— Он Давида предупредил о том, что сделать собирается. Так вот, человек этот прислал своего ученика, помощника… уж не знаю, кем он ему приходится. Этот молодой парнишка может показать нашим ребятам приёмы своей борьбы.

— Интере-есно, — протянул Яр. — Я бы посмотрел.

— Так пошли посмотрим.

Пока шли я не мог не спросить о Зое. Два дня она не приходила ко мне. А обычно мы встречались ежедневно. По-началу Ярослав дико ревновал ее ко мне и даже однажды пришел выяснять отношения. Но между нами никогда ничего не было. Хотя она очень мне нравилась. Более того, было время, когда мне казалось, что я люблю ее. Да нет. Я и любил. Я понял это именно тогда, когда лишился глаз. И не посмел рассказать ей о своих чувствах. Разве мог я такой — беззащитный и беспомощный, как ребенок, повиснуть обузой на ней? Мне казалось, что и сейчас моя любовь к ней не исчезла. Я все еще каждый день ждал вечера, когда Рыжая заглянет ко мне, когда коснется меня своим теплом. Тогда я сказал Ярославу, что считаю его своим другом и очень люблю его жену, как друга, естественно, тоже.

— Ох, Женя, со дня на день, наверное, начнется… Она стала такая медлительная, такая задумчивая — сядет возле окна и смотрит, смотрит куда-то. Кто ей поможет, если что-то пойдет не так? Я спать не могу вообще… никогда так страшно не было.

Любит её. Такая тревога в его голосе! Но Рыжая — сильная, она справится, она будет жить!

— Яр, я тебе, как Пророк, говорю — всё с Зоей будет хорошо. Ей Ирина поможет. Ты не переживай так, все-таки роды — естественный процесс для женщин. Самой природой заложено, — и потом добавил, исключительно чтобы сменить тему, отвлечь его. — Представляешь, мне тут один человек сказал, что я должен жениться! И тогда никаких проблем, подобных той, что на последнем выступлении случилась, не будет! Буду здоров, как бык! Понял, что бабы с нами сделать могут? А ты говоришь, сон потерял!

— Серьёзно? А может и правда, пора с холостяцкой жизнью завязывать? Слушай, тебе же завтра к Детям ночи ехать. Давид тут недавно рассказывал, будто у них бабы в темноте видят, представляешь? Может, среди них какую-нибудь себе подыщешь? А еще у них татуировки по всему телу набиты, даже, прикинь, между ног!

Чтобы лучше видеть то, что происходило во дворе, мы с Ярославом поднялись на помост, когда-то сооруженный для выступления предыдущего Пророка. Ярослав комментировал, я внимательно слушал и «рассматривал» по-своему, как был способен, площадь перед помостом.

— Я так понимаю, что тут какое-то возрастное ограничение имеется. Старики наши, даже Димон, сразу отсеялись. Осталось человек двадцать молодых, ну, Давид еще, естественно, куда же без него! Все в ряд стоят и этот… хм, боец… да, где ж там сила-то держится, в теле таком хилом? Да ну, Слепой, что за бред! Хотя ладно, посмотрим сейчас.

Он помолчал немного. А я, пользуясь его замешательством, «осматривал» окружающее пространство по-своему. Ряд из парней мне виделся этакими вытянутыми, размытыми фигурами, окруженными разноцветными ореолами, от темно-зелёного до фиолетового, примерно в этой цветовой гамме. И мимо них, вдоль тёмного жутковатого строя, как солнечный зайчик, скользил тонким лучиком этот непонятный боец.

— Короче, он их заставил руки вытянуть. Проводит над руками, теперь перед лицами своей ладонью. Цирк какой-то, ей-Богу! Ребята ржут, но пока втихую. Смотри-ка, еще четверых отсеял. И Беркута… а он так хотел! Хотя что-то мне подсказывает, что этот гад просто отлынивает от дежурства… А-а… Что бы… Блядь… Да ну…

Он даже вперед шагнул, всматриваясь во что-то, что происходило там, во дворе. Ребята тоже почему-то молчали. Я «видел», как три темных пятна кружат по символической арене, которую создали выстроившиеся кругом остальные бойцы. А в центре, маленьким пятнышком искрился этот пришлый парнишка.

— Яр, что там?

— Он, похоже, троим приказал нападать на себя. Они кружат вокруг, все ближе подбираются. А он… Он стоит с закрытыми глазами и не шевелится совсем. Женька, это не террорист случайно? А-то подорвет сейчас нашу молодежь!

— Давид его проверял. Ничего на нем нет. Даже ножа и…

Я был прерван восторженным ревом нескольких десятков молодых глоток, свистом и топотом.

— Яр?

— Су-ука… Женька, я вообще не понял, что произошло. Он только Степку ударил, а лежат все трое!

Я всегда очень плохо сходилась с новыми людьми. Я не умела быть милашкой, что могло бы соответствовать моему настоящему имени. Поэтому у меня и было так мало друзей. И порой только отцовская наука умению держать себя в руках, спасала меня от одиночества и тоски.

Вот и сейчас, в новом месте, окруженная несколькими десятками мужчин, с подозрением посматривающих на меня, я не могла себя заставить пошутить, не могла быть более раскованной, веселой, общительной. Просто молча делала свое дело, стараясь отрешиться от окружающей действительности и почувствовать Силу в тех людях, которые хотели стать воинами, такими, каким был мой отец. Но далеко не у каждого такая Сила была.

Потенциальных бойцов, которых я могла бы обучить основам техники безконтактного боя, я отобрала двенадцать. Еще двое — под сомнением.

И жаль, конечно, что получилось так с одним из самых, на мой взгляд, способных — пришлось парня ударить по-настоящему. Если бы я неожиданно не заметила стоящего на помосте Слепого, то, вероятнее всего, это бы не понадобилось. Ему интересно? Он наблюдает за боем. Но он же ничего не видит!

Я отвлеклась буквально на секунду, а в бою такие вещи часто наказываются смертью! Богатырского телосложения блондинчик, один из троих нападавших, то ли успел заметить мое секундное замешательство, то ли просто вовремя начал свой маневр. На автомате я применила прием, который отец называет «аксон». Не знаю уж, какое он влияние оказывает на нервные окончания, но двигать правой рукой мальчик не сможет дня два точно. Побочное действие приёма — отдача, равная силе замаха врага. Естественно, отдача достала тех двух, что были за моей спиной.

Но если блондинчика унесли на руках, то получившие отдачу очухались достаточно быстро и, в принципе, могли бы продолжить бой. Но смазливый телохранитель Слепого не позволил им снова кинуться на меня.

Сам сбросил с себя куртку, кинул в сторону нож, давая мне понять, что будет драться честно. И поигрывая бицепсами, типа разминаясь, пошел по кругу, медленно приближаясь ко мне. Пришлось двигаться также.

Сначала я думала дождаться нападения и отразить его вторым моим любимым приемом, который я лично для себя, называла «звезда». Удар наносится в особую точку на шее противника, после попадания по которой, человек обездвиживается на несколько минут, при этом находясь в сознании. Почему «звезда»? Просто сама не раз нарывалась на удар этот от отца — после него пять минут лежишь и мирно считаешь звезды, ну или там, ворон. Но первое звучит все-таки красивее…

Но потом передумала. Все-таки для этого самоуверенного мужлана будет, наверное, унизительно оказаться обездвиженным на земле в окружении своих товарищей. В который раз облажаться за два дня, да еще и так позорно — красавчик мне этого никогда не простит. А наживать себе врага в его лице не хотелось.