Стас отшатнулся от меня, ударился спиной о белый французский комод ручной работы и заорал:

— Перестань вести себя по-хамски! Давай поговорим, как взрослые люди!

— По-хамски? Ты мне изменил за месяц до свадьбы! — завопила я.

— А ты сама виновата! — Стас вскочил на ноги и подлетел ко мне. — У тебя есть эта ужасная провинциальная привычка приходить без звонка. Если бы ты позвонила, то ничего бы этого не было бы! А теперь давай оба успокоимся. Ничего страшного не произошло. Просто минутное затмение. А тебя я по-прежнему люблю! — он попытался обнять меня, но я оттолкнула его изо всех сил.

— Не смей ко мне прикасаться! Слышишь? Даже не думай! Ну извини! Да, у нас в Волчехренске принято к без пяти минут мужьям ходить без звонка. Мы, бедные провинциалки, не знаем, что у московских невест принято заранее согласовывать встречи с женихом. Потому что жених в этот момент… он… — слезы было уже невозможно удержать, я дала им волю, и они хлынули из глаз, — пилит это белобрысое полено на простынях, которые я купила для первой брачной ночи! Какая же ты сволочь, Стас! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты врун и чудовище! Я видела, как ты ее… меня ты так никогда. Ты был, как животное. Фу, гадость!

— Умница девочка! Правильно сказала: никогда! — торжествующе воскликнул Стас. — Потому что с тобой я занимаюсь любовью, а с ней трахаюсь. Понимаешь разницу? Когда все время шоколад в мармеладе, то хочется иногда большой кусок дерьма — прости за выражение!

— Это мерзко!

— Это природа, Танюша. Ну не можем мы, мужики, все время жить в розовых соплях. Ну пойми ты это, наконец! И не устраивай на ровном месте эту провинциальную трагедию а-ля Анна Каренина! Все так живут! Тоже мне новость! Это ничего не значит. Просто секс! Как спорт, для тонуса. Я — мужик, мне это иногда необходимо. В этом и состоит женская мудрость: в умении вовремя закрывать глаза на мужские шалости. Простыни, — он хмыкнул, — тоже мне проблема! Я таких наборов десять штук завтра закажу из лучших европейских магазинов.

Да что с ним разговаривать? Он даже не чувствует вины, как выяснилось. Просто не понимает, как я выбирала это постельное белье, опрыскивала лавандой. Нежно гладила ладонями молочно-белый шелк простыни, представляя, как мы будем лежать на ней после шумной свадьбы. Дело не в том, сколько раз у нас до этого был секс. А в том, что это первая брачная ночь и все должно быть удивительно красиво! А ему даже в голову не приходит, что он сейчас не простыни испачкал. Он нагадил прямо в мою мечту! Разве можно жить с таким бесчувственным чурбаном? Такое впечатление, что его папа Карло выстругал из полена. Стоит, хлопает своими голубыми, с поволокой, глазами, и искренне недоумевает, почему я развела такую трагедию. Буратино недопиленный!

Я подхватила коробки с тортиками и вылетела из квартиры.

— Да подожди ты! Мы не договорили! — Стас бросился за мной, выскочил на лестничную клетку, но вспомнил, что не одет.

Чертыхнулся, поскользнулся, его босые ноги разъехались на резиновом коврике. Он схватился за дверной косяк и исчез в глубине квартиры, оставив входную дверь открытой. Нет, дальнейшего выяснения отношений я не выдержу! Нужно успеть сбежать до того, как он оденется. Такси — и домой!

Я выбежала на улицу и бросилась наперерез первой попавшейся машине.

— Ты что больная, да? — дверь черной "Тойоты" распахнулась и оттуда выпрыгнул кавказец лет тридцати на вид. — Совсем берега попутала, да? Хочешь умереть? Так иди домой, как человек, умри тихо! Зачем других подставлять?

— Помогите, пожалуйста! Мне очень нужно домой!

— Слушай, если я с Кавказа, это не значит, что я бомбила. Поняла? Звони, заказывай свое "Яндекс-такси", а меня оставь в покое. Да?

— Таня! — раздался сзади крик Стаса.

Я повернулась. Он бежал ко мне, и развязанные шнурки на любимых туфлях "Гуччи" развевались на ветру, как змеи. А воротник на рубашке стоял колом. Прохожие в ужасе шарахались от моего бывшего жениха. И их можно было понять. Полный разрыв шаблона: мужик в дорогих шмотках и обуви, и при этом в косо сидящей рубахе и не завязанных шнурках, несётся по улице, не обращая никакого внимания на окружающих. В этом весь Стас. Не за мной он бежал, а за не поставленной точкой в разговоре. Он настолько привык контролировать любую ситуацию, что сама мысль о том, что мое слово осталось последним, приводила его в ужас

Измена не измена — какая разница? Я не могу вот так закончить разговор, когда мне хочется. Стас должен решить, когда мне замолчать. Потому что он — султан всея Руси. Так он себя ощущал и вел. И окружающие даже и спорить не пытались.

Недолго думая, я влетела в машину кавказца и взмолилась:

— Пожалуйста, мне только до соседней улицы! Очень вас прошу! Я потом пересяду в такси. Только чтобы его не видеть.

— Эээээ! — парень резко взмахнул рукой, сплюнул и сел за руль.

Стас как раз успел добежать до "Тойоты" и попытался открыть заднюю дверь, но машина уже рванула с места, и он упал.

Мне даже не хотелось оборачиваться. Все, чего я сейчас желала — это никогда его не видеть и не слышать.

— Муж? — спросил парень.

— Жених, — ответила я.

— Обидел тебя, да?

Я молча кивнула, глотая слезы.

— Плохо. Чего сидишь? Звони родне. У тебя брат есть?

— Есть. Но в другом городе. Далеко от Москвы.

— Не понимаю я: как так можно? Отпустил сестру одну, в Москву, и не парится. Я бы за свою ему глотку порвал! Располовинил бы, если бы этот козел только приоткрыл свой рот! Этот ишак у меня наступил бы прямо в свою смерть! Зачем вообще обижать девушек? Вы же ласку любите! Подойди, как человек, хорошее скажи, и ты уже красапета. Снаружи джентльмен, внутри Бред Питт.

— Жалко, что вы не мой брат, — улыбнулась я. — Большое вам спасибо! Остановите здесь, возле метро, пожалуйста. Мне до дома всего несколько остановок.

— Да сиди уже! Говори адрес — довезу. Моя "Мазерати" долетит, как ласточка!

Несмотря на душившие мен слезы, которые никак не хотели отступать, я улыбнулась и спросила:

— А это разве "Мазерати"?

— Вот это видишь? — парень похлопал по брелку с эмблемой Мазерати, болтавшемуся на ключах. — Если на брелке написано: "Мазерати", значит, "Мазерати". Чего к словам цепляешься?

— Больше не буду, — рассмеялась я.

Парень довез меня до самого дома. Деньги брать отказался. Я влетела в квартиру и с