— Как ты этому научилась? — спросил демон, и ядернулась от его странного акцента.

Гласные будто вбуравливались в извилины моего мозга.

— Ал, — шепнула я, и демон поднял почтинесуществующие брови. Скользя плечом по стене, я встала, ни на секунду не сводяс него глаз. Такое начало дня мне не нравилось. Видит бог, я всего-то часпроспала — судя по свету.

— А ты откуда взялся? Ты же не можешь появиться простотак! — воскликнула я, пытаясь сжечь избыток адреналина. Я стояла вкоридоре в тех же майке и шортиках, которые надела на ночь. — Тебя никтоне звал! И как ты мог стоять на освященной земле? Демоны этого не могут, так влюбой книжке написано!

— Что хочу, то и делаю. — Тритон заглядывал вгостиную, тыкая посохом через порог, будто ища капканы. — А такиедопущения выйдут тебе боком, — добавил демон, поправляя нить черногозолота, тускло блестящую на фоне полуночной красноты его мантии. — Наосвященной земле меня не было — ты там была. А Миниас… Миниас говорил, чтобольшая часть этих книг написана мною, так что кто знает, сколько там правды?

Гладкие черты его лица исказились досадой — на себя, не наменя.

— Иногда я не очень верно помню прошлое, — сказалТритон каким-то отстраненным голосом. — Или его просто меняют, а мне неговорят.

У меня лицо заледенело в предутреннем холодке. Тритонсумасшедший. У меня в коридоре стоит безумный демон, а мои соседи придут домойминут через двадцать. Как такая мощная сущность выжила, будучи такойнеуравновешенной? Но неуравновешенный далеко не всегда означает «глупец», чащеоно значит — «сильный». И умный. И беспощадный. Демонический.

— Чего ты хочешь? — спросила я, гадая, сколько ещедо восхода солнца.

Тритон вздохнул, глядя встревоженно.

— Не помню, — сказал он наконец. — Но у тебяесть что-то мое. И я хочу получить это обратно.

Пока Тритон пытался разобраться в собственных мыслях и налице у него мелькали непонятные эмоции, я щурилась в темный коридор, пытаясьрешить, мужчина Тритон или женщина. Демон может принимать любой облик, какойзахочет. Прямо сейчас у него были светлые брови и безупречно гладкая светлаякожа. Я бы сказала, он выглядел женственно, если бы не резко очерченныйподбородок и не в меру костлявые ноги. Лак на этих ногтях не смотрелся бы.

И шляпа на нем была та же, что и раньше — круглая, с прямымиполями и плоским верхом, сделанная из роскошной красной материи с золотымплетением. Короткие, непонятного цвета волосы, висящие чуть ниже ушей, никакогонамека на пол не давали. В первую встречу я поинтересовалась у Тритона, кто он— «он» или «она», а он спросил, какая разница. Сейчас, видя, как он пытаетсясобраться с мыслями, я подумала: не в том дело, что он не считает это важным, ав том, что он забыл, с какими частями тела он — или она — родился. Может,Миниас помнит — кто бы этот Миниас ни был.

— Тритон, — сказала я, надеясь, что голос мой неслишком явно дрожит. — Я требую, чтобы ты ушел. Изыди отсюда немедленно вбезвременье, и не смей возвращаться и беспокоить меня снова.

Отличная была формула изгнания — кроме того, что я непоставила сперва круг, — и Тритон приподнял бровь. Недоумение он отодвинулв сторону с легкостью, свидетельствующей о большом опыте.

— Меня не этим именем призывают.

Демон рванулся вперед, я отпрыгнула, чтобы вызвать круг—каким бы жалким он ни был, не начерченный и ничем видимым необозначенный, — но Тритон шагнул в гостиную, и только мелькнул подол егомантии, исчезающий за дверью. Донесся звук выдираемых из дерева гвоздей, резкийтреск разлетающейся обшивки, и цветисто выругался по-латыни Тритон.

Мимо меня на мягких лапах прошла Рекс, кошка Дженкса —любопытство вот-вот кончилось бы для нее, как обещает поговорка. Я бросилась заглупой тварью, но она меня не любит, а потому шарахнулась, не даваясь в руки.Апельсинового цвета котенок остановился перед порогом, насторожив ушки.Подергивая хвостом, Рекс уселась и принялась наблюдать.

Тритон не пытался затащить меня в безвременье, не пыталсяменя убить. Он что-то искал, и, наверное, единственная причина, по которойвселился в меня — обыскать освященную церковь. Что наводило на мысль, чтосвятость территории не нарушена. Но этот демон чертов — просто псих. Кто знает,сколько он еще будет меня не замечать? Пока не решит, что я могла бы емусказать, где это! Чем бы это ни было.

Глухой удар из гостиной заставил меня вздрогнуть. Рекс,выгнув хвост, вошла внутрь.

Внезапный стук в дверь церкви развернул меня в другуюсторону, к пустому святилищу, но я не успела крикнуть, предупредить, кактяжелая дубовая дверь отворилась, не запертая в ожидании прихода Айви. Отлично.Что дальше будет?

— Рэйчел? — спросил встревоженный голос, и широкимшагом вошла Кери, одетая в линялые джинсы, промокшие от земли на коленях — онаявно работала в саду, хотя солнце еще не взошло. Глаза большие от тревоги,длинные светлые волосы летят за спиной — она промчалась через пустое святилище,оставляя грязные следы от вышитых тапочек, так неподходящих для работы в саду.Кери — эльф инкогнито, и я знала, что у нее режим дня как у пикси: бодрствуетднем и ночью, а спит по четыре часа около полудня и полуночи.

Я отчаянно замахала руками, глядя то на нее, то на пустойкоридор.

— Уходи! — чуть не заорала я. — Уходи скорее!

— У тебя звонил церковный колокол, — сказала она,бледная от беспокойства, подходя ближе и беря меня за руки. От нее чудеснопахло — эльфийский запах вина и корицы, смешанный с простым запахом сырой земли— и сверкал на груди крест, подаренный ей Айви. — Ничего не случилось?

А, точно, — подумала я, вспоминая, что слышала звон сколокольни, когда выпихнула Тритона из своих мыслей. Выражение «звонить вколокола» оказалось не просто фигурой речи, и я подумала, сколько же этоэнергии я каналировала, чтобы срезонировал колокол.

Из гостиной раздался мерзкий звук отдираемых панелей. Кериприподняла светлые брови. Черт возьми, она была спокойна и собрана, а менятрясло в моем белье.

— Это демон, — прошептала я, гадая, удрать нам илипопробовать добраться до того круга, что выдолблен у меня на кухонном полу.Святилище — все еще освященная земля, но я уже ничему, кроме хорошопоставленного круга, не верила в качестве защиты от демона. Особенно от этого.

Вопросительное выражение на треугольном лице Кери сталожестким и гневным. Она тысячу лет провела в плену в качестве демонскогофамилиара, и к ним ко всем относилась как к змеям. С осторожностью, да, нострах утратила давно.

— Зачем это ты вызываешь демонов? — спросила онастрого. — Да еще и в ночной одежде? — Узкие плечи ее напряглись: — Ятебе сказала, что помогу с магией. Очень тебе благодарна, миз Рэйчел МарианаМорган, что выставила меня бесполезной.

Я взяла ее за локоть и потащила назад.