересадки, вот и польстился на свежатинку. Девочка, я не буду говорить, сколько ты нарушила правил, я просто хочу знать — зачем ты залезла в оранжерею?

— Я заблудилась, — пробормотала Маша, опуская глаза на закапанную розовой слизью футболку. — Я издалека.

— Твои родители обязаны будут разобраться, — серьезно ответил охранник. — Им решать, виновата ли ты или просто так сложились обстоятельства. А сейчас я обязан отправить тебя домой. Говори свой адрес.

— Это очень далеко! — настойчиво сказала Маша. — Я сама доберусь.

— Если только ты не с диких островов, не входящих в единую сеть телепортации, я отправлю тебя, куда ты скажешь. Назови свой город, имя…

— Маша Некрасова, Россия, — безнадежно ответила девочка.