Именно путешественникам мир обязан Великими географическими открытиями. Многие путешественники погибали, как один из самых известных исследователей южных морей – Джеймс Кук. Между прочим, легенда о том, что его съели аборигены, – всего лишь легенда. Известно, что в его последнем путешествии отношения между туземцами и командой корабля, на котором Кук приплыл на Гавайские острова, испортились: индейцы украли у моряков лодку, и за это Кук велел матросам похитить вождя местного племени. Это привело аборигенов в бешенство. Разъяренная толпа напала на Кука и заколола на глазах английских моряков. Его товарищи смогли только похоронить тело своего капитана в море.

Страсть людей к путешествиям не иссякает. В середине XX века, когда на нашей планете уже практически не осталось неизвестных земель, человек устремился в ближний космос, впервые вышел в космическое пространство, высадился на Луне. Новые поколения, конечно, отправятся в дальний космос, исследуя Галактику. Жажда знаний и приключений – одна из черт, отличающих человека от животного.

– А вот наша баба Нюра, – заметил Кирилл, – ни за что не стала бы путешествовать! Она вообще никогда в жизни никуда не ездила, только к себе в деревню, и при этом неплохо себя чувствует. Она как узнала, что я собираюсь вместе с мамой в экспедицию, так даже заплакала: зачем, говорит, мальчишку без дела таскать в такую даль?

– Ну, это, наверное, потому, что она старая и сил у нее мало, – предположил Даут. – Моя бабушка тоже не путешественница: у них дом был в тридцати километрах от Сухуми, а она только несколько раз в городе бывала – зачем, говорит? На свадьбу, на похороны – понятно, а без дела? Ни за что! И в Москву переселяться отказывалась, плакала. Так ей дедушка приказал молчать, и она его послушалась. Но она и сейчас говорит: будь моя воля – никуда бы не уезжала, Абхазия моя родина, там мои предки похоронены, а Москва – чужое место.

– Разве вы не по своей воле переехали? – удивился Кирилл. – Ведь Москва – лучший город земли, здесь все жить хотят, нам же в школе говорили…

– Будь моя воля, – повторил Даут вслед за бабушкой, – и я бы никуда не уезжал. В Абхазии все родное, понятное, не то что тут…

– Что же тут у нас непонятного? – удивился Кирилл.

– Ну… – Даут задумался. – Здесь люди совсем не так живут, как мы в Абхазии жили. Здесь совсем другие обычаи и порядки. Приходится привыкать. Другая культура, – добавил он и засмеялся: – «Культур-мультур», как мой отец говорит.

– Но если бы ты не переехал в Москву, мы бы с тобой не встретились и не подружились, – заметил Кирилл.

– Ну, тоже верно, – согласился Даут. – Но одно дело путешествовать для удовольствия, и совсем другое – когда начинается война, бомбят дома, людей убивают. Мы уехали из Абхазии от войны, когда наш дом сгорел и обезьяний заповедник разрушили… А отец там работал – по строительству. Хорошо, конечно, что я тебя встретил. В чужом месте без друзей очень трудно. Это тебе не каникулы в жаркой Африке, – грустно улыбнулся Даут, – когда знаешь, что всегда можно вернуться домой. Мы уехали из Абхазии, и родителям пришлось на новом месте начинать с нуля. И дома нашего больше нет. Ты вообще представляешь, что это такое?

– Но правда ведь, хорошо, что этим местом оказалась Москва? – неуверенно спросил Кирилл, представив на месте своего многоэтажного дома воронку от бомбы.

– Ну, конечно, правда, – вежливо отозвался Даут. Чтобы не обидеть Кирилла, он не стал напоминать, как недоброжелательно и подозрительно относятся в Москве к чужакам. Не стал напоминать, как трудно было найти работу его родителям, как неохотно местные жители сдают квартиры выходцам с Кавказа.

КАК ПЛОХО БЫТЬ ПРИШЕЛЬЦЕМ

Пришельцы, лишенные дома и привычного образа жизни, уязвимее, чем люди, живущие на своей земле. Поэтому издревле считалось важным соблюдать законы гостеприимства и по возможности помогать вновь прибывшим. Ведь не все путешествуют по своей воле. Многие покидают родную землю из-за войн и преследований, погромов или пожаров. В XX веке, когда мир пришел в движение из-за двух мировых войн и множества конфликтов, границы стран не раз менялись, а некоторые страны закрывали свои границы для чужаков. Переселения масс, иногда целых народов, экономическая и политическая эмиграции широко распространились по планете.

Когда в России в 1917 году разразилась революция, многие состоятельные люди разных сословий стали искать убежища за границей – во Франции, в Германии, в Чехии, в Китае и в Америке. Устраивались по-разному – где-то русских принимали очень радушно, как в Чехии и Сербии, где-то – как во Франции или в Германии – гораздо сдержаннее. Русские беженцы оказались без родины (ведь царская Россия перестала существовать), нередко – без средств к существованию, а порой и без языка. Тогда решено было выдать им нансеновские паспорта – документы, которые утвердила Лига Наций в 1922 году (а выдавать начала позже) по инициативе великого норвежского путешественника Фритьофа Нансена. Такой паспорт заменял беженцу все документы, необходимые для переезда из страны в страну и устройства на работу, до тех пор пока беженец не получит гражданства страны, где поселился насовсем.

Существуют целые страны, почти целиком состоящие из пришельцев, – например, Соединенные Штаты Америки, созданные бедняками, приехавшими из Европы. Именно они, отправившись в Новый Свет в поисках лучшей доли, в конечном итоге вытеснили коренное индейское население, издревле занимавшее территорию Северной Америки.

Завоевание Америки пришельцами – огромная трагедия, в которой исчезла большая часть индейцев. Такое в истории тоже случается.

Очень сложное и трудное дело – врастание в чужую жизнь, в новую культуру, освоение нового языка. Этот процесс называется ассимиляцией. Тот, кто выдержал испытание и преодолел трудности, становится «своим».

Приехав на новое место, человек оказывается перед выбором: либо общаться с бывшими соплеменниками и ничего не менять в привычном образе жизни (и мы знаем, что во многих городах мира существуют «китайские кварталы», или «арабские кварталы», или «маленькие Италии»), либо полностью перенять чужой язык, обычаи и правила поведения, то есть ассимилироваться.

Ассимиляция длится несколько поколений – родители должны много и упорно работать, чтобы их дети могли получить образование. Внуки эмигрантов часто уже неотличимы от местных жителей.

Есть старинная русская пословица: «Поскреби русского, и найдешь татарина» – многие народы, жившие на территории Российской империи, ассимилировались и растворились в русском народе. Бывает, что агрессоры, захватившие страну, ассимилируются и перенимают культуру захваченных территорий. Дикие племена, поработившие Древнюю Грецию, усвоили ее великую культуру и уже после этого построили не менее великую культуру Древнего Рима. Культуры не вырастают на пустом месте, всегда есть более древние пласты, которые оказываются строительным материалом для новых культур.