— Я давно перестала вмешиваться в дела Айзека, чтобы не посягать на его мужественность, но, кажется, дела и впрямь идут не очень. На приеме он хотел переговорить с парой людей по поводу финансирования — думаю, как раз этим он сейчас и занят.

Эмми щурится и в течение секунды пристально изучает меня глазами.

— А ты спокойна, как я погляжу.

— «Эванс&Фьюри — наследство моего сына, потому я не спокойна, просто не вижу смысла это демонстрировать.

— Что могу сказать. Айзеку повезло с женой.

— Вряд ли он с тобой согласится.

Собираюсь сделать новый глоток вина, но едва стекло касается моих губ, сердце пропускает удар, и я замираю. Потому что в центре зала вижу его: темную вьющуюся шевелюру, непривычно зачесанную назад, волевой подбородок, покрытый щетиной, полные губы, которые были объектом моей зависти в далеком детстве, широкий разлет плеч, облаченный в темно-синий пиджак, и совершенно чужой взгляд, давящий и холодный. Годы никак не сказались на фигуре Джейдена: возможно, это заслуга высокого роста — он по-прежнему кажется слегка худощавым.

В офисе и среди знакомых за мной прочно закрепился статус «снежной королевы», благодаря скупости на эмоции — вся они, также как любовь и улыбки, достаются лишь сыну, но сейчас мое привычное спокойствие начинает трещать по швам. Наверное, потому что несмотря на брак и рождение Сэма, память о Джейдене жила в нетронутом уголке моего сердца, отведенного лишь для него. При этом я совсем не питаю иллюзий на счет того, что он разделяет мое теплое отношение — свой шанс быть с ним я упустила шесть лет назад и это уже не исправить, но по-девичьи трепетать в ту секунду, когда он смотрит на меня, все равно не мешает.

— Здравствуй, Джейден, — мой голос не выдает ни эмоциональной паники, ни волнения, ни остальных чувств, которые вызывает во мне его близость. На моих губах играет легкая улыбка, поза расслабленная — я знаю, что выгляжу безупречно. Пусть время университетской славы давно позади, а у меня за плечами два года проживания в скучном Орландо, я по-прежнему ношу негласный статус иконы стиля, последовавший за мной из студенческих коридоров на полосы интернет-изданий Лос-Анджелеса.

Глаза Джейдена скользят по мне так, словно видят впервые. В голове проносится нечаянная мысль: а что, если действительно не узнал? Гоню ее от себя: я знаю, что когда-то он меня по-настоящему любил, а внешне я мало изменилась.

— Здравствуй, Таша, — загустевший свинец его взгляда прижигает кожу льдом, также как и его голос — чужой и отстраненный. Я слишком отчетливо помню, как проникновенно он мог произносить мое имя, чтобы не сжаться при теперешнем холодном звучании.

Я представляю Джейдену Эмми, и он с безликим кивком роняет равнодушное приветствие, после чего вновь возвращает внимание к моему лицу.

— Твой муж здесь? Он нужен мне на пару слов.

По телу прокатывается неприятный озноб и ощущение неправильности происходящего. Никогда не думала, что наступит тот день, когда этим двоим снова придется друг с другом разговаривать.

— Айзек отошел переговорить с Терренсом Мерфи, если ты его знаешь. Обещал скоро подойти.

— Буду признателен, если передашь ему, что я в соседнем зале. Думаю, он захочет меня найти.

В его словах нет ровным счетом ничего оскорбительного, а тон по меркам здешнего общества вполне вежлив, но после того, как Джейден уходит, я еще несколько секунд смотрю перед собой, пытаясь выяснить, откуда берет корни это скребущее чувство унижения.

— Вы знакомы? — Элли подталкивает меня локтем, совсем как когда-то делала Руби.

— Мы вместе учились.

— Рид. Я слышала, как Алек говорил о нем. В жизни выглядит еще более впечатляющим, чем на фотографиях. Красив, засранец.

— Походишь на университетских сплетниц, — не удерживаюсь от саркастичной усмешки, вызванной наплывом воспоминаний о студенческих годах. — Тогда многие брызгали на него слюной.

— Ох, нет-нет, на этого мужчину я не претендую. Меня мой добряк Алек устраивает. Пусть не такой высокий, и волос у него меньше, да и брюшко наметилось, но с ним мне спокойно и надежно. А от мистера Рида лучше держаться подальше. Заморозит, попользуется и разобьет.

— С каких пор ты стала физиономисткой?

— Просто я знаю людей, Таша. А иначе чем объяснить, что я дружу с тобой? После того, как ты раскритиковала работу моего дизайнера в первую же нашу встречу?

— Ты сама спросила мое мнение.

— И впредь делаю это осторожнее.

Мы обе начинаем смеяться, а после длинного глотка вина, волнение от встречи с Джейденом понемногу начинает меня отпускать. Айзек возвращается к нам через сорок минут, выглядя так, словно все это время подвергался изнурительным физическим нагрузкам: лицо хмурое и изможденное, на лбу залегла тяжелая складка.

— Ты в порядке?

— Да… все в норме.

Расспросы я решаю оставить до более подходящего случая, и остаток вечера провожу разговаривая с Мелиссой Аурман. Она работает в нашей фирме юристом, а ее сын ходит в начальную школу с Сэмом и часто бывает у нас дома. Подругами нас вряд ли можно назвать, но на почве общения наших детей с ней всегда есть темы для беседы. Периодически глаза натыкаются на Джейдена: он высокий и не заметить его в зале сложно. Сам же он ни разу на меня не взглянул.

— Пора ехать домой, Таша, — Айзек, вернувшийся после очередных неформальных переговоров, трогает меня за локоть. — Со всеми, с кем хотел, я уже поговорил.

Я прощаюсь с Мелиссой и Элли, и следую за ним к двери. Никакого жжения на затылке, ни покалывания в пояснице. Определенно, Джейден больше на меня не смотрит.

**********

Дорога домой проходит в тишине: Айзек хмурит брови, барабаня пальцами по рулю, а я смотрю в боковое окно и ожидаю, когда он решит заговорить. Это случается, когда мы встаем на очередном затяжном светофоре.

— Я поговорил с Терренсом, и он сказал, что не располагает свободными деньгами, чтобы вливать средства в мою компанию. Вагнер ответил тоже самое.

Я слежу за тем, как он несколько раз нервно сжимает руль и жду продолжения. Знаю, что оно будет.

— Они оба сказали мне обратится к Риду. Что он располагает свободными деньгами и ищет подходящие проекты для инвестиций.

При упоминании имени Джейдена в груди предательски екает, но достаточно хорошо владею эмоциями, чтобы этого никак не показать.

— Я не хочу обращаться к нему, — отрывисто говорит Айзек, глядя на дорогу. — Мне претит все, что с ним связано. Его деньги грязные, и я прекрасно знаю, как он их заработал. Ты слышала? Его родственник держал нелегальную букмекерскую контору и принудительно выбивал деньги из должников. После его смерти Рид перекроил деятельность и стал выдавать наличные под проценты: обзавелся юристами и стал оформлять все документально. Если его клиенты не могли вернуть деньги в срок, он отбирал у них бизнес согласно условиям подписанного договора. Каков ублюдок?