— Кери, — взмолилась я, не в силах поверить, чтопо своей деликатности она так неверно все поняла. — Я не вызывала его. Онявился сам.

Ха, можно подумать, я бы стала сейчас заниматься демонскоймагией. У меня на душе и так столько сажи от демонов, что можно гимнастическийзал выкрасить.

В ответ Кери потянула меня за руку, остановив в двух шагахот открытой двери святилища.

— Демоны не могут появляться по собственнойволе, — сказала она, и озабоченность вернулась к ней. Она коснуласьпальцами распятия, — Кто-то должен был его вызвать, а потом по небрежностиотпустить, не изгнав.

Тихое шарканье босых ног в конце коридора резануло уши какпистолетный выстрел. Пульс заскакал, я обернулась — и Кери через секунду вследза мной.

— Не могут — или не хотят? — спросил Тритон.

Котенок висел у него в руках, суча лапами.

У Кери подогнулись колени, я потянулась к ней…

— Не тронь меня! — завизжала она.

Я даже не сразу поняла, что отбиваюсь от ее беспорядочныхразмахиваний руками, а она рвется от меня в сторону святилища.

Черт, кажется, мы влипли.

Я бросилась за ней, но она дернула меня обратно, когда мыоказались посреди пустого зала.

— Сядь, — велела она и попыталась меня усадитьтрясущимися руками.

Ладно, остаемся.

— Кери, — начала я, и тут у меня челюсть отвисла, когдаона выхватила из заднего кармана складной нож, покрытый коркой земли. —Кери! — воскликнула я, когда она распорола себе большой палец. Выступилакровь, и на моих глазах Кери начертила большой круг, бормоча по-латыни. Лицобыло скрыто светлыми, почти прозрачными волосами до пояса, но видно было, чтоона дрожит. Бог мой, она перепугалась страшно.

Кери, в святилище земля святая! — возразила я, но оназачерпнула из линии и оживила круг. Поле безвременья с черными мазками окружилонас, и я вздрогнула, ощутив, как вымазывает меня ее грязь от прежней демонскоймагии. Круг был добрых пяти футов в диаметре — великоват, пожалуй, для одногочеловека, но Кери — лучший практикующий лей-линейщик во всем Цинциннати. Онапорезала средний палец, и я поймала ее за руку. — Кери, прекрати! Намничего не грозит!

С огромными от ужаса глазами она оттолкнула меня прочь, и яналетела изнутри йа ее поле как на стену.

— С дороги! — приказала она, начиная чертить второйкруг внутри первого.

Я в полном шоке отодвинулась к центру, и она своей кровьюпровела черту у меня за спиной.

— Кери, — снова начала я и остановилась, увидев, чтоона переплетает линию с первой, усиливая круг. Никогда еще такого не видела.Латинские слова полились с ее губ, непонятные и грозные. Иголками заколола кожусила, и я тупо смотрела, как Кери прокалывает мизинец и начинает третий круг.

Безмолвные слезы отчаяния бороздили ее лицо, когда оназавершила и оживила круг. Третий слой черноты поднялся над нами, тяжелый игнетущий. Кери переложила грязный садовый нож в окровавленную руку иприготовилась, дрожа, резать большой палец на левой руке.

— Прекрати! — возразила я, в испуге перехватываяее руку, липкую от ее же крови.

Она взметнула голову, на меня глянули полные ужаса голубыеглаза. Кери была бела как мел.

— Все нормально, — говорила я, про себя гадая, чтоже такого должен был сделать Тритон, чтобы эта уверенная в себе, невозмутимаяженщина так перепугалась. — Мы в церкви, она освященная. Ты поставилакруг, чертовски хороший.

Я подняла глаза на гудящий над головой защитный барьер.Тройной круг чернел от тысячи лет проклятий, за которые Алгалиарепт — демон, откоторого я ее спасла, — заставлял расплачиваться ее. Впервые вижу барьертакой силы.

Хорошенькая головка Кери моталась как на ветру, губыраздвинулись, показывая ровные мелкие зубы:

— Ты должна вызвать Миниаса. Вызови его, обязательно!

— Миниаса? А кто это, черт бы его побрал?

— Это фамилиар Тритонский, — ответила она,заикаясь, и в синих глазах был виден панический страх.

Она спятила, что ли? Фамилиар Тритона — тоже демон? —Дай-ка мне нож, — попросила я, пытаясь отобрать его у нее.

У нее большой палец кровоточил, и я искала глазами, чем быего перевязать. Нам ничего не грозило — Тритон может беситься снаружи, мнеплевать. Скоро восход, а мне случалось уже дожидаться солнца, сидя в круге.Всплыли и растаяли воспоминания о Нике — моем бывшем бойфренде.

— Ты должна его вызвать! — выкрикнула Кери, и на моихглазах рухнула на колени и стала рисовать собственной кровью круг размером старелку. На дубовые половицы капали слезы.

— Кери, все в порядке, — повторила я недоуменно,стоя над ней.

Она посмотрела на меня — и моя уверенность дала трещину.

— Нет, не в порядке, — сказала она тихо, иаристократическое произношение, выдававшее королевскую кровь, сейчас звучалопредсказанием поражения.

Взмыла какая-то странная волна, прогнула пузырь силы,окружающий нас скорлупой. Я невольно тянула на полусферу безвременья, и тутсверху донесся ясный звук отрезонировавшего церковного колокола. Защищающий наспузырь силы покачнулся, на миг блеснул чистым цветом синей ауры Кери, и сновапочернел демонской сажей.

Из арки — прохода в пристройку — донесся тихий голос Тритона:

— Кери, не плачь. На второй раз уже не так больно.

Она дернулась — я поймала ее за руку, чтобы она не бросиласьк открытой двери, разрушая собственный круг. Беспорядочно мечущаяся ее рукаударила меня по щеке, я удивленно вскрикнула, а Кери мешком свалилась на пол кмоим ногам.

— Тритон осквернила церковь, — сказала Кери междувсхлипываниями. — Я не могу снова. Не могу. Ал однажды проиграл пари, и ядля нее десять лет заклятия плела. Не могу я снова, Рэйчел, не могу!

Я в испуге положила руку ей на плечо — и остановилась.Тритон — женщина. И тут я почувствовала, как кровь отлила от щек; Тритонговорила из коридора — с освященной земли!

Мысли вернулись к той волне энергии. Кери когда-то говорила,что демон может лишить церковь святости, но это маловероятно — слишком дорогообходится. А вот Тритон это сделала, не задумавшись. Черт, плохо.

Проглотив слюну, я увидела Тритон — она стояла в дверях, ужехорошо зайдя туда, где раньше земля была святая. Рекс все еще валялась у нее наруке, улыбаясь дурацкой кошачьей улыбкой. Мне эта рыжая скотина не позволяет досебя дотронуться, а в руках сумасшедшей демоницы — мурлычет. Где логика?

У Тритон с зажатым под локтем посохом и в элегантного покроямантии был почти библейский вид. Как только вопрос с полом решился, ее женственностьстала очевидной. Черные немигающие глаза безмятежно взирали на круг Керипосреди почти пустого святилища.