— Да, товарищ майор. Один вопрос. Командира и наводчика оставить?

— Только наводчика. Командир машины будет не нужен. Хотя как стрелок сгодится. Ладно, оставляй.

— Разрешите выполнять?

— Давай. Поставь задачу экипажу и командуй своими пехотинцами, следи, чтобы не вылезли духи на вершине. А то прилетит мина под названием «Василек», и базарить здесь некому будет. Подрыв одного заправщика уничтожит всю колонну вместе с боевой техникой. Не думаю, что ты хочешь заживо сгореть.

— Скажете тоже, товарищ майор. Боже упаси от такой судьбы.

— Веришь в Бога?

— Раньше не верил, сейчас да. Знаете, служба идет легче, когда ощущаешь, что кто-то все-таки заботится о тебе. Возможно, это иллюзия, но она помогает.

— Вот и хорошо. Давай работай!

— Есть!

— А что делать мне? — спросил начальник колонны.

— А с тобой, Валера… ты не против, если я к тебе по имени?

— Не против.

— С тобой, Валера, мы обговорим порядок действий в случае нападения на колонну на ровном участке или в ущелье.

— Считаете, что оно возможно?

— В этом мире, Валера, нет ничего невозможного. Конечно плохо, что полк не имеет разведданных по банде Мадура, которая может находиться здесь. А раз так, то надо просчитывать вариант вероятного нападения. Но давай короче, капитан. Как выйдем в ущелье, сразу же передашь команду старшим машин увеличить дистанцию до пятидесяти метров. Тогда поражение одного «наливника» не вызовет подрыв других. Вряд ли у банды есть шесть гранатометов РПГ-7. Их вместе с выстрелами надо было тащить через границу. Это не очень удобно, особенно при прорыве. Надо признать, что боевики провели его весьма грамотно и умело. Но один-два гранатомета у них есть. Из засады они могут поджечь пару «наливников», но не больше. Мои ребята вычислят их позиции и накроют. Это по худшему варианту. Обычно мы обнаруживали гранатометчиков до выстрелов, так как они открывались. Дальше видно будет. Главное для тебя — растянуть колонну в ущелье, дабы не допустить подрыва всех машин от пары выстрелов гранатометов. Понятно?

Капитан кивнул и сказал.

— Это понятно. А дальше?

— При нападении будем действовать по обстановке.

— Ясно. Я могу идти?

— Странный ты, Гена, не знаешь, что можно, а где разрешите?

— Вы о Машке под забором?

— О ней, родимой. Иди и не паникуй. Смотрю, нервничаешь. Впервые на выходе?

— Да, — просто и честно ответил начальник службы ГСМ мотострелкового полка.

— Постарайся расслабиться, хотя вряд ли тебе такое удастся. Придется, Валера, пережить это. В следующий раз будешь спокойнее, а потом привыкнешь.

Капитан отрицательно покачал головой и проговорил:

— Нет. Я после этого рейса убываю в отпуск, потом — к новому месту службы на должность начальника ГСМ дивизии.

— Вот как? Поздравляю. И далеко переводят?

— В Западный округ, Ленинградская область. Точнее сказать не могу, сам не знаю.

— Неплохо. Там хату получишь. Семья-то есть?

— Есть, жена и дочь.

— Вот и заживешь с семьей без проблем. Начальник ГСМ дивизии — майорская должность. Получишь это звание и дослужишь под Питером до пенсии.

— Для этого еще надо вернуться в полк.

— Вернемся обязательно.

— Разрешите идти?

— Иди, Валера!

Уланову не понравилось настроение капитана. В нем чувствовалась какая-то фатальная обреченность, страх.

«В таком настроении в бой вступать нельзя, — подумал он. — Обязательно попадешь под первую же пулю или осколок. Надо было заявить ему, мол, если нас духи обстреляют, то хватай автомат, дуй в ближайшее укрытие и сиди там, пока не закончится бой. Но как скажешь такое? Он наверняка обиделся бы.

Впрочем, совсем плохо будет, если начальник службы ГСМ впадет в панику. В бою это верная и скорая смерть. Не путать с быстрой. Та хороша. Хуже, когда с отсрочкой. От ранения в живот или печень. Когда боль будет рвать тело, а в голове сверлить, — это все!».

Майор тряхнул головой, сбрасывая с себя эти невеселые мысли, подошел к краю площадки, оттуда вниз нырнула БМП с его разведчиками, справа увидел валун. Странно, но до этого он его не замечал, а вся площадка была как на ладони. Откуда взялся? И валун ли?

Он скинул с плеча автомат, обошел эту глыбу. Вроде все нормально. Самый обычный камень.

Уланов поставил на валун ногу и… почувствовал, как провалился в пропасть. Резанула боль в ноге, груди, голове. Он падал в какую-то шахту, бился о ее стены. Ему стало нестерпимо жарко.

Удар… и вдруг совсем рядом:

— Рома! Что с тобой?

Черт возьми, женский голос, но откуда он здесь?

Его кто-то толкнул в спину, и он… проснулся.

Уланов сидел на кровати в спальне. Все тело в липком поту. Рядом Людмила.

— Что ты, Рома? Опять кошмар?

Уланов пришел в себя и ответил:

— Да, будь он проклят.

Кошмары начали преследовать его после тех самых событий, которые и снились ему, командиру группы спецназа, уволенному в запас. Тогда он пережил сильный стресс. Ночи стали кошмарами. Такое случалось не всегда, но часто.

— Извини, дорогая. — Уланов взглянул на женщину. — Я разбудил тебя.

— Ну, что ты, Рома, — ответила она, — я все понимаю.

— Пойду приму душ.

Роман взглянул на часы. Два часа ночи. Наступила суббота, 3 сентября.

Он поднялся, прошел в ванную, минут десять стоял под контрастным душем, выкурил сигарету на кухне, вернулся в спальню.

Людмила ждала его, обняла, когда он лег, и проговорила:

— Спокойной ночи, Рома. Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее.

— Я был бы не против.

Он лег на спину… закрыл глаза.

К нему тут же вернулось то, что прервалось, но уже в другом ракурсе…

Майор Уланов вышел к краю площадки, увидел БМП, уходившую вниз по серпантину, на броне которой сидели его подчиненные. Потом он посмотрел на скалы, сжимавшие дорогу в самом начале маршрута. Там порхал с куста на куст скворец. Он спокойно ворковал, иногда посвистывал. Это означало, что никакой угрозы для него поблизости не было. Ни людей, ни зверья.

Впрочем, хищники сейчас спали, их время ночь. А вот люди? Да, хорошо, что никого из них на вершинах не было.

Через пять минут Уланов вызвал на связь своего заместителя:

— Второй, здесь Первый!

— Отвечаю, — услышал он голос Чернова.