от противоположной стороны протоптанной дорожки сидел человек, укрывшийся во сто чёрных шуб, словно зимой в сорок градусов. Знакомый незнакомец сидел и читал газету. Прежде, Ричард не замечал его, поскольку увлёкся намеченным разговором на очень трудную тему. Дэвису показалось, то что это тот самый Мистер Белый собственной персоной. Он перестал щекотать Марту. На удивление, она не задавала вопросов, почему он так резко прекратил. Додсон сама повернула голову в ту сторону, которая сделала из друга оцепеневшего, каменного, практически не дышащего человека. Там никого не было. Ричард как можно тише подкрался к господину и довольно дипломатично начал с ним разговор, рукой понижая чужую газету.

— Я так полагаю, Вы тот самый мистер… — Эта фраза очень хорошо подходит, если обознаешься с личностью, Дэвис знал. Повисло молчание. Ричард сначала хотел увидеть лицо, поэтому не продолжал с речью.

Незнакомцем оказалась хрупенькая девочка лет пятнадцати-шестнадцати, носящим каре. Лицо её было бледным, а одежда всё то же — чёрное.

— Время!.. — сказала она оглушающим звуком. Ричард прижал ладони к ушам. Та начала плавится, как мороженое от солнца. — Оно уходит… — голос искажался, как на потрёпанной грампластинке по мере растворения.

Ричард узнал в этой госпоже Ангелину. Он пытался её ухватить хоть за что нибудь. Взять, схватить и не отпускать больше — особенно на произвол судьбы. Но всё тщетно. Она выглядела нематериальной голограммой, как показывают таковых в блокбастерах; принят вызов — закончен вызов — изображение выпадает из реальности. Внезапно, к Дэвиса захватила в свои объятия осознанность.

— Хватит надо мной издеваться, лучше помоги нам сам!

— Ричи, Ричи! Ты что на лавочку разорался, — донеслось издалека в подсознании мальчика. — Вновь Белый посетил тебя? — Марта дотронулась до его плеча. Ричард развернулся в её сторону и начал размахивать кулаками, но Додсон не растерялась и вытащив из кармана поллитровую пластиковую бутылку — окропила его лицо водой прямиком из школьного фонтана. Дэвис стал похож на выбившегося из сил оленя. Сила размаха, а вследствие удара заметно стихла. “Он может упасть. Да. Как в тот раз с попкорном!”. Марта подошла поближе к другу и невзирая на потенциальные удары, которые ни стоят и гроша — подставила свою спину; она кое-как уложила “полоумного” на лавочку, где и сидит бледная девочка. “Потусторонние силы заставляют тебя раздавить! Пожалуйста, прошу — уходи!”. Ричард плюхнулся на лавочку, затем и спина грохнулась параллельно пятой точке, распластавшись по всей площади.

— А? Что?.. — Дэвис поднял голову. Он стал похож на алкаша: синяки под глазами свидетельствовали о нескончаемом курении пьяницы, а периодическое почавкивание ртом указывает на сильную жажду.

— Я видел Белого, который имитировал Ангелину, Марта! — произнёс мальчик. — Он дал мне понять, что она в опасности! — На удивление, вопреки всем внешним признакам, сказал Ричард фразу как никогда чётко и понятно.

Сегодня седьмое апреля, воскресный день. Последний перед школой, выходной. В алимровском государственном парке обычно не набирается и двадцати человек, а сегодня чем чёрт ни шутит — сорок. И все смотрели непоколебимо на Марту да Ричарда, которые вляпались в курьёзный момент. Впрочем, ребята не подавали и вида, что заметили как возле них собралась толпа очевидцев, которая жадно фоткала “место происшествия”, ведь и дураку понятно — этот потенциальный фактор со всеми возможностями имеет повод по всем критериям пойти на главную строку центральной газеты «АлимВести».

— И что ты предлагаешь делать? — сказала девочка, понимая к чему он клонит. Но на самом деле ей хотелось отсюда побыстрее уйти. Слишком много ушей.

— Есть только один выход! — Оттыдавшись, продолжил Ричард. Он взял Марту за руки. — У тебя будет сестрёнка.

Глава 2

Было тихо. Несказанно тихо. Она открыла веки, потом закрыла. Повернулась на левый бок, к стене. Ей хотелось и дальше дремать. Это был не сон. Жизнь и правда превратилась в кошмар — после убийства матери отцом, зрителем инцидента которого являлась она, отправилась по закону государства в детдом… в “Место, хуже школьного туалета…” — подумала Ангелина. Понаслышке девочка знала, какие страсти творятся в «Калинке». При текущем расположении духа, территория оправдывает своё название… “Красивая снаружи, горькая внутри…”. Подросток крепко зажмурил глаза, как это делают кошки, когда в их уши попадает ветер, и завибрировал слуховыми аппаратами.1 “Сейчас весь мир взорвётся!”. Тем не менее — пришли они.

— Эй! Девочка! Уже утро! Вставай! — сказали они.

При мимолётной тишине, которой выделялось девочке на ответ, послышались отзвуки птиц, кружащих в небе. По всей видимости, окно было открыто настежь ещё с раннего утра.

— Она спала ещё вчера, когда мы были на уроках! — сказавший человек, голос которого напоминает изрядно не только женский, но и детский, стала проводить по площади всей руки Ангелины, нежно похлопывая серый свитер.

— Засоня! — кто-то заорал. Барлоу проснулась.

Ангелину окружили трое девочек. Вид у них преднамеренно заявлял, что они высокого о себе мнения. Зато одежда их дешёвая, но и не дырявая. Это Ангелину едва успокаивало.

— Девочка, а девочка? — Все трое смотрели ей прямо в глаза. Барлоу ждала продолжения, со всех сил не давая признаков слабости.

— А? — кивнула Ангелина на самую высокую.

— Ты у нас элита? Шарики к твоему приходу мы смотрим ТЕБЕ приготовили? В темноте жалко не разглядели, а так бы лопнули пока ты спала. — Старшая стала искать глазами. — Где игла, Илма?

— Нет, что вы…, — сказала Лина. Хотя в какой-то мере — да: её мама работала бухгалтером в банке. Без проблем возможно догадаться кто туда устроил Наоми.

— Да не пизди ты нам! — девочка, что пониже, направила туловище ей прямо в лоб. Сердце Ангелины бешено билось. Неприятно, когда ждёшь первого удара, чтобы потом ответить. Она закрыла глаза. Младшая дала пощёчину новенькой.

— Ты совсем что-ли охренела? — Ангелина снова села на кровать. Глаза её наполнены возмущением. Негодованием и злостью.

— Слышь, а ты не охренела ли так с ней общаться? — подал противный голос самой высокой девочки. Лицо — подобно мужскому. А из причёски — короткая стрижка.

Ангелина перевела взгляд на старшую. “Добром врят ли всё закончится”. Барлоу не позволяла себе моргать — она вцепилась глазами о глаза причудливой девочки. У так называемой Лидершы* по лбу прошла капелька пота. Её Миньоны* окружили со всех сторон. Тысячи глаз смотрели на Ангелину неблагосклонно и ждали продолжения. Они пребывали в ожидании развития банкета, с расстановкой облизывая тонкие губы острым языком. Но кто бы мог подумать? Лина встала и набросилась с кулаками на девочку.

— Эээу, — сказал обидчик, в мгновение ока оказавшись на полу. Новенькая начала