высоты.

Деревья – будто на бегу,

И кроны их округлы, ровны,

Вытягиваясь ввысь в струну

И в глубину пуская корни.

Еще немного и пойдут

По веткам тонкие побеги,

И словно в облаке вздохнут

Деревья в теплой, тихой неге.

* * *

Облака плывут, как тени

Далью золотой.

И леса внизу весенней

Дышат новизной.

И растопленный лучами

Зимних далей круг

Почернел, ожил ручьями,

Раскололся вдруг.

И задул тревожный ветер,

Ливни снизошли.

Будто настежь двери с петель

Близкой той поры,

Где давно уже просторно

Лес зазеленел,

Грузный жук над полем черным

Низко пролетел.

Тишина тяжелой ношей.

В окна через край

Бьет черемухой роскошной

Подмосковный май.

* * *

Зеленый дым и ветер пряный,

Прозрачность юности во всем.

Как мир души непостоянен,

А мир телесный невесом!

Как пересвисты птичьи нежны.

И в озарении весны

Как наши помыслы безбрежны

И чувства все обострены.

Какой сиреной нас поманит,

В какие дали уведет,

Кого заманит и обманет,

Чью жизнь, как чашку, разобьет.

Чьи силы спящие разбудит,

Как зимний город, ото сна…

Так, пусть да здравствует, да будет,

Да вечно славится весна!

Буйство лета

* * *

Июнь. Прозрачные пруды

В полях средь радужного цвета.

Осока в зелени воды

И травяное буйство лета.

Как серебристые мечты

В закате тают самолеты.

И пахнут к вечеру цветы

И звездами горят без счета.

И первый на лугах покос

С холма спускается к оврагу.

Вода в прудах прозрачней слез.

Цветы пьянят медовой влагой.

В траве, у ног, снуют шмели.

Стрижи купаются в закате.

И изобилием земли

Дарит июнь, как чудо-скатерть.

* * *

Мосты над плесами речными.

В лесах дремучих берега.

Пустынный мир, принявший схиму,

И перепутавший века.

Лишь теплоход – речной красавец –

Как белый лебедь проплывет.

Да церкви безымянный палец

Сверкнет средь топей и болот.

* * *

Прохладный плес течет меж берегами

Крутой дугой.

В нем облака, в нем храмы с куполами

Вниз головой.

И теплоходы на широкой глади,

Как легкие жуки,

Косые оставляют пряди

На зеркале реки.

Могучий плес одет в лесные чащи

И до краев налит.

И жизнь такой же полной чашей

На берегах кипит.

* * *

Под зеленым лиственным навесом,

В колдовском березовом лесу

Я теряю ощущенье веса,

Будто свет в самом себе несу.

И вокруг прозрачное свеченье,

Тихий свет березовой глуши.

Сброшено земное притяженье.

Плоть ушла, дав место для души.

* * *

Лес, как просторный, светлый храм.

В высоких сводах птичье пенье.

Уходят ввысь стволы деревьев,

Колоннами, к лесным шатрам.

Маслята стайкой, в редколесье,

Слышны ребячьи голоса.

Вдруг самолета гром небесный –

То ангел взмыл под небеса

Туда, где тишина просторно

Ждет знака Божьего перста

И в мир нездешний, мир нагорный

Открыты тайные врата.

И вновь молчанье наступило

И звонче птичьи голоса.

И небо глубину открыло,

Где туч умчалась полоса.

* * *

Невыразимые цветы

В душе моей растут

И солнце светит,

И глаза живые стерегут.

В моей душе покой страны

Прозрачной и лесной,

Где бродит ветер тишины

И запах теплых хвой.

Уйду из города в луга,

В них упаду лицом.

В глуши откроется река

И выйдет дряхлый гном.

Он скажет древние слова

И тотчас я усну.

Сквозь тело прорастет трава,

Вонзаясь в тишину.

Во мне умолкнут голоса

И шорох облаков.

Теперь я – даль, я – тишина

Озер, полей, лесов.

* * *

Грибной дождь

Тучи синие, как сливы,

Потемневшие внизу,

Тяжело, неторопливо

Над окраиной ползут.

Вот на дальний лес сквозь тучи

Хлынул солнца луч косой.

В стороне грибной, летучий

Дождь проходит полосой.

Следом молнии гурьбою,

Словно лезвия острот.

Между небом и землею

Золотой круговорот.

И над всей лесной страною,

Через реки и луга,

Семицветною зарею

Встала радуги дуга.

Осенние мотивы

* * *

В осеннем мареве молчат

Деревни на пригорках.

Весь край изрезан и покат:

Поля, овраги, горки.

И позолоченный сентябрь –

Глубокий, чистый омут,

В который падает янтарь,

От синевы отколот.

И безмятежно дремлет даль

В тончайшей паутине…

Но кем-то вписана печаль

В счастливую картину.

* * *

Тропарево

Где городских окраин

Проходит полоса,

К кварталам подступают

Овраги и леса.

Тропинками пройди к ним,

На косогор взойди

И вдруг бескрайний город

Оставишь позади…

Здесь птичья вьется стая

Над убранным жнивьем

И церковь расписная

Парит над сентябрем.

И плавны перекаты

Пустеющих полей,

И лето на закате

Дремотней и нежней.

* * *

Лесов пожар, осенних рощ костер

И неба океан над головами,

И ветер осени холоден и остер,

И облака, как флот под парусами.

Леса стоят, прозрачны и светлы

И, будто в час предсмертный свой поэты,

Свет источают жаркие стволы,

Вас, возвышая тем прощальным светом.

* * *

И осень в воздухе сыром.

И сыплются на землю листья.

В их круговерти золотистой

И ты – единственным листом.

Единственным, неразличимым,

В круженье плавном, в темноте.

Но путь паденья к немоте,

Его изгиб – неповторимы.

* * *

Сквозит высокая аллея.

На землю падают листы

Как-будто, скорбно пламенея,

Слетают души с высоты.

А что остались рвутся к свету,

Даря последний жар и взрыв,

И перед тем, как кануть в лету,

Предсмертный обретя порыв.

Стволы морщинисты и крепки,

Уходят корни вглубь веков,

Как старики, как наши предки –.

И жизни и семьи остов.

Природа внемлет мирозданью

И, осыпая лист с берез,

Готовит нас к соборованью

Под золотистый пух волос.

Шампанский снег

* * *

А в комнате жила

И пахла лесом елка.

Волшебною была,

Душистою и колкой.

И уходил в леса

Последний отблеск года.

Стихали города,

В гармонии с природой.

Спадало, как вода,

На улицах движенье

И слышалось тогда

Неслышное паденье.

Шел новогодний снег

Шампанский, звездный, пышный.

Шин прекращался бег,

Сияли звезды выше.

Дням подводя итог,

Куранты полночь били.

Кончался жизни год,

Скрываясь в снежной пыли.

И в блеске женских чар

Мы, юные невежды,

Встречали