Вспоминая его недобрый взгляд и преувеличенно уважительные поклоны, Король думал, что Старший Ворон уже видит в своих мечтах свою задницу на троне, а на своей коротко стриженой голове — королевский венец.

Младший Ворон, хитрец, ограничился тем, что родил двух прелестных дочерей, одна краше другой. Он тоже претендовал на трон, но иначе, чем Старший Ворон; его старшая дочь, златокудрая прелестница, более похожая на голубку, на своем первом в жизни балу приглянулась Королю, и он сделал ее своею; вторая дочь Младшего Ворона была не такая красавица, как первая, но умница — она выучилась на лекаря. Она залечивала немудреные королевские болезни — будь то ранение на охоте или неудачное покушение на короля, — но эта разумность не помешала Королю обесчестить и ее тоже.

Впрочем, Младший Ворон был еще молод, и вполне мог родить еще и сына. Он ничего не терял, в любом случае.

О Среднем Вороне, мрачном старом рыцаре, толком никто ничего не слышал. Он давно не посещал двор, жил тихо и скромно в своем замке где-то так далеко, что придворные издевательски посмеивались над стариком, делая изумленные лица и говоря:

— Что!? В тех краях разве существует магия!?

Потому-то послание от Среднего Ворона, который, казалось, совсем позабыл о столице с ее праздными удовольствиями и порочными развлечениями, о Короле и о магии, было как гром среди ясного неба. От письма его пахло магией — такой сильной, такой свежей и нетронутой, что Король перед тем, как распечатать письмо, велел всем выйти вон и закрылся в тронном зале с Друидом наедине.

Старший Друид ломал сургучную печать на письме при Короле — и переломить ее смог очень не скоро и с превеликим трудом. Пальцы его тряслись, когда магия с легким звоном стекала с бумаги вместе с сургучным крошевом, а Король Воронов слышал скрипучее старческое хихиканье, с которым старый рыцарь мог бы наблюдать за всеми усилиями, которые Друид прикладывал к тому, чтоб распечатать письмо.

— Однако, — произнес Король изумленно, заметив, как Друид вытирает тайком взмокший лоб. — Ну, так что там? Для чего потребовалась эта секретность?

Друид промолчал, пробегая взглядом строчки.

— Он пишет, — нерешительно и медленно произнес, наконец, Друид, — что чувствует приближение смертного часа и готов отдать вам свою магию. Родовую. Всю, что полагалась бы его наследникам — если б таковые у него народились.

— Однако, какая щедрость! — произнес Король, смеясь. — И сколько там этой магии?

— Он пишет, — так же нерешительно, словно потрясенный до глубины своей души, продолжил чтение Друид, — что об этом можете узнать лишь вы.

Он передал бумагу Королю в руки, и на ней алым загорелись буквы, обугливая письмо.

«Я остался верен Вам, Древнему Учению и Служению, — прочел Король. — Может, единственный и последний из всех Истинных Воронов. Я не родил себе наследника, потому что чувствую — Вы нуждаетесь в моей поддержке и помощи. Многие годы я скрывал свою тайну, тайну Служения Вам. Я являюсь отцом Семерых Дочерей, и Седьмая Дочь — Пустой Сосуд, Вместилище. Это — тайна Королевы Воронов. Возьмите ее в жены, и Пророчество исполнится. Приданым за нею и будет вся моя магия, вся моя мощь и мое Воронье Благословение. В случае отказа, который может последовать — я хорошо знаю Вас и Ваше легкомыслие, — я отниму свою часть магии из королевских запасов, и Вы станете еще слабее и уязвимее, чем сейчас. Все это я затеял не ради того, чтобы породниться с Королем; не ради славы, положения в обществе и денег. Я хочу лишь помочь Вам и всему королевству. Такова моя цель и Служение».

Едва Король прочитал последние строки, как бумага в его руках вспыхнула, и он отшвырнул ее от себя прочь как ядовитую змею. От ярости светлые глаза его сделались почти белыми, он потирал руки так брезгливо, словно только что прикоснулся к мерзости.

— Пустой Сосуд! — произнес он. Голос его хрипел, тонкие красивые пальцы дрожали. Глядя сейчас на Короля, с трудом верилось в то, что он сворачивал шею медведю и потехи ради сгибал своими изнеженными холеными пальцами гвозди — так обессилен он был свалившейся на его голову новостью. — Вместилище!

Лютая ярость, ненависть послышались в его загремевшем на весь тронный зал голосе, и Друид лишь уважительно кивнул.

— Он предложил Седьмую Дочь, — подвел итог Друид, и Король перевел на него ненавидящий взгляд.

— Ты знал? — едва дыша от перехватывающей его горло злости, произнес он. — Ты знал?!.

— Знал ли я, — повторил Друид, — что Седьмая Дочь — это безумная юродивая? Конечно. Это всем Служителям известно.

— Ты знаешь способ, как помешать ему изъять свою часть магии?

— Нет, Ваше Величество. Этого способа не существует. Это все равно, что ловить руками воздух, чтоб не давать ему вдохнуть. Он сделает это, если вы откажетесь. Он отнимет ее, и ослабит вас — несмотря на свои заверения в любви и дружбе. Всем известен его норов — упрямый, жесткий и жестокий. Если он не пощадил собственное дитя, превратив его в… сосуд, — голос Друида дрогнул, — то, думаете, вас пощадит? Средний Ворон — аскет и отшельник. Он не одобряет столичных порядков; он неоднократно высказывался нелицеприятно обо всем, — Друид многозначительно глянул на разъяренного Короля, — что вы делаете, чем вы развлекаетесь… Он старше; и на основании этого он считает, что имеет право наказывать всех, кто принадлежит Вороньему Гнезду — в том числе и Короля. Заносчив и горд. Решил, что королевская семья нуждается в его крови. Вам придется жениться на этой… гхм… женщине. Тот, кто клянется вам в верности, нанесет вам смертельный удар, если вы этого не сделаете. И после него вы не оправитесь; ваши враги раздерут ваше королевство на мелкие кусочки, и первыми от него отщипнут по большому ломтю Старший и Младший Вороны.

— И ты так просто говоришь об этом?! Так просто?!

Казалось, от ярости Король Воронов сейчас умрет. Злость раздирала его сердце сильнее смертельной болезни, и он метался на своем троне в муке, словно сидел не на бархатном сидении, а в костре, на раскаленных углях.

Жениться Король не собирался; ни сейчас, ни потом. Ему достаточно было его многочисленных любовниц и свободы выбора, которую из них он хочет видеть сегодня в своей постели. Любви он не знал; а тщеславие подсказывало ему выбирать только самых красивых и самых изысканных женщин — как охотничьи трофеи, как прекрасные драгоценности, как изящные безделушки и роскошные вещи, хозяину которых непременно позавидуют… Но кто позавидует мужу безумной?!

Пустой Сосуд…

Яростно кусая губы, Король понимал, что, скорее всего, именно в безумную женщину можно будет призвать любую магию и слить ту, что забрать у врагов. Замешанное на этой магии, его собственное семя прорастет в могучего наследника… Да мало ли еще вещей можно проделать с Вместилищем! Ведь само по себе Вместилище — это редкий магический артефакт, а Вместилище из семьи Истинного Ворона…

Но вспоминая все, что он знал о людях, которых так называли, Король снова стонал от муки и ярости, потому что понимал — ему придется с этой женщиной жить. Ему придется спать с ней в одной постели, ему, черт ее дери, придется трахать ее — иначе как сделать Вместилище своим?! Как получить от нее наследников!?