— Тебя вычерпали. Опустошили. И если подобное будет повторяться, тебя надолго не хватит.

— Опустошили? — звучало странно и неправдоподобно. — Силы выпили, что ли? Как вампиры?

— Типа того. Можешь смеяться, но поверь мне, я знаю, о чем говорю.

— Ну, ладно, допустим. И что же мне сделать, чтобы от этого спастись? В чем мое лекарство?

— В женщине.

Что? Я подумал, что ослышался. В какой, блядь, женщине? В проститутке что ли? Или в экстрасенсе каком-нибудь, вроде Таисии?

— У меня есть Таисия.

— Она — твой щит. Хороший щит. Но никогда не станет твоим резервом. Если бы она была твоей женщиной — тогда да! А так, не может она тебя подпитать, даже если захочет. Не отдаст свои силы, свою энергию.

— Интересная версия. Получается, мне нужно найти бабу. Перед выступлением, как от розетки, от нее подзаряжаться, и все будет путем? — мне было смешно. Полный бред! Глупость какая-то!

— Нет. Любая баба не пойдет. Тебе нужна особая. Твоя. Чтобы чувствовала тебя. Чтобы любила. Иначе только во вред будет. И тебе во вред, и ей. И ты, чтобы любил ее.

— Допустим, я такую найду. Допустим. Но если из меня люди энергию черпают, я буду из нее… что с ней будет? С нею будет то же, что со мной сейчас происходит? Я ее опустошу, выпью до дна и всё — конец ей?

— Не знаю. Может быть, вы научитесь подзаряжаться друг ото друга… как от розетки?

Он смеялся надо мной. Я это чувствовал. Но и понимал, что Монах не врал. Была, была в его словах доля правды.

И что теперь? Жену искать себе? Надо подумать. И с Яром посоветоваться.

Мужчина поднялся, видимо, сказав все, что хотел. Уже у двери остановился и спросил:

— Это был твой лучший боец?

Это он про Давида?

— Да. Мой телохранитель.

— Ты понял, что я легко смог с ним справиться?

Да уж! Понял, как не понять? Я просто кивнул в ответ.

— Хочешь я научу его своим приемам? Точнее пришлю своего помощника, который научит?

Я задумался. С одной стороны, такие способности, если им можно научиться, не повредили бы никому из моих солдат. С другой, человек, способный запросто справиться с Давидом, неплохо владеющим восточными единоборствами, молодым, тренированным и сильным, сам по себе опасен. Да и почему я должен доверять совершенно незнакомым людям? Платон понял, о чем я думаю:

— Я знаю, ты понимаешь, что я не враг ни тебе, ни твоим людям. Ты каким-то образом читаешь меня. Я пришлю к тебе своего воина. Тебе достаточно будет всего одного «взгляда», чтобы понять, что он совершенно безвреден… для тебя.

И тут только, когда мужчина уже шагнул за порог, я опомнился — понял, что именно смущало меня на протяжении всего разговора.

— Стой. Не верю в бескорыстность. Что ты хочешь за совет… и бойца?

Он остановился. Я не видел этого конечно. Но был уверен, что он улыбается.

— Сущий пустяк. Твою благосклонность. А может быть, даже помощь, когда придет время. Причем, я не прошу каких-то обещаний, заметь. Просто дружбу.

— Я подумаю.

— Я могу завтра зайти за ответом?

Я в очередной раз согласно кивнул.

Я не знаю, какой идиот придумал мне такое имя. Нет, я, конечно, догадываюсь. Но это точно был не отец. Мой отец, точнее тот человек, которого я зову так на протяжении 20 лет, никогда бы не дал мне этого сладкого, липкого, как зажатая в ладони карамель, имени. Значит, когда я попала к нему, я знала и назвала его сама. Ну, в принципе, по воспоминаниям отца, в три-четыре, примерно столько мне тогда было, я должна была помнить.

Я привыкла откликаться на другое имя, мужское. Конечно, я понимала, что определить во мне женщину было не так уж и сложно. Но чаще всего до этого вопроса просто не доходило. По двум причинам. Тем, кого я охраняла, просто не было дела до моего пола, главное, чтобы дралась хорошо. Ну и, если вдруг все-таки вопрос ставился ребром, я всегда могла за себя постоять. Обычно, спросив однажды и получив мой отпор, второй раз не спрашивал никто.

Наверное, многих сбивали с толку коротко обстриженные волосы, мужская одежда, отсутствие груди — мало того, что маленькой от природы, так ещё и бинтуемой мною. Да, голос… Но часто меня принимали за парнишку, а значит, голос вполне мог ломаться в связи с возрастом.

— Саша.

— Александр то есть? — смазливый донельзя высоченный мужчина скептически рассматривал меня, прислонившись к двери.

— Хочешь напрягаться — зови Александр, — я пожала плечами.

— Ты — тот самый супербоец, которого нам сегодня должны прислать? — он откровенно ржал, даже не пытаясь сдержаться.

— А ты, я так понимаю, тот, кого мой престарелый отец простым блоком вывел на пять минут из строя?

Я-то как раз сумела сдержаться, наблюдая, как наглая улыбка сползает с полных, красиво изогнутых губ. Получай!

— Вторая дверь от поворота направо, — пробурчал, пропуская меня, наконец, в здание.

Отец сказал, что обучать я буду бойцов, но вначале должна встретиться с их лидером — человеком, которого в этой, самой сильной и могущественной группировке в городе зовут Слепым, а иногда — Пророком из-за особых способностей. Постучала и, не получив ответа (но и отказа), толкнула незапертую дверь.

Обнаженный по пояс мужчина отжимался от пола в центре комнаты. Под смуглой кожей на спине и плечах перекатывались тугие мышцы. Длинные пальцы распластались по полу. Широкие ладони, обвивающие запястья вены, мощные бицепсы… Взгляд скользнул по совершенно седому, прямо-таки белоснежному, ёжику волос и коснулся лба. Лица было не рассмотреть — опущено в пол. Не удержавшись, я снова скользнула взглядом по его потрясающему телу. По молодому, несмотря на седину, телу… А ведь я должна была, наверное, как-то дать о себе знать, не стоять, как истукан, с открытым ртом — может, он не услышал стука!

Я только успела подумать об этом, как мужчина легко поднялся с пола, выпрямляясь во весь немалый, особенно по сравнению со мной, рост и сделал шаг мне навстречу. Я еле сдержалась, чтобы не закрыть рукой рот.

Он, действительно, слепой! Боже мой! Как же так? Такой молодой… и красивый! Кто его так? Уродливый шрам пересекал левый глаз, шел через лоб, захватывая переносицу и заканчивался на правом, который был полностью закрыт. Усилием воли я заставила себя опустить глаза, чтобы не пялиться так бесстыже на его шрамы. Нижняя часть лица была нормальной. И если все воспринимать по-отдельности, даже красивой. Он молчал, повернув голову в мою сторону, а я, как завороженная, рассматривала ровный прямой нос, по-мужски сурово сжатые, но красивые губы с чуть полноватой нижней, щетину на подбородке, родинку на левой щеке… и удивлялась себе самой. Больше всего на свете мне хотелось сейчас подойти к нему ближе и погладить щеку ладонью, коснуться пальцами его кожи, провести по этой родинке… Потрогать совершенно незнакомого, впервые увиденного человека!